— Это было искреннее разъединение?
— Я сам его проводил. Да, оно было искреннее.
— Значит, Фелехо убил Хрель.
— Очевидно.
— Но мы не можем его изгнать.
— Да, не можем.
Старик со вздохом снова лег.
— Времена меняются. Люди тоже.
— Сколько раз ты мне говорил, что люди не меняются?
— Это правда. Они не меняются.
— Не знаю, что делать с Хрелем. Мне нужен твой совет, сектуиб.
— На этот раз ты примешь мой совет?
— У тебя есть решение?
— Поручи Хрелю проводить службу на похоронах Фелехо.
— Но эта честь принадлежит…
— Обычно. Но это особый случай. Я уверен, с подробностями ты справишься.
— Да, сектуиб. И может сработать… нет, — радостно произнес Клид, — обязательно сработает! Я это вижу!
— Хорошо. А теперь, поскольку ты восхитился моей гениальностью, может, подумаешь и о моем совете насчет Денрау?
— Если Чарни может служить тебе, он может служить и мне.
— Чарни стареет.
— Именно об этом я и говорю. Тебе нужна гибкость Денрау.
— Тебе тоже.
Они несколько секунд гневно смотрели друг на друга. Потом одновременно расхохотались. В смехе не было веселья, он говорил лишь о том, что они не на разных сторонах, просто не соглашаются в вопросах метода.
Дедушка перевел дыхание.
— Зеору нужен новый хороший товарищ. Нет, точнее два хороших товарища и один проводник.
— Совершенно верно, — подтвердил Клид. — Именно поэтому я должен испытать назтера Хью. Зеор растет. Мы слишком зависим от нескольких индивидов.
— Хью? Так зовут художника для Аренсти?
— Да, дедушка. Этот тот самый человек, которому мы должны купить жену, чтобы он оставался с нами.
— Хороший план. Я рад, что подумал об этом. Талантливого товарища найти очень трудно. Скажи мне, почему ты считаешь, что у него получится.
— Его восприимчивость проверена, и мы настроены друг на друга. Мы оба достигли необычного селюрного нейгара…
— Когда это было?
— Когда я заботился о Руале вчера в школьном саду. Я вполне уверен в Хью.
— Уверенности недостаточно. Он хорошо обучен?
— Он абсолютно необучен. Он с Внешней территории…
— С Внешней территории!
— Но он художник для Аренсти, дедушка.
— Невозможно!
— Я вначале тоже так думал.
— Люди меняются.
— Нет, я думаю, они такие же, как всегда… удивительно отличаются друг от друга.
— Предатель дисджанкт и товарищ с Внешней территории… и все это за один месяц!
— Он еще не товарищ, дедушка.
Старик встревоженно нахмурился.
— Обещай мне, Клид, обещай именем Зеора… не пытайся использовать Хью, если рядом не будет Денрау… совсем рядом. Он должен следить за всем и вмешаться, если понадобится. Мы не можем потерять тебя.
Клид молчал.
— Я могу не дожить до этого, так что пообещай мне… именем Зеора.
— Не могу обещать именем Зеора. Но обещаю.
— Упрямое дитя.
— Очевидно. Это наследственное.
— Хм. А мне позволено будет встретиться с этим кандидатом — Хью?
— Он больше чем просто кандидат. Он принес присягу Зеору, но еще не стал донором.
— Все же мне хотелось бы встретиться с ним.
Клид торопливо подозвал к себе Валлероя.
— Я так и подумал, что захочешь, поэтому привел его с собой.
Как будто впервые ощутив в комнате присутствие еще одного человека, дедушка бросил на Валлероя неожиданный проницательный взгляд.
— Значит, вы и есть те три замечательных молодых джена с Внешних территорий, о которых я в последнее время столько слышу. Дайте мне руку.
Валлерой отшатнулся, сердце его колотилось все быстрей. Старик схватил его за руку и подтащил к себе под неловким углом.
Краем глаза Валлерой заметил, как Клид сделал жест Денрау, который тут же попытался вмешаться. Но дедушка нетерпеливо отбросил его руку.
— Я не причиню ему вреда. Кто я, по—вашему, джанкт?
С часто бьющимся сердцем Валлерой увидел, как два его защитника переглянулись и отступили.
— Скажите мне, молодой человек, почему вы хотите стать товарищем?
Борясь со страхом, Валлерой ничего не смог придумать и сказал правду:
— Я не уверен, что хочу.
— Ага! Подобная мудрость редка в столь молодом возрасте. Мой внук имел глупость собраться в Ибуран. Отправляйтесь с ним, заботьтесь о нем, и тогда я буду меньше тревожиться.
— Да, сектуиб.
— Но, во имя чести Зеора, не позволяйте никому догадаться, что вы не лучший наш товарищ. Мы будем обесчещены, если станет известно, что отпустили Клида без защиты.
— Да, сектуиб.
— А теперь убирайтесь отсюда и дайте старому человеку поспать. Ночь была тяжелая.
Сморщенные руки расслабились и упали; старик уснул еще до того, как они коснулись одеяла.
Снаружи, обменявшись облегченным взглядом с Денрау, проводник тяжело прислонился к закрытой двери. Товарищ взглянул на Валлероя, потом обратился к Клиду:
— Пустой нейгер! Я чувствовал это по всей комнате. Клид, он впадает в маразм.
— Знаю. Я думал, он не заставит меня обещать!
— Ты хорошо с ним управился.
— Никто не управляется с дедушкой. У него по—преж—нему лучший ум в Зеоре. Хрель, проводящий похороны Фелехо!
— Признаю, это гениальный ход, он может сработать, но назавтра старик уже забудет, кто такой Хрель.
— Поэтому он и нуждается в тебе, а не в Чарни.
— Ты все равно хочешь рискнуть, путешествуя таким образом?
— Другого способа я не вижу. Мы вернемся задолго до того, как нужно будет заботиться о Енаве.
Денрау пожал плечами. Потом повернулся к Валлерою и сказал на почти безупречном английском:
— Мне кажется, нас формально не знакомили, но в Зеоре редко соблюдаются формальности.
— Я заметил. Для меня знакомство с вами — большая честь.
— А для меня — знакомство с вами. — Он показал на рисунок для конкурса в Аренсти. — Хочу отнести это на фабрику. Поистине одно из величайших произведений искусства, какие мне пришлось видеть. Он несомненно победит.
— Спасибо. Надеюсь… ради Зеора.
Денрау направился к колоннаде, но перед самым занавесом повернулся и улыбнулся:
— С нетерпением буду ждать праздника в честь вашего принятия присяги. Это будет запоминающееся событие.
С этими словами он исчез.
— У меня сложилось впечатление, — медленно сказал Валлерой, — что он в меня не очень верит.
— Сейчас я тоже. Послушайте, Хью, если вы хотите завершить свою миссию, вы должны справиться с чувством страха. Вот… — Он взял руки Хью и обернул щупальца вокруг его запястий. — Понимаете, что я имею в виду!
Валлерой вырвался с дико колотящимся сердцем. Мускулистые, предназначенные для того, чтобы брать предметы, щупальца покрыты невероятно мягкой, сухой и гладкой кожей, похожей на бархат поверх стали. От этого ощущения у Валлероя волосы встали на затылке дыбом.
— Хью, я только измерял градиент… я даже не пустил в ход латеральный контакт! Что вас может так пугать?
Валлерой пытался успокоить биение сердца.
— Если вы будете путешествовать как мой товарищ, вы должны привыкнуть к моим прикосновениям.
— Правило общины — избегать контакта…
— Это для неподготовленных дженов. Товарищ должен знать, когда это позволено… без слов.
— Ну, я неподготовлен.
— Это я вам и говорю. Из—за вашего… несчастного случая… мы с вами настроены друг на друга. Как мой товарищ, вы имеете право на те же вольности, что и Денрау.
— Я не знаю, как ведет себя товарищ.
— Для представления в присутствии джанктов немного и нужно. Просто держитесь поближе. Вы научитесь.
Идя вслед за Клидом по двору, Валлерой чувствовал, что совсем не уверен, что хочет учиться… но в то же время не был уверен, что не хочет.
Глава четвертаяСчитайте дни моей смерти, как я считаю дни своей жизни
На рассвете в центральном дворе Зеора собралось столько народу, сколько Валлерой здесь никогда не видел. Он решил, что здесь присутствуют все четыреста с лишним взрослых членов общины, все их дети и большинство кандидатов. Настроение толпы было мрачное, проникнутое горячим негодованием, сдерживаемым только всепоглощающим горем… Фелехо был любимым сыном Зеора.
Постоянно ощущая на своем пальце кольцо с крестом Зеора, Валлерой разделял это чувство. Строго говоря, он еще не имеет права носить такое кольцо, потому что не стал донором Клида. В глубине души Валлерой по—преж—нему сомневался, что сможет решиться на это. Но из—за кольца все окружающие считали, что он уже присягнул Зеору, навсегда стал частью его жизни. И это вызывало в нем такое же возбуждение, как когда Фелехо назвал его назтером.
Это было приятное чувство. Но в то же время оно вызывало у Валлероя сознание вины. Нельзя хорошо чувствовать себя в таких случаях.
Он решительно сосредоточил взгляд на гробе, лежащем на торопливо сооруженном помосте в центре двора. Гроб был накрыт тканью голубого света… это цвет Зеора. Солнце уже поднялось на ясном небе.
Рядом с помостом стоял Хрель. Он был одет в длинный плащ цвета Зеора, богато расшитый символами Зеора. И читал приготовленный заранее текст:
— Это рассвет первого дня смертного счета Фелехо амбров Зеор. Да будет засвидетельствовано, что он отдал свою жизнь ради спасения донора из загона. Пусть далее будет засвидетельствовано, что он умер из—за разрезанных латералей…
Хрель не смог продолжать, и по толпе пробежала волна вздохов. Валлерой видел, как матери обнимают детей, словно пытаются защитить их от такой участи.
Вперед выступил Клид. Он положил руку Хрелю на плечо. Хрель кашлянул, прочистил горло и продолжал:
— Со времен Раймона Фарриса против нас постоянно совершаются злодеяния, чтобы отвратить от достижения наших целей. К списку мучеников имя Фелехо, который по доброй воле стал амбров Зеор, добавляется отныне. Но пусть его смерть не подорвет наш дух. Да подхватим его ношу и понесем ее дальше, чтобы смерть его не была замечена его врагами.
Наступила короткая тишина. Затем в разных местах двора зазвучало негромкое пение. Это была мелодия, полная бесконечного горя.