Мужчины по-прежнему говорили о недостатке улик. Брайс отметила несколько мест на карте, разглядывая получившийся узор. Рунн был поглощен разговором с друзьями. Но Хант заметил и повернулся к ней:
– Что?
Она вошла в тень его крыла и почувствовала, как Хант плотнее свернул крыло, словно загораживая ее.
– Это карта всех мест, где демон убивал жертв.
Краешком глаза Брайс видела, что Рунн и его друзья подкрадываются ближе. Ладно, пусть смотрят. Телефон слегка дрожал в ее руке.
– Красной мигающей точкой отмечено место, где мы находимся. – Брайс показала на другую, неподалеку от этой. – А вот это место гибели Максимуса Терциана. – Еще одна точка находилась вблизи Центральной магистрали. – Здесь убили послушницу.
У Брайс сдавило горло, но она совладала с собой и указала на последнюю точку несколькими кварталами южнее:
– А здесь…
Слова жгли ей горло. Ну что за слабость? Она должна это сказать.
– Были убиты Даника и Стая Дьяволов, – докончил за нее Хант.
– Да. – Брайс с благодарностью посмотрела на ангела. – Вы видите то, что вижу я?
– Нет, – признался Флинн. – А что мы должны видеть?
– Такие вещи изучают в подготовительных школах, – бросила ему Брайс. – Особенно в таких, куда ходил ты.
Флинн нахмурился. Брайс уменьшила масштаб карты:
– Смотрите: все убийства происходили вблизи главных городских магистралей. То есть вблизи энергетических линий – природных каналов движения первосвета.
– Энергетические магистрали, – подхватил Хант, и его глаза вспыхнули. – Все они проходят через соответствующие ворота.
Хвала богам, Аталар понял ход ее рассуждений. Кивнув Брайс, он отошел туда, где Исайя говорил с высокой светловолосой нимфой в форме судебного эксперта. Фэйцы остались слушать Брайс. Рунн смотрел на нее во все глаза.
– Тот, кто вызывает демона, возможно, делает это не своей силой, а пользуется подземными энергетическими каналами, которые прорезают город. Если все убийства происходят вблизи них, не исключено, что и демон появляется в тех же местах.
Кто-то из сослуживцев окликнул Рунна. Тот с восхищением посмотрел на сестру и отошел. Стараясь не думать об этом, Брайс поискала глазами Ханта. Он шел к Исайе.
– Пусть Виктория проверит записи видеокамер вдоль Главной улицы, Караульного проспекта и Центральной магистрали. Скачки напряжения. Температурные скачки. Все это может свидетельствовать о появлении демона.
Кристаллос мог не попасть в поле зрения камер, но они обязательно зафиксировали бы даже легкие колебания напряжения и температуры.
– И пусть проверит состояние энергетической сети в моменты убийств – не было ли зарегистрировано таких скачков.
Деклан дождался, когда ангел отойдет в сторону, и тихо спросил Брайс:
– Ты ведь знаешь, чем он занимается?
– Красуется в своем черном наряде. Ты об этом? – с детским простодушием спросила она.
– Охота на демонов – просто ширма! – прорычал Деклан. – Он выполняет грязные поручения губернатора. Хант Аталар – это скверная новость, – добавил Деклан и выпятил свой рельефный подбородок.
– А мне нравятся плохие парни, – хлопая ресницами, заявила Брайс. – Это хорошая новость.
Флинн тихо свистнул, однако Деклан не внял его сигналу.
– Биби, ангелам ровным счетом наплевать на всех. Цели Аталара – не наши цели. Возможно, они даже не совпадают с целями Микая. Будь осторожна.
Брайс махнула туда, где ее брат вновь болтал с хорошенькой медведьмой:
– Не волнуйся, Рунн меня уже просветил.
Острый фэйский слух позволял ей слышать разговор Ханта с Исайей.
– Если Виктория что-то обнаружит на видео, обязательно позвони… Спасибо, – добавил Хант, не вполне привыкнув к этому слову.
Вдали собирались облака. Дождь ожидался в середине ночи, но, судя по всему, он опередит прогноз.
– Наши вплотную займутся этим, – сказал Хант, вернувшись туда, где стояли Брайс, Деклан и Флинн.
– Посмотрим, получится ли у Тридцать третьего на сей раз, – пробормотал Деклан. – Ждать с затаенным дыханием не буду.
Хант выпрямился. Брайс думала, он начнет возражать, но он лишь пожал плечами, бросив:
– Я тоже.
– Никакой лояльности? – спросил Флинн, кивнув в сторону ангелов, хлопочущих вокруг места преступления.
Хант прочитал сообщение, мелькнувшее на экране, и убрал телефон.
– Я вынужден быть лояльным. Иного выбора у меня нет.
«И убивать, расплачиваясь за смерти двухсотлетней давности», – подумала Брайс, и у нее внутри все сжалось.
Янтарные глаза Деклана уткнулись в татуировку на запястье Ханта.
– Поганое украшение.
Флинн что-то буркнул, соглашаясь с ним. Брайс не одобряла политику астериев. Друзья ее брата – тоже. Хотя бы здесь у нее не было разногласий с ними.
Хант оценивающе посмотрел на Флинна и Деклана.
– Да, – тихо сказал он. – Поганое.
– Образец сдержанности, – усмехнулась Брайс.
Стоило ей повернуться к магическому экрану, как мышцы снова сжались. Она не хотела смотреть, не хотела нового потрясения. Хант это почувствовал по изменившемуся запаху и едва заметно кивнул.
– Мы уходим, – объявила Брайс.
– Я тебе скоро позвоню, Биби. – Деклан помахал ей рукой.
– Пока! – Флинн послал воздушный поцелуй.
Поймав взгляд Рунна, Брайс помахала и ему. Брат торопливо махнул, продолжая разговор с медведьмой.
Они с Хантом успели пройти не больше квартала, когда он с нарочитой небрежностью спросил:
– А у тебя с Тристаном Флинном был романчик?
– С чего ты так решил? – удивилась Брайс.
– Он флиртует с тобой напропалую.
Она усмехнулась:
– Аталар, может, расскажешь мне обо всех, с кем у тебя были романчики?
Молчание ангела было красноречивее слов, и Брайс снова усмехнулась. Но потом Хант заговорил. Казалось, ему требовалось хотя бы словами загородиться от кровавого месива по другую сторону магического экрана.
– Ни один из моих романчиков не стоит даже упоминания. – Он помолчал. – Знаешь почему? Шахара сломала меня. Закрыла для других женщин.
«Сломала меня». Эти слова отозвались в душе Брайс странным лязгом, будто упал кусок металла.
А Хант продолжал:
– Я вырос на юго-востоке Пангеры. Те земли были подвластны Шахаре. Я поступил на службу в один из ее легионов и стал быстро подниматься по служебной лестнице. Потом влюбился в Шахару и в ее представления о мире. В ее идеи о переустройстве иерархий ангелов.
Он сглотнул:
– Шахара была единственной, кто не посмотрел на мое происхождение. Остальные презрительно морщились, узнав, что я – незаконнорожденный. А она нет. Моя военная карьера продолжалась, пока я не стал ее правой рукой. И возлюбленным.
Хант шумно выдохнул:
– Она возглавила мятеж против астериев. Я командовал ее Восемнадцатым легионом. Чем это кончилось, ты знаешь.
На Мидгарде это знали все. Быть может, Дневная Звезда и привела бы ангелов (и не только) в мир, где больше свободы, но ее уничтожили. Астерийский сапог раздавил многих мечтателей, и она пополнила их список.
– Так вы с Флинном…
– Ты рассказываешь мне историю о трагической любви и ждешь, что в ответ я расскажу какую-нибудь банальщину?
И снова его молчание было слишком красноречивым. Брайс вздохнула. Ей тоже нужно избавиться от жутких впечатлений и заодно – разогнать тени в глазах Ханта после рассказа о Шахаре.
– Представь себе, никакого романчика у нас с Флинном не было. – Она улыбнулась. – Подростком, приходя к Рунну, я вообще робела в присутствии его друзей. Слова произнести не могла.
У Ханта уголки рта изогнулись вверх.
– И тогда я нашла защитную меру: я стала с ними флиртовать, подражая героиням романов и фильмов. Они мне подыгрывали, и у меня возникло фанатичное убеждение, что однажды Флинн станет моим мужем.
Ангел хмыкнул. Брайс толкнула его локтем:
– Да, представь себе. Целых два года я все свои школьные тетради подписывала не иначе как «госпожа Брайс Флинн».
– Быть того не может, – мотнул головой Хант.
– Может. Тетради до сих пор хранятся в доме родителей. Мама почему-то отказывается их выбрасывать.
Ее игривость, навеянная воспоминаниями, померкла. Брайс умолчала о более позднем эпизоде. Они с Даникой были на выпускном курсе университета. Зайдя как-то в бар, наткнулись на Флинна и Деклана. Потом Даника отправилась домой с Флинном, поскольку Брайс не хотела осложнения отношений между ним и Рунном.
– А хочешь услышать о самом паршивом моем романчике? – спросила Брайс, натужно улыбнувшись.
– Хочу и в то же время побаиваюсь, – признался Хант.
– Я целых три недели встречалась с вампиром. Моя первая и единственная интрижка с обитателями Дома Пламени и Тени.
Вампиры лезли из кожи, чтобы заставить не-вампиров забыть об их происхождении. О том, что родом вапмиры из Хела и, по сути, являются демонами малого калибра. Во времена Первых войн их предки дезертировали от семи принцев и снабжали имперские легионы астериев важными сведениями, чем немало помогли победе последних. Предатели и перебежчики, они по-прежнему сохраняли демоническую жажду крови.
– И что? – спросил заинтригованный Хант.
Брайс поежилась:
– До сих пор не могу понять, чего он хотел больше: моей крови или… сам понимаешь. А потом он предложил… еду во время еды. Надеюсь, это ты тоже понимаешь?
Хант мгновенно понял. Его темные глаза распахнулись. Он выругался и спросил:
– Что, так и сказал?
Брайс заметила, как Хант скользнул глазами по ее ногам прямо к лобку. Они стали еще темнее, взгляд заострился.
– Тебе не было больно?
– Не было, потому что я отказалась.
Хант тряхнул головой. Казалось, он решает, поежиться ему или засмеяться. Но в глаза вернулся прежний блеск.
– И больше – никаких вампиров?
– Абсолютно никаких. Этот тип утверждал, что высочайшее наслаждение всегда граничит с болью. Я показала ему на дверь.
Хант пробормотал что-то одобрительное.
– У тебя и сейчас остаются чувства к Шахаре? – спросила она, сознавая, что подобного вопроса лучше не задавать.