Хант стоял у двери, что вела вниз, и смотрел на командира. Привычное сияние потускнело, под глазами легли тени.
– Смотрю, Сандриела устроила вам филиал Хела. Неужели так паршиво?
Исайя плотно сложил крылья:
– Микаю удается сдерживать ее прыть, но я всю ночь успокаивал перепуганный народ.
– Солдат?
– Солдат, персонал, служащих, жителей окрестных домов… Навела она здесь шороху. – Исайя тряхнул головой. – Нарочно не сообщает дату появления Поллукса, чтобы держать всех нас на взводе. Ей-то хорошо известно, какой страх внушает одно его имя.
– Может, боги смилостивятся и этот кусок дерьма останется на Пангере?
– Что-то не припомню такой милости.
– Да. Во всяком случае, к нам, – невесело рассмеялся Хант. – А до начала Встречи еще целый месяц. Целый месяц невыносимого присутствия Сандриелы. Если тебе что-то понадобится, обязательно дай знать.
Неожиданное предложение заставило Исайю оглядеть Ханта с ног до головы. Затем его взгляд скользнул по их одинаковым сапогам и уперся в плитки крыши. Наверное, Исайя догадывался, чем… точнее, кем обусловлен этот всплеск альтруизма.
– Как по-твоему, Рог действительно превращает своих врагов и бывших любовников в разную живность? – спросил Исайя, сглаживая неловкую паузу.
Хант вспомнил обитателей аквариумов и террариумов в подземелье:
– Надеюсь, это выдумки.
Пусть уж лучше так – в первую очередь для помощницы Джезибы, которая заснула на рабочем месте. Хант помнил ее сонный голос, когда звонил двадцать минут назад.
С тех пор как Деклан намекнул на возможную причастность Сабины, Брайс впала в задумчивость. Для нее эти сведения были подобны бомбе. Хант посоветовал ей быть предельно осторожной и не попадаться на глаза кандидатке в предводительницы. Брайс согласилась подождать, пока Виктория что-то найдет. Любую мелочь, доказывающую, что Сабина пользовалась каналами силы для вызова демона, не рассчитывая на собственную магическую силу. Магия большинства оборотней находилась на среднем уровне. Даника являла собой исключение. Еще одна причина для материнской зависти и убийства собственной дочери.
Вестей от Рунна пока не было, если не считать вчерашнего короткого сообщения. Он продолжал искать сведения по Рогу. Но если Вик что-то нарыла…
– Что ж Вик сама не пожаловала? – спросил Хант.
– Не знаю. Попросила тебя побывать у нее. И потом, сомневаюсь, что визит призрака доставил бы Джезибе удовольствие.
– Очень предусмотрительно с твоей стороны.
– Джезиба нам помогает. Нам нужны ее ресурсы, – пожал плечами Исайя. – Было бы глупо испытывать ее терпение. Если слишком докучать Джезибе, не ровен час, кто-то из вас превратится в свинью. Или оба.
Исайя многозначительно посмотрел на Ханта.
Хант усмехнулся и поднял руки:
– За вверенный мне участок можешь не беспокоиться.
– Если напортачишь, Микай тебя в порошок сотрет.
– Брайс ему сказала, что обеды с губернатором ей неинтересны.
– Это он не скоро забудет.
Хант вполголоса выругался. Исайя прав. Микай уже наказал его за их с Брайс совместную выходку в вестибюле Комитиума… Картины этого убийства по приказу и сейчас всплывали перед ним.
– Я не об ее отказе, – сказал Исайя. – Если мы не найдем того или тех, кто вызывает демона, и если окажется, что Сабина ни при чем, Микай не только забудет про сокращение срока, но еще и объявит тебя виновным.
– Разумеется, объявит.
На телефон Ханта пришло сообщение. Достав аппарат, он едва не поперхнулся. Во-первых, от сообщения Брайс: «Напоминаю, что крыша галереи – не голубятня». А во-вторых, она успела поменять свое имя на его телефоне. Должно быть, когда он был в туалете, принимал душ или просто оставил телефон на кофейном столике. И теперь вместо фамилии Куинлан там красовалось: «Брайс, крадущая мои носки».
Помимо дурацкого обозначения она добавила фото: селфи, сделанное ею в салоне связи. Улыбка во весь рот.
Хант подавил раздраженное урчание и ответил: «Это ты так работаешь?»
«Брайс, крадущая мои носки» парировала своим вопросом: «Поработаешь тут, когда ангелочки топают у тебя над головой!»
«Откуда ты добыла мой пароль?» Для съемок на камеру пароль не требовался, однако для доступа к его контактам нужно было ввести комбинацию из семи цифр.
«Я отличаюсь внимательностью». И через пару секунд: «Возможно, подсмотрела, как ты несколько раз его вводил. Когда идет дурацкий матч по солнечному мячу, ты забываешь обо всем».
Хант расширил глаза и убрал телефон, не ответив на последнее сообщение. Исайя внимательно наблюдал за ним.
– Сам знаешь, бывает судьба, что хуже смерти, – сказал командир.
Хант посмотрел в сторону Комитиума, где обосновалась злобная фурия в облике архангелицы.
– Знаю.
Брайс выглянула из приоткрытой двери галереи и нахмурилась:
– В прогнозе дождя не было. – Она посмотрела на небо и нахмурилась еще сильнее. – Не иначе как кто-то сильно разозлил небеса.
– Ты же знаешь: вмешиваться в погоду запрещено.
Хант стоял рядом с нею, набирая сообщение. Брайс заметила: он не сменил ни ее дурацкое контактное имя, ни такое же дурацкое фото. Мысленно передразнив его слова, она сказала:
– У меня нет зонтика.
– До лаборатории лететь считаные минуты.
– Не проще ли вызвать такси?
– В такое-то время? – Хант отправил сообщение и убрал телефон. – Только переезжая Центральную магистраль, мы на час застрянем в пробке.
Дождевые струи нещадно хлестали по городу.
– В меня, чего доброго, молния саданет, – выдвинула новый аргумент Брайс.
Глаза Ханта вспыхнули. Он протянул ей руку:
– Тебе повезло. Я уберегу тебя от молний.
Что ж, если в его теле пульсируют молнии, это правда.
Оставался последний рубеж сопротивления: ее платье и черные замшевые туфли на высоком каблуке, которые дождь погубит.
– Я не так одета, чтобы летать…
Хант подхватил ее и взмыл в воздух.
– Надо успеть вернуться до времени закрытия галереи, – по-кошачьи прошипела Брайс. – За Сиринксом.
Хант летел над промокшими улицами. Все, кто мог, попрятались в арках, под навесами, в магазинах и кафе. На тротуарах оставались лишь владельцы зонтиков и магических щитов. Брайс спрятала лицо на груди ангела, словно это могло защитить ее от дождя и внезапного падения. Запах Ханта и тепло его тела, согревшее щеку, ненадолго заставили ее забыть о высоте.
– Опустись пониже, – потребовала Брайс, вцепившись ему в плечи и шею.
– Не трусь, как маленькая, – вкрадчиво прошептал ей на ухо Хант. От звука его сочного голоса трепет пробрал ее до костей. – Оглянись вокруг, Куинлан. Насладись зрелищем. Мне нравится город под дождем.
Брайс и не думала отрывать голову от его груди. Тогда Хант ее ущипнул.
– Давай глазки открывай, – не унимался ангел, перекрывая гудки машин и плюхающие звуки колес по лужам. – Если откроешь глаза, угощу тебя молочным коктейлем.
Какой вкрадчивый голос. У Брайс внутри все замерло.
– Нет. Только за мороженое, – пробормотала она.
Хант усмехнулся. Она приоткрыла один глаз, потом заставила себя открыть и другой. Брайс еще крепче вцепилась в плечо ангела, рискуя пропороть ему кожу. Интуиция на разные голоса требовала закрыть глаза и снова спрятать голову на груди Ханта, но Брайс все-таки посмотрела на проплывающий внизу город.
Здания, отделанные мрамором, под дождем светились так, словно были из лунного камня. Тротуары стали серебристо-голубыми, и в них отражались золотистые точки уличных фонарей. Справа угадывались ворота Старой Площади, поодаль, за пеленой дождя, – Лунный Лес и Пять Роз. Они напоминали двугорбую спину громадного зверя, вылезающего из озера. Россыпи огней были похожи на тающие льдинки. Город прорезали стрелы основных магистралей, а под ними пульсировали линии силы.
Ветер трепал верхушки пальм, и шелест почти заглушал отчаянные сигналы машин, застрявших в гигантской пробке. Казалось, весь город превратился в один сплошной затор, и только она и Хант быстро неслись по воздуху.
– Что, не так уж и плохо?
Брайс ущипнула Аталара за шею. Он засмеялся, коснувшись ее уха. Брайс чуть крепче, чем следовало, прижалась к нему. Он ответил тем же, взяв ее крепче, чем требовали правила безопасности.
Они молча наблюдали, как меняется архитектура проплывавших внизу зданий: от древнего камня и кирпича к изяществу металла и стекла. Менялись и машины. Старенькие такси уступили место черным седанам с тонированными стеклами. Вереницы машин, застывших перед небоскребами. Их водители в форменной одежде лениво дожидались пассажиров. Улицы стали заметно чище, а число пешеходов уменьшилось. Из дверей ресторанчиков уже не доносились смех, гул голосов и всплески музыки. Это была образцовая, упорядоченная часть города, где смотреть по сторонам считалось дурным тоном. Здесь смотрели вверх. Верхние части зданий тонули в тумане и дождевой пелене. Но и сквозь нее прорывалось мерцание реклам. Красное пятно слева от Брайс, конечно же, было эмблемой на крыше небоскреба корпорации Реднера. За два года она ни разу не сталкивалась с Рейдом и не слышала о нем. Он даже не соизволил выразить соболезнование, хотя Даника подрабатывала в их корпорации. Самовлюбленный придурок.
Хант подлетел к крепкому бетонному зданию, которое Брайс пыталась вытравить из памяти, и плавно опустился на площадку второго этажа. Он открыл стеклянные двери, помахал перед сканером чем-то вроде пропуска и сказал:
– Забыл предупредить. Виктория – призрак.
У Брайс едва не вырвалось: «Знаю». Она кивнула и вошла вслед за Хантом. Ее воспоминаний о той ночи они никогда не касались.
Кондиционер работал на полную мощность. Брайс тут же обхватила себя за плечи. У нее застучали зубы. После пронизывающего дождя она попала под пронизывающе холодные воздушные струи.
– Шагай побыстрее, – посоветовал Хант, отирая дождевые капли с лица.
Они поднялись в тесном лифте, миновали пару коридоров и оказались в большом кабинете с видом на парк. Брайс так и не сумела унять дрожь. Хант и Виктория пожали друг другу руки над стеклянным столом, за которым призрак работала. По форме стол напоминал большую каплю или кляксу.