Может, из-за вчерашнего эпизода с мылом она потом спала не так крепко, как хотелось бы.
Тарион изогнулся назад, демонстрируя мускулистый живот.
– Так о чем я говорил? – невинным тоном спросил он.
Брайс засмеялась, без стеснения разглядывая мускулистое тело русала.
– У меня нет дружка. Хотите занять вакантное место?
– Ты любишь плавать? – ухмыльнулся Тарион.
По утрам терпение Ханта было прямо пропорционально числу выпитых чашек кофе. Сегодня он успел проглотить только одну.
– Тарион, я знаю, насколько ты занят, поэтому не хочу тебя задерживать, – процедил он сквозь зубы.
Смышленый русал понял намек и перестал флиртовать с Брайс.
– Можешь не торопиться, – с чисто мужским вызовом ответил Тарион. – Речная Королева отпустила меня на все утро, поэтому я целиком в вашем распоряжении.
– Вы служите у Речной Королевы? – удивилась Брайс.
– Да. Скромный слуга, каких много при ее дворе.
Хант наклонился вперед, перехватив взгляд Брайс:
– Тариона недавно назначили капитаном королевской разведки. Так что не позволяй его чарам и непочтительным речам тебя дурачить.
– Чары и непочтительность – мои любимые черты характера, – заявила Брайс, сама подмигнув Тариону.
Улыбка русала стала еще ослепительнее.
– Осторожнее, Брайс, не то я решу, что ты мне приглянулась, и утащу в глубину речных вод.
Хант выразительно посмотрел на Тариона. В давние времена своенравные русалы так и поступали: умыкали понравившихся человеческих девушек и делали пленницами своих подводных чертогов, где часть помещений была окружена гигантскими воздушными пузырями. Невесты, попавшие туда, становились пожизненными пленницами. По дороге сюда Хант рассказал об этом Брайс. Она лишь усмехнулась, беспечно заявив: «Мало ли что было в давние времена».
– Если не возражаете, мы зададим вам несколько вопросов, – тоном благовоспитанной девочки сказала русалу Брайс.
Тарион лениво махнул когтистой рукой. На Мидгарде водились разные породы русалов и русалок, отличавшиеся цветом чешуи и узорами на ней: у кого полосы, у кого пятнышки или наросты. Их магия распространялась в основном на речную воду, хотя некоторые могли вызвать настоящую бурю. Говорили, что Речная Королева – помесь русалки и речного духа – была способна на куда более масштабные разрушения. Вплоть до полного затопления Лунатиона, если ее сильно разозлить.
Согласно легендам, она была дочерью Огенас и родилась от могущественной реки, окружающей весь мир. Она же приходилась сестрой Океанской Королеве – затворнице, управлявшей всеми пятью океанами Мидгарда. Возможно, родство это было дальним (так думалось Ханту), но горожане старались не злить Речную Королеву. Даже Микай держался с нею уважительно.
– Ты в последнее время видел что-то необычное? – спросил Хант.
Тарион вяло плеснул хвостом по сверкающей поверхности:
– Какое дело вы расследуете? Убийство?
– Да, – ответил Хант.
Лицо Брайс напряглось.
– Ищете серийного убийцу? – спросил Тарион, царапнув когтями по бетону.
– Отвечай на вопросы, придурок.
Тарион посмотрел на Брайс и покачал головой:
– Если он и с тобой говорит в такой манере, надеюсь, ты лупишь его по яйцам.
– Это ее любимое занятие, – пробормотал Хант.
– Хант усвоил урок и больше не пытается меня злить, – улыбнулась Брайс.
– Я не против послушать эту историю, – лукаво сощурился русал.
– Еще бы ты был против! – проворчал Хант.
– На прошлой неделе Королева Змей вдруг загнала всех своих под землю. Это имеет отношение к убийству, которым вы занимаетесь?
– Да, – осторожно ответил Хант.
Глаза Тариона помрачнели. Чувствовалось, в минуты гнева он бывает неуправляем и смертельно опасен. Прочие речные обитатели старались не задевать русалочью породу.
– Что-то много пакостей творится, – угрюмо произнес он.
– Мы пытаемся их прекратить, – сказал Хант.
Русал кивнул:
– Я поспрашиваю.
– Только осторожно, Тарион. Чем меньше знающих о пакостях, тем лучше.
Тарион скользнул в воду, вновь смахнув беднягу-краба, который почти успел выбраться на берег. Сильный хвост русала бил по воде, легко позволяя ему держаться на одном месте.
– Мне нужно предупредить королеву, чтобы она и наших позвала на дно?
– Пока в этом нет необходимости. Но предупредить не помешает.
– О чем я должен ее предупредить? Или о ком?
– О кристаллосе – древнем демоне, – тихо ответила Брайс. – Это чудовище явилось в наш мир прямо из Ямы. Порождение самого Пожирателя Звезд.
Тарион молчал. Его загорелое лицо побледнело. Потом он смачно выругался и запустил руку в мокрые волосы.
– Я поспрашиваю, – вновь пообещал он.
Боковым зрением Хант увидел в отдалении черную лодку, плывшую в туман Костяного Квартала. Черный причал сразу выделялся на яркой береговой линии. Он был чем-то похож на черный меч. Под черными арками стояли пришедшие проститься. Как водится, они молились о том, чтобы лодка с сосновым гробом, обернутым в погребальное покрывало, благополучно достигла другого берега.
Вскоре вокруг лодки замелькали чешуйчатые спины. Ждали, когда боги свершат суд, и рассчитывали попировать.
Тарион понял, куда смотрит Хант:
– Спорю на пять марок, что лодка опрокинется.
– Это вам не скачки! – сердито прошипела Брайс.
Тарион шевельнул хвостом, игриво забрызгав ей ноги.
– На твоем Отплытии, Длинноногая, я спорить не буду. Обещаю. – Он плеснул водой на Ханта. – А что касается твоей лодки, я и так знаю: она перевернется, едва отойдя от берега.
– Очень смешно.
На берег выбежала выдра в желтой светоотражающей жилетке. В зубастой пасти она держала трубку с посланием. Трубка была запечатана особым воском. Едва взглянув на них, выдра прыгнула в реку и исчезла. Брайс закусила губу и восхищенно пискнула.
Мохнатые, бесстрашные посланцы были грозными противниками даже для Ханта. Выдры не являлись оборотнями, но древняя магия в их жилах делала этих зверей необычайно смышлеными. Невзирая на современные средства коммуникации, хватало ситуаций, когда что-то нужно было доставить из рук в руки. Выдры помогали поддерживать связь между тремя уровнями: русалочьим в реке, жнецами в Костяном Квартале и жителями Лунатиона.
Тариона позабавило это детское восхищение.
– Думаешь, жнецы тоже пищат от удовольствия?
– Насчет жнецов не знаю, но могу поспорить, что даже Король Подземья пищит, когда их видит, – сказала Брайс. – Выдры – одна из причин, почему я хотела перебраться в Город Полумесяца.
– Ты серьезно? – спросил Хант.
– Я впервые увидела их в детстве и подумала, что более волшебных существ не бывает… Я до сих пор так думаю, – добавила она.
– Очень интересно. Особенно если учесть особенность твоей работы.
– О какой работе речь? – навострил уши Тарион.
– Антиквариат, – ответила Брайс. – Если в ваших глубинах вдруг найдется что-то интересное, обязательно дайте знать.
– Я пошлю к тебе выдру.
Хант встал и протянул руку Брайс.
– Держи нас в курсе, – сказал он Тариону.
Тарион шутовски отсалютовал ему.
– Когда увидимся, тогда и увидимся, – сказал он и, раздув жабры, нырнул в глубину.
Хант и Брайс следили за его погружением. Тарион держал путь туда же, что и выдра, уходя все глубже и глубже туда, где мерцали едва заметные огоньки.
– Обольститель, – пробормотала Брайс.
Хант поднял ее на ноги. Другая рука потянулась к ее локтю. Он не торопился убирать руку, тепло которой ощущалось даже через кожаную куртку.
– Дождись, когда увидишь его в человеческом обличье. Такой способен и бунт устроить.
– Как ты вообще с ним познакомился? – засмеявшись, спросила Брайс.
– В прошлом году мы расследовали серию русалочьих убийств.
Глаза Брайс помрачнели. Она помнила те жуткие истории, не сходившие с заголовков новостей.
– Одной из жертв стала младшая сестра Тариона. Случай был слишком уж вопиющий. Микай отрядил меня в помощь Тариону, и мы с ним несколько недель проработали вместе.
За это Микай уменьшил его долг на три жизни.
– И вы вдвоем поймали убийцу? – спросила Брайс, поежившись от воспоминаний. – В новостях не раскрывали его личность. Только сообщили, что убийца пойман. И больше ни слова. Даже не сообщили, кто он такой.
– Да, мы вдвоем, – сказал Хант, отпуская ее локоть. – Убийцей оказался взбесившийся оборотень, превращавшийся в пантеру. Я отдал его Тариону, предоставив ему решать участь убийцы.
– Догадываюсь, что оборотень так и не увидел Голубого Двора.
– Не увидел, – подтвердил Хант, глядя на залитую солнцем водную поверхность.
– Ати, Брайс тебе не грубила?
Брайс сидела в выставочном зале, разбираясь в документах, присланных Джезибой.
– Притуши язычок, – бросила она Лехабе.
Хант расселся на стуле по другую сторону стола и являл собою олицетворение ангельского высокомерия.
– Лехаба, а если я скажу, что грубила, как ты поступишь? – спросил он огненную спрайту, торчавшую в приоткрытой железной двери.
Лехаба порхала в дверном проеме, не решаясь выбраться в зал. Джезиба могла это увидеть.
– Я буду целый месяц сжигать всю ее еду. Пусть голодает.
Хант засмеялся. Этот звук отдался в костях Брайс, и она, сама того не желая, улыбнулась.
Из библиотеки донеслось тяжелое топанье. Лехаба поспешила вниз, шипя на лету:
– А ну на место!
Хант всматривался в снимки демона, полученные от Виктории. Волосы падали ему на лоб. Черные пряди, похожие на шелк. Брайс прекратила стучать по клавиатуре.
– Нам нужны дополнительные данные по Сабине, – сказал Хант, отрываясь от снимков. – Два года назад она подменила записи с видеокамер в ночь похищения Рога. Это подозрительно. Не менее подозрительным было и ее поведение в наблюдательной комнате. Но то и другое еще не дает оснований обвинять ее в убийстве. Я не могу соваться к Микаю без конкретных доказательств.