Брайс свернулась калачиком. Сиринкс прильнул к ее ноге. Брайс чесала его бархатные уши, а химер повизгивал от наслаждения и требовал еще.
Она выключила телевизор, и гостиная сейчас же погрузилась в тишину. Тишина сгущалась. У Брайс пересохло во рту, руки и ноги сделались легкими и пустыми. Утренний визит в Логово не шел из головы. Перед глазами стояло холодное лицо Итана.
Брайс посмотрела на часы. Еще только половина шестого. Она шумно выдохнула. Лехаба ошибалась: сейчас не так, как в ту зиму. Больше она не позволит себе дойти до жуткой черты, как тогда, в ее первую зиму без Даники.
Брайс встала с дивана. Пригревшийся Сиринкс обиженно засопел.
– Я скоро вернусь, – пообещала она, кивком указав на клетку в коридоре.
Сердито глянув на хозяйку, Сиринкс двинулся к клетке и сам закрыл дверцу когтистой лапой. Брайс заперла клетку и снова пообещала не задерживаться, после чего надела туфли. Она обещала Ханту никуда не уходить. Даже богами поклялась.
Ангел не знал, что она давно не молилась никому из богов. Тем хуже для него.
Звонок раздался, когда Хант едва успел выпить половину первой кружки. Он сразу догадался, кто звонит и по какому поводу.
– Все-таки ушла?
– Да, – тихо засмеялась Наоми. – Принаряженная.
– Девица в своем репертуаре, – проворчал Хант, потирая висок.
Вик, сидевшая за той же стойкой, изящно выгнула бровь. Вместе с бровью изогнулся и татуированный терновый венец у нее на лбу. Хант покачал головой и полез за бумажником. Не стоило ему сюда приходить. Все четыре года, что он жил в Городе Полумесяца, его постоянно звали «посидеть за кружечкой», но он неизменно отказывался. Уж слишком это напоминало далекие дни его службы в 18-м легионе. Однако на этот раз, когда Исайя позвонил и произнес свою привычную фразу: «Я знаю, ты откажешься, но…» – он согласился.
Зачем? Хант и сам не знал, но согласился.
– Куда она идет?
– Я слежу за нею. – В динамике слышался шелест крыльев Наоми.
Час назад, когда Хант позвонил и попросил последить за квартирой Брайс, Наоми безропотно согласилась, пожертвовав сегодняшним вечером в баре.
– Судя по всему, она направляется в Пять Роз.
Может, решила сама явиться к Рунну за новостями?
– Не выпускай ее из виду и сама не теряй бдительности.
Он мог бы и не говорить этого. Наоми была одной из талантливейших воительниц, какие встречались ему в жизни, и свое дело знала. Достаточно взглянуть на ее тугую черную косу, разноцветную татуировку, покрывающую руки, и арсенал оружия (не считая ее мускулистого тела), и у большинства самых отъявленных забияк пропадет желание связываться с этой женщиной. Возможно, даже Брайс подчинилась бы ее требованию остаться дома, если бы Наоми получила такое распоряжение.
– Пришли твои координаты, – попросил Хант.
– Сейчас.
Наоми отключилась. Хант вздохнул.
– Тебе ли не знать? – усмехнулась Виктория.
– Ты права, – пробурчал Хант, запуская пальцы в волосы.
Исайя хлебнул из кружки и сказал:
– Пусть Наоми и дальше ее пасет.
– У меня такое ощущение, что эта пастьба окончится Хелом кромешным и мне все равно придется вмешиваться.
Вик с Исайей засмеялись. Хант выложил на стойку серебряную марку. Виктория протестующее замахала рукой, но Хант не обратил внимания. Пусть все они рабы с отвратительной татуировкой на лбу, но он в состоянии заплатить за выпивку.
– До встречи, – бросил он соратникам.
Исайя помахал кружкой, а Виктория понимающе улыбнулась. Хант стал проталкиваться к выходу. Юстиниан, игравший на бильярде, тоже помахал ему. Хант никогда не спрашивал, почему его соратники предпочитают этот не блещущий чистотой наземный бар заведениям на крыше, где собиралось большинство ангелов. Сегодня он тоже вряд ли об этом узнает.
Самовольная отлучка Брайс его не удивила. Странно, что она так долго выжидала.
Толкнув толстую стеклянную дверь, Хант вышел на грязноватую улицу. Часть посетителей предпочитали угощаться пивом в уличном закутке, где столиками служили бочки. Тут же собралась шумная компания оборотней, попыхивавших сигаретами. Кажется, волки или большие кошки.
Откуда-то тянуло зловонием. Хант поморщился и взлетел. Уже в воздухе он снова поморщился, глядя на облака. Они стремительно неслись с запада, предвещая дождь. Только дождя ему и не хватало.
Наоми прислала координаты, и через пять минут полета Хант опустился в ночном саду, чьи растения только начинали просыпаться в тускнеющем свете уходящего дня. Крылья Наоми почти сливались с наползающими сумерками. Ангелица парила над фонтаном с лунными лилиями. Их цветки успели раскрыться и мерцали бледно-голубым светом.
– Туда, – подсказала Наоми.
На фоне золотистого свечения деревьев черты ее лица казались еще суровее.
– Спасибо, – кивнул Хант.
– Удачи.
От одного этого слова ему сделалось не по себе. Даже не простившись с Наоми, он полетел над дорожкой. По обеим сторонам стояли звездные дубы со светящимися листьями. Они перемигивались, чем-то напоминая звездное небо. Их свет отражался на волосах Брайс. Она брела по дорожке из каменных плит. Вокруг распускались ночные цветы. Сумерки наполнял терпкий, манящий аромат жасмина.
– Хуже маленького ребенка. Даже на час оставить нельзя.
Брайс не испугалась и не удивилась. Хант пошел рядом.
– Хотелось подышать свежим воздухом.
Она восхищенно смотрела на раскрывающиеся ветви папоротника со светящимися прожилками.
– Ты куда-то шла?
– Прогуляться.
– Так.
– Жду, когда ты начнешь орать, – сказала Брайс, продолжая брести по дорожке.
Слева тянулись клумбы с ночными крокусами. Их пурпурные лепестки красиво мерцали среди ярко-зеленого мха. Казалось, сад радовался появлению Брайс и торопился показать ей все красоты.
– Я заору, когда узнаю, из-за какого важного дела ты нарушила обещание.
– Не из-за какого.
– Да?
– Говорю тебе, никаких важных причин не было.
Что-то здесь не так. Хант пригляделся к ней:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да.
«Сам не видишь, что паршиво?»
– Мне иногда невыносимо сидеть в тишине, – призналась Брайс.
– Я приглашал тебя в бар.
– Я не хотела сидеть с оравой триариев.
– Чем тебя не устраивает наша компания?
– Я же лицо штатское. В моем присутствии им было бы трудно расслабиться.
Хант собрался было возразить, но Брайс выразительно посмотрела на него.
– Ладно, – согласился он. – Может, и так.
Несколько шагов они прошли молча.
– Можешь возвращаться к соратникам. Суровая ангелица, которую ты отрядил мне в няньки, справится и без тебя.
– Наоми улетела.
– Вид у нее… впечатляющий.
– Согласен.
Брайс улыбнулась одними губами:
– Вы с нею…
– Нет, – ответил Хант, хотя Наоми как-то намекала на это. – Это осложнило бы наши служебные отношения.
Брайс хмыкнула.
– Может, ты решила встретиться с подругами?
– Нет, Аталар, – покачала головой Брайс. – Нынче у меня осталась всего одна подруга. И сейчас она слишком занята.
– И потому ты вышла одна. Зачем?
– Прогуляться по этому саду.
– Одна?
– Я же знала, что ты оставишь няньку.
Хант схватил ее за локоть. Разум включился через секунду.
– Что? Теперь начнешь орать?
Небо прорезала молния, отозвавшись у Ханта в теле. Он придвинулся ближе и вкрадчиво спросил:
– А ты бы хотела, чтобы я заорал на тебя, Брайс Куинлан?
У нее дрогнуло горло. Глаза вспыхнули золотистым огнем.
– Если да?
Хант тихо засмеялся. Он даже не пытался бороться с жаркой волной, охватившей его.
– Это можно устроить.
Он смотрел на ее прищуренные глаза и приоткрытый рот. Покрасневшие веснушчатые щеки так и звали поцеловать каждый дюйм ее шелковистой кожи.
Окружающий мир перестал существовать. Хант видел только Брайс. Он не слышал, как за спиной зашелестели кусты и хрустнули ветки… Пока кристаллос не подскочил к нему и не вонзил зубы в плечо.
46
Кристаллос врезался в Ханта, как внедорожник на полном ходу.
Брайс понимала: Хант сейчас может сделать одно из двух – выхватить оружие или оттолкнуть ее в сторону. Он выбрал второе.
Она отлетела на несколько фунтов, больно ударившись о каменные плиты. Потом замерла. Ангел и демон тоже упали. Кристаллос пригвоздил Ханта к земле. От крика демона содрогнулся весь ночной сад.
Сразу все пошло еще хуже, чем в ту ночь.
Хлынула кровь. Сверкнуло лезвие ножа. Выхватив его из ножен, Хант всадил клинок в сероватый, почти прозрачный бок демона. По пальцам Ханта зазмеились молнии. Они быстро гасли в темноте.
Гуляющие с воплями бросились кто куда. «Спасайтесь!» – звенело повсюду, и эти крики так не вязались с разноцветным мерцанием цветов и трав.
Брайс едва слышала крики. Кряхтя, она поднялась на колени.
Хант перевернулся, сбросил с себя тварь на дорожку и вытащил нож из тела демона. С ножа капала прозрачная кровь. Хант изменил угол наклона лезвия и выставил покалеченную руку, защищая Брайс. На кончиках пальцев плясали молнии.
– Вызывай подмогу, – прохрипел Хант, не сводя глаз с демона.
Тот отступил на шаг. Сверкнула рука с прозрачными когтями, зажимая рану в боку.
Ничего подобного Брайс еще не видела. Тварь, напавшая на Ханта, была совершенно чуждой этому миру. Иная стихия, состоящая из гнева и разрушения. Воспоминания двухлетней давности были затуманены горем, злостью и наркотиками. Теперь она воочию видела средоточие зла, явившееся из самых глубин Ямы.
Брайс потянулась за телефоном, но в это мгновение демон бросился на Ханта. Ангел ударил его ножом, однако не остановил. Они снова повалились на дорожку. Хант взревел от боли. Челюсти демона сомкнулись вокруг его руки. Послышался хруст.
Молнии на пальцах Ханта погасли.
Действовать. Брайс сознавала, что должна действовать.
Кулаком другой руки Хант ударил тварь по морде. Хрустнула кость, но прозрачные зубы не разомкнулись.