– Брайс, познакомься: это Виктория Варгос.
Надо отдать Виктории должное: она повела себя так, словно видела Брайс впервые.
Многое из воспоминаний той ночи было скомканным и спутанным, однако Брайс запомнила стерильную комнату с белыми стенами, полом и потолком. Запомнила Викторию, когда та воспроизвела запись домовых камер.
Сейчас ничто не мешало Брайс оценить красоту Виктории: темные волосы, белую кожу и впечатляющие зеленые глаза. Тело, в котором обитала призрак, имело пангеранское наследие, говорившее о виноградниках и мраморных дворцах. Но изящество, с каким Виктория двигалась… Такая умопомрачительная грациозность указывала на очень приличный возраст. За десятки лет Виктория научилась безупречно владеть чужим телом.
И ее лоб украшала татуировка с терновым венцом. Это удивило Брайс, поскольку тогда она не обратила внимания на лоб. Брайс знала, что на стороне мятежных ангелов воевали спрайты. Оказывается, не только они. Нашлись и иные существа, не относящиеся к малакимам, кто встал под знамена Шахары – Дневной Звезды.
– Очень приятно, – произнесла Виктория, и в ее глазах зажглись теплые зеленые огоньки.
Брайс подумала, что Аталару дождь пошел на пользу. Мокрая рубашка прилипла к телу, подчеркивая мощные рельефные мышцы. Протягивая руку Виктории, Брайс представила, сколь жалкое зрелище сейчас представляют ее волосы. Да и макияж целиком смыло.
Рукопожатие Виктории было твердым, но дружественным. Она улыбнулась и подмигнула.
– Не обольщайся, – проворчал Хант. – Вик одаривает такими улыбками всех.
Брайс уселась на один из парных стульев с черными кожаными сиденьями и, хлопая ресницами, спросила Ханта:
– И тебя тоже?
Виктория заразительно рассмеялась:
– Ты заработал мою улыбку, Аталар.
Хант хмуро плюхнулся на другой стул, спинка которого была вдвое ниже. «Специально под ангельские крылья», – подумала Брайс.
– Исайя сказал, тебе удалось что-то найти, – сказал Хант, закидывая ногу на ногу.
– Да, хотя и не то, о чем ты просил.
Виктория встала из-за стола, подошла к Брайс и подала ей папку. Хант вытянул шею, заглядывая через плечо. Его крыло елозило по затылку Брайс. В другой момент ее тело откликнулось бы на прикосновение, но сейчас она вперилась в зернистый снимок. В нижнем правом углу виднелась когтистая нога.
– Это…
– Это было замечено минувшей ночью в Лунном Лесу. Я проверяла колебания температуры вдоль основных магистралей, как меня и просили, и заметила двухсекундное падение.
– Момент вызова, – догадался Хант.
– Да, – сказала Виктория. – Камера поймала лишь маленькое изображение ноги. Сама тварь не попала в объектив. Но как ты и подозревал, демон находился чуть в стороне от магистрали. Удалось найти еще несколько снимков с других камер, однако там всего-навсего коготь. Вся нога только здесь.
Сильно увеличенное фото было нечетким, но эти когти Брайс хорошо запомнила. Когти, превращающие живых ваниров в кровавое месиво.
Брайс едва удержалась от желания потрогать ногу. Вспомнить белые сверкающие зубы, впившиеся ей в кожу.
Хант и Виктория смотрели на нее. Ждали.
– Это тот демон… кристаллос, – изменившимся голосом произнесла Брайс.
Крыло Ханта еще ближе подвинулось к ее затылку, но сам он молчал.
– Мне не удалось найти температурные перепады в дни убийства всех жертв, – продолжала Виктория, лицо которой заметно помрачнело. – Но один перепад я зафиксировала. Он случился в ночь гибели Максимуса Терциана. Зафиксирован через десять минут после убийства вампира, в двух кварталах от места, где он погиб. Никаких изображений с камер, но тот же перепад в семьдесят семь градусов, продолжительностью в две секунды.
– А вчерашней ночью он на кого-то нападал? – спросила Брайс, слушая свой голос как бы издалека.
– Нет, – ответила Виктория. – Пока никаких сведений не поступало.
– Кристаллос куда-то направлялся? – спросил Хант.
Виктория протянула им другой документ. Это была карта Лунного Леса с его обширными парками и дорожками вдоль реки, роскошными виллами и многоквартирными домами. Здесь жили ваниры и немногие особо преуспевающие люди. Здесь же находились лучшие школы и самые известные городские рестораны. А в самом центре – Логово. Его окружали шесть красных точек. Тварь кралась вдоль высоченных стен комплекса. Демон проник в самое сердце территории Сабины.
– Пылающий Солас, – пробормотала Брайс, но ее прошиб не жар, а холод.
– Высокие стены – не преграда для демона, – рассуждал вслух Хант. – Будь его жертва внутри, он бы нашел способ проникнуть в Логово. Возможно, он просто шел на старый запах.
Брайс водила пальцем между точками:
– А более цельной картинки нет?
– Я просканировала всю систему камер. Больше ничего, если не считать подтверждения предположений насчет близости к каналам силы и температурным скачкам, – вздохнула Виктория. – Похоже, он что-то разыскивал. Или кого-то.
Кровь, обломки костей, куски мяса… Все это еще недавно было живыми, веселыми ванирами… Стекло, впивающееся ей в ноги. Клыки, что вгрызаются и рвут ей кожу…
Теплая сильная рука легла ей на бедро, сжав один раз. Брайс оглянулась. Ангел смотрел не на нее, а на Викторию, хотя рука по-прежнему оставалась на ее голой ноге. Изогнутое крыло скрывало это от глаз призрака.
– Почему ты упустила след демона?
– Потому что это демон. В одно мгновение он здесь, а в следующее – исчез.
Большой палец Ханта гладил ногу Брайс чуть выше колена. Неторопливые, успокаивающие движения. Слишком отвлекающие. Даже Виктория, указавшая на другую точку, заметила, где находится рука Ханта. Глаза призрака настороженно блеснули.
– Вот последняя фиксация его местонахождения, насколько это позволяют наши камеры.
Розовые ворота в Пяти Розах. Далековато от владений Сабины.
– Я же говорила: только что он был здесь, а через мгновение – совсем в другом месте. Я отправила два отряда и еще один от Вспомогательных сил. Искали весь день и ничего не нашли.
Хант убрал руку с ее ноги, и кожа сразу почувствовала холод. Посмотрев на ангела, Брайс поняла причину: напряженный, предостерегающий взгляд Виктории.
Брайс постукивала своими ногтями цвета сумерек по блестящему подлокотнику стула. А она еще думала, чем займется вечером, после обеда. Вот и нашлось занятие.
41
Дождь не прекращался. Хант не знал, считать ли это благом, поскольку на улицах не осталось никого, кроме ваниров, для которых вода – родная стихия, или же проклятием. Дождевые струи смывали запах демона, крадущегося по улицам.
– Ну вылезай же! – ворчала Брайс.
Галерея закрывалась. Она всегда закрывалась перед заходом солнца, но сейчас из-за дождя на улицах горели фонари. Хант боролся с искушением достать телефон и заснять на видео потешную сцену: Сиринкс, всеми когтями вцепившийся в ковер, и Брайс, пытающаяся тащить его за задние лапы к двери.
– Это всего лишь вода, – скрежетала зубами она, делая новую попытку.
– Иииицццц! – вопил упирающийся Сиринкс.
Брайс объявила, что они завезут Сиринкса домой, а сами отправятся в Пять Роз и займутся собственными поисками.
– Мы идем домой!
Брайс уперлась в пол, пытаясь приподнять химера.
Зеленый ковер начал подниматься вместе с Сиринксом. Зверюга цеплялся за него как за последнее средство спасения.
Храни его Ктона. Хант решил пощадить деревянные панели Джезибы от участи быть исцарапанными и наслал на химера холодный ветер. Наморщив лоб от усердия, Хант оторвал Сиринкса от ковра, перенес в стихию дождя и ветра – прямо в протянутые руки Брайс.
Сиринкс мстительно мигнул, ощетинился и показал белые зубки.
– И не вздумай, зверюга, – невозмутимо сказал ему Хант.
Сиринкс заурчал и вдруг обмяк.
Брайс удивленно моргала.
– Ты тоже урчать будешь? – улыбнувшись ей, спросил ангел.
Брайс что-то буркнула. Слов из-за шума дождя и ветра было не разобрать. Хант снова взял Сиринкса на руки, и втроем они шагнули в вечернюю мокротень. Брайс заперла дверь. Хант заметил: она снова прихрамывала. Должно быть, сражаясь с химером, перенапрягла ногу.
Хант молча протянул ей Сиринкса. Химер чуть ли не насквозь прорвал платье Брайс. Ангел чувствовал: его спутницу беспокоит нога. Что еще хуже, он и являлся причиной болей и хромоты. Его неумелая солдатская штопка. Но если Брайс не станет по-глупому пялиться на ногу, тогда все отлично. Да, отлично.
Эти мысли Хант оставил при себе. Он смотрел, как Брайс подхватила Сиринкса и подошла к нему. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Подумав об удивительном взаимодополнении их тел, Хант подхватил Брайс на руки и взмыл в мокрые и ветреные небеса. Сиринкс протестующее сопел и шипел.
Впрочем, гнев зверюги длился недолго. Вскоре они уже стояли на кухне, и со всех троих стекали струйки воды. За мучения и во искупление вины перед ним Сиринкс получил дополнительную порцию корма.
Брайс быстро переоделась в спортивный костюм. Через полчаса они с Хантом уже стояли перед Розовыми воротами. Огибая ворота, неслись машины. В свете фонарей поблескивали розы, глицинии и бесчисленное множество других цветов. Часть машин сворачивала на улицы и улочки, остальные неслись дальше по Центральной магистрали, которая огибала ворота и уходила вдаль, превращаясь в Восточную дорогу.
Щурясь от дождя, Хант и Брайс всматривались в площадь, ворота и окаймлявший их транспортный круг. Никаких признаков демона, пойманного камерами и обнаруженного Викторией.
Боковым зрением Хант видел, как Брайс потирает больное бедро и морщится. Скрипнув зубами, он промолчал. Не хотелось услышать еще одну лекцию о поведении доминирующих альфа-придурков.
– Итак. – Брайс тряхнула конским хвостом, чуть растрепанным от воды. – Раз ты обожаешь снимать сцены преступления, тебе и заниматься расследованием.
– Забавно, – буркнул Хант.
Он достал телефон, запечатлел мокрую, недовольную Брайс, затем вывел на экран фото, сделанное с документов Виктории. Брайс придвинулась, вглядываясь в изображение. Тепло ее тела было таким манящим. Хант запретил себе слушать эту призывную песнь.