Звук в ушах Брайс превратился в грохочущий гул. Невольно она попятилась. Замелькали картины двухлетней давности… Даника, взвизгивающая от смеха. Коннор, подмигивающий Брайс. Бронсон, Зак, Зельда, Натали и Торн, буквально катающиеся от смеха…
А через считаные часы… только кровавое месиво. И не стало ни волков, ни счастливых событий, которые делила с ними Брайс. Только груды окровавленных кусков.
Ушли, исчезли, перестали существовать.
На плечо Брайс легла рука. Нет, не Аталара. Хант не сдвинулся с места, стоя с окаменевшим лицом.
Брайс вздрогнула, услышав голос Рунна:
– Тебе незачем это видеть.
Очередное убийство. Очередное тело. Двухлетняя пауза окончилась.
Возле тела склонилась медведьма с волшебной палочкой в руке. Палочка жужжала от концентрированного первосвета. Ведьма пыталась собрать части трупа девчонки-подростка.
Рунн потащил Брайс прочь, к экрану и воздуху за его пределами. Это движение встряхнуло ее. Шум в ушах стих. Брайс вырвалась из хватки брата. Ее не волновало, смотрят на нее или нет. «А его зачем сюда принесло?» – вдруг подумала она. Потом удивилась нелепости вопроса: он же командир фэйского сегмента Вспомогательных сил. Рунн просто обязан быть здесь.
Рунн скривил губы. Взглянув через плечо Брайс, он бросил Ханту:
– Ну и придурок же ты!
Глаза ангела сердито вспыхнули.
– Я предупреждал ее по дороге, какое зрелище ее ожидает… Я сам не думал, что увижу такое, – с оттенком печали прибавил он.
«Он меня предупреждал?» Пока шли сюда, Брайс мыслями находилась так далеко, что едва слышала Ханта. Знакомое «уплывание», словно она нанюхалась «искателя света».
– Брайс – взрослая женщина, – своим привычным тоном продолжал Хант. – Не надо за нее решать, что́ она может и чего не может выдержать. По-моему, ты занимался поисками сведений. Тогда почему ты здесь? Если понадобишься, мы тебе позвоним… маленький принц.
– А иди ты! – огрызнулся Рунн. Вокруг его волос заклубились тени. Это становилось заметным. – Тебе не кажется, что совпадение слишком уж подозрительное? Послушницу убили вскоре после нашего посещения храма?
Брайс не слышала их перепалки. Она вообще ничего не слышала. Потом она повернулась и пошла к концу переулка, не обращая внимания на скопление дознавателей.
– Брайс! – окликнул ее Рунн.
– Оставь меня в покое, – на ходу ответила она.
Зря она позволила Аталару повести ее сюда. Зря полезла за экран. Зря позволила себе воспоминания.
В прошлом она бы отправилась прямиком в танцевальный класс и танцевала бы до тех пор, пока мир вновь не обрел бы прежний смысл. Танцы всегда были ее спасительной гаванью, ее способом выбираться из неразрешимых загадок жизни. Всякий раз, когда у нее был тяжелый день, она шла танцевать.
Вот уже два года, как она не танцует. Она повыбрасывала все свои танцевальные костюмы и пачки. Сумки тоже. Первая была густо покрыта кровью Даники, Коннора и Торна (как и одежда в ее прежней комнате). Вторая, брошенная у двери, приняла на себя кровь Зельды и Бронсона. Кровавые узоры, похожие на…
В нос ударил запах дождя. Хант пошел рядом. И он тоже был воспоминанием из той жуткой ночи.
– Привет, – сказал Хант.
И тогда он тоже сказал ей: «Привет». Тогда она была в совершенно разобранном состоянии. Сущий призрак. А он склонился над нею, посмотрел своими непроницаемыми темными глазами и сказал: «Привет».
Брайс не рассказывала ему, что хорошо помнила ту ночь в их подземелье. Ей и сейчас не хотелось признаваться в этом.
Если с нею заговорят, она взорвется. А если ее вынудят к действиям, она вцепится в кого-то из этих самодовольных фэйцев и…
Перед глазами Брайс появилась дымка. Мышцы свело болезненной судорогой. Пальцы согнулись, словно готовясь вцепиться в чью-то глотку.
– Иди и не останавливайся, – тихо сказал Хант. – Легче станет.
– Отцепись от меня, Аталар.
Ей было невыносимо смотреть на него, на брата, вообще на кого бы то ни было. Если послушницу убили из-за их появления в храме, послав им предупреждение, или потому, что девчонка ненароком видела что-то, связанное с Рогом; если они косвенные виновники ее смерти… Ноги Брайс двигались все быстрее и быстрее. Хант не отставал ни на шаг.
Она не заплачет. Не превратится в ничтожество, всхлипывающее посреди улицы. Не закричит, не вывернет из себя съеденный завтрак или…
Еще один квартал остался позади.
– Я был там… тогда, – вдруг сказал Хант.
Брайс продолжала идти, обдирая каблуки о тротуар.
– Как ты пережила нападение кристаллоса? – задал он новый вопрос.
Наверное, это вид останков послушницы заставил его вспомнить ту ночь и донимать ее вопросами. В самом деле, как жалкая полукровка уцелела, когда полноценные ваниры не смогли?
– Я не пережила, – промямлила Брайс. Она пересекла перекресток, обойдя застрявшую машину. – Эта тварь убежала.
– Но кристаллос пригвоздил Микая к земле и вспорол ему грудь.
Брайс едва не споткнулась о поребрик, стремительно повернувшись к Ханту:
– Так это был Микай?
24
В ту ночь она спасла Микая Домитуса. Не какого-то рядового легионера, а самого архангела, Хел бы его побрал! Неудивительно, что дежурный, увидев номер, так засуетился.
Слова Ханта пробили хаотичное скопление ее мыслей и частично разогнали туман вокруг воспоминаний.
– В том долбаном переулке я спасла губернатора.
Хант ответил ей кивком и поморщился.
– А почему это держалось в секрете?
Хант обождал, пока мимо пройдет стая туристов:
– Ради его репутации. Если бы узнали, что губернатор вляпался по самые уши, его ореол померк бы.
– Особенно когда его спасла какая-то полукровка.
– А ты знаешь, что в нашей группе никто не употребляет этого слова? Но в целом ты права. Мы представили, как бы это выглядело, когда двадцатитрехлетняя полуфэйка, не успевшая совершить Нырок, спасла жизнь архангела. Получается, губернатор не сумел постоять за себя.
В ушах Брайс зашумела кровь.
– Но почему мне не сообщили? Я искала его по всем больницам. Хотела убедиться, что он жив.
Она донимала персонал больниц вопросами о здоровье пострадавшего воина. Где-то ей обещали выяснить, где-то недоуменно смотрели, а в иных местах просто выпроваживали.
– Понимаю, – сказал Хант, внимательно глядя на Брайс. – Сочли за благо сохранить это в тайне. Особенно если учесть, что вскоре твой телефон был взломан.
– Значит, я бы так и жила в неведении?
– А ты бы хотела медаль или торжество в твою честь? Может, парад?
Брайс остановилась так быстро, что Хант, притормаживая, раскинул крылья.
– Поимей себя в задницу! – огрызнулась Брайс. – Что я хотела…
Она пыталась совладать с дыханием: сбивчивым, резким, обжигающим легкие и кожу.
– Что я хотела… – прошипела она и пошла дальше, оставив Ханта позади. – Я хотела узнать, что мои усилия оказались не напрасны. А потом решила, что вы попросту выкинули тело погибшего в Истрос. Подумаешь, рядовой легионер, не заслуживший ритуала Отплытия.
Хант покачал головой:
– Послушай. Я понимаю, что так не делают. И я запоздало извиняюсь перед тобой. Извиняюсь за все, Куинлан. За то, что мы тебе не сказали, за то, что ты числишься у меня в списке подозреваемых, а еще…
– В каком списке? – встрепенулась Брайс. Пространство у нее перед глазами заволокло красным. – После всего этого, – зловещим шепотом произнесла она, – ты держишь меня за долбаную подозреваемую?
Последние слова она уже выкрикивала. Только сила воли не дала ей впиться ногтями в лицо ангела.
Хант вскинул руки:
– Брайс… уймись. Да, все идет не так, как хотелось бы. Я был вынужден просматривать события со всех углов, учитывать каждую возможность, но теперь я знаю… Солас мне свидетель, когда я увидел твое лицо в том переулке, я убедился… ты никак не могла…
– Убирайся с глаз моих долой!
Хант смотрел на нее, оценивая ее состояние, потом расправил крылья. Брайс упрямо шагала вперед, с оскаленными зубами. Ветер от его крыльев взъерошил ей волосы, швырнул в лицо запах кедра, мокрого от дождя. Хант взмыл в небо.
«Ищи там, где всего больнее».
Плевать ей на Королеву Змей. И на всё вообще. Пусть весь мир убирается к Хелу.
Брайс пустилась бежать, взяв быстрый, ровный темп. Сандалии, в которые она переобулась в галерее, елозили на ногах, но она бежала дальше. Не к чему-то и не от чего-то. Ей просто требовалось движение. Она бежала, слушая удары ступней о тротуар и свое дыхание.
Брайс бежала, пока к ней не вернулись звуки окружающего мира. Красноватая дымка рассеялась. Бег уберег ее от блуждания по лабиринтам воспаленного разума. Пусть это и уступало танцу, но ей помогло.
Бег продолжался, пока тело не потребовало остановиться. Пока не зазвонил телефон. Не Урда ли простерла над ней свою золотую руку? Звонок был коротким: на долгий разговор ей не хватало воздуха.
Через несколько минут она перешла на шаг. Брайс подходила к «Белому ворону». Она остановилась перед нишей в стене, у служебного хода. Пот хлестал у нее по шее, оставляя пятна на платье. Брайс снова достала телефон.
Она не собиралась звонить Ханту. Он больше не пытался вмешиваться, но она знала: ангел летел следом.
На тротуар упали капли дождя. Хорошо бы дождь хлестал всю ночь, изливаясь на Аталара.
Пальцы Брайс застыли на экране. Она знала, что нельзя лезть в прошлое, и все же залезла. Из этой ниши два года назад она отправляла Данике последние сообщения. Брайс открыла ту цепочку. Фразы жгли ей глаза.
Она листала сообщения, мельком читая последние счастливые слова и дружеские поддразнивания. Наткнулась на снимок, присланный Даникой днем, с матча по солнечному мячу. Рядом с Даникой стояла вся стая в форме университетской команды. За спиной виднелись игроки, включая широкоплечего Итана.
Взгляд Брайс остановился на лице Даники. Эту широкую улыбку она знала, как свою.