— Зеор считает, что вы достаточно талантливы, чтобы стать товарищем. В противном случае у меня не было бы повода дать вам это, — сказал он, коснувшись кольца со знаком креста Зеора на пальце Валлероя.
— Но у меня нет таланта…
— Я поручился за вас перед Зеором, чтобы иметь возможность привести сюда. Из—за этой вашей миссии я подверг опасности свою репутацию. Общеизвестно, что мы с вами достигли селюрного нейгера. И какой иной мотив, кроме сотрудничества, мог я предложить?
— Понятно.
— Ваша некомпетентность во время нападения Энама могла предоставить Эндлу все необходимые доказательства, чтобы он мог разоблачить меня.
— Вы в меня слишком верите. Энам мог достичь успеха.
— Но не достиг, хотя времени у него было достаточно. Это доказывает, что я прав относительно вас.
И в это мгновение в комнату вбежал Нашмар.
— Клид, что происходит?.. — Его взгляд упал на рисунок, только что законченный Валлероем. Нашмар ахнул. — Назтер, это… это… у меня нет слов, какое великолепие! Это подлинная правда.
Клид передвинулся, чтобы посмотреть, что увидел сектуиб Имила. И сразу был также захвачен. Освободившись от зачарованности, он сказал:
— А что я вам говорил, Нашмар?
Нашмар кивнул, не в силах ничего сказать.
Клид со значением посмотрел в глаза Валлерою.
— Очень редкий… и очень дорогой талант.
— Благодарю вас, сектуиб Фаррис. Спасибо, сектуиб Нашмар.
К этому времени Хью уже узнал, что у слова «сектуиб» нет множественного числа.
— Нашмар, — резко заговорил Клид, — мне хотелось бы поговорить с вами в вашем кабинете… наедине.
— Конечно. — Нашмар подозвал одного из тех, кто вслед за ним вошел в студию. — Отнеси этот рисунок в мастерскую Амрана… и поосторожней с ним.
И он повел свиту из студии по коридорам Имила.
Валлерой слегка удивился, обнаружив, что за окнами кабинета сектуиба темная ночь. В его студии не было выходящих наружу окон. И когда он работал, время переставало существовать. Именно об этом предупреждал его Стэйси, давая поручение, и вот он уже в третий раз допускает ошибку, а дело нисколько не продвигается.
Клид сел на кресло Нашмара за его рабочим столом и повернулся лицом к главе общины.
— Что вы знаете об Энаме?
— Полный энтузиазма молодой человек, может, слегка больше, чем нужно, увлекающийся женщинами, но те, кто решается на разъединение, часто именно таковы, вы это знаете. У него много похвальных качеств. А что?
— Он напал на моего товарища.
Валлерой видел, как внезапно напрягся глава Имила, словно напали на него самого. Нашмар шепотом спросил:
— Когда?
— Перед самым вашим приходом. Я успел вовремя и отправил его в больницу. У него высокий интил.
— Несколько рановато. Но с нами всего…
— Совпадает. У меня были такие же затруднения с Хрелем.
— С Хрелем.
— У него этот период был мучительно долгим. Но он его преодолел.
— Не понимаю.
И Клид рассказал ему всю историю, опустив только роль Валлероя и причину, по которой Фелехо был отправлен на разведку. Закончил он словами:
— Как видите, Эндл что—то готовит в Ибуране. И я считаю, разумно предположить: что бы он ни готовил, это может стать катастрофой для Тектона.
— Вы думаете, он знает, что вы лично идете по следу Фелехо?
— Я в этом уверен. Его агент ждал нас в Доме—на—Полпути, но сообразительность Хью помешала ему причинить нам неприятности.
Ничего не понимая. Валлерой спросил:
— Моя сообразительность?
— Конечно. Вы вышибли из этих людей боевой дух, процитировав им закон. Иначе этот торговец с образцами товаров начал бы мятеж. Он один из главных подстрекателей Эндла.
Валлерой глотнул, у него неожиданно пересохло во рту.
Нашмар улыбнулся.
— Джен, цитирующий закон толпе джанктов. Хотел бы я посмотреть это!
— Я тоже не видел, зато послушать было что!
— А вслед за этим, — посерьезнев, сказал Нашмар, — Лутрель появляется на аукционе в сопровождении толпы сторонников Эндла.
— А еще позже этот случай с Энамом. Конечно, Хью безжалостно дразнил его бог знает сколько времени, а потом просто упал на него…
— Дразнил! — возмущенно начал Валлерой.
— Да, я знаю, — успокаивал его Клид, — что вы были увлечены работой, и не виню вас. Но признайтесь: вы не подумали, как выглядит градиент вашего поля с точки зрения Энама.
Валлерою нужно было это обдумать. Но он не знал, что обдумывать.
— И вы не прияли во внимание действие селюра на Зинтера.
— Верно. Не принял во внимание.
— Так что во многом это ваша вина…
— Клид, — прервал Нашмар, — созданный им шедевр стоит того, чтобы шпион начал последовательность разъединения заново.
Клид чуть напряженно усмехнулся.
— Да, с учетом этого, все не так уж плохо.
— И Зеор снова проявил свою гениальность. А что конкретно вам известно о планах Эндла?
— Ничего.
— Ничего? Большой риск явиться сюда из—за ничего.
— Человек не может всю жизнь провести в заключении.
— Но проводник…
Клид, поморщившись, сказал:
— Прошу вас, Нашмар, я достаточно наслышался от дедушки.
— Ну, по крайней мере позвольте дать вам охрану до Зеора.
— В этом нет необходимости.
— Восточная Тодианская дорога гораздо опасней той, по которой вы пришли… В холмах рейдеры Рунзи, а в долине многочисленные банды без лицензий.
— Я все это знаю. Мы поедем одни.
Нашмар покачал головой. Если Клид принял решение, он не отступит. И настоящий товарищ должен поддержать его в этом проявлении гордости, которая так присуща общине Фарриса.
— Ну, хорошо, Клид, вы рискуете своей шеей и своей общиной. Но когда я в следующем месяце отправлю вам Зинтера, он поедет под сильной охраной.
— Справедливо. Присоединившись к Зеору, он научится путешествовать как мужчина.
— Как проводник, хотите вы сказать. И не думайте отправлять его без товарища.
Вместо ответа Клид показал на Валлероя.
— Ну, хорошо. Скажите мне, должен ли вам Имил селин?
— Нет. Энам не извлек его. У него не было сильной потребности, и я думаю, он использовал это как предлог, чтобы добраться до Хью. Даже в состоянии высокого интила он мог бы эффективней использовать Зинтера… если бы захотел.
— Трудно понять, почему он не захотел.
— Он мог попытаться причинить вред моей репутации, ранив Хью…
— Тогда он дурак! Ранить товарища из Зеора!
— Или ему просто приказали понизить поле Хью, чтобы он не совпадал со мной по фазе.
— О, тут помог бы Денрау.
— Но мы еще не в Зеоре. К тому же у нас с Хью есть… дело.
— Понятно. Но как мог Энам… или Эндл… это знать?
— Об этом сообщил Хрель.
— Но ведь теперь он перешел на другую сторону.
— Только недавно.
— Думаете, это у него надолго?
— Да, думаю. Нашмар, вы понимаете, что это значит? Если мы сможем помочь Энаму… и привлечь его на свою сторону…
— Что мы сможем привлекать к себе любого посланного Эндлом шпиона. Но как мне помочь Энаму, не потеряв при этом одного из своих людей, как было у вас?
Клид оперся локтями о ручки кресла, задумчиво переплел щупальца.
— Не думаю, чтобы обошлось так дорого. Разъединение когда—нибудь подходит к концу… если было начато. И новая свобода его организма будет сама говорить за нас. Собственный разум, обретя ясность, приведет его на нашу сторону. Я думаю, что история Хреля означает переломный момент в этой войне, Нашмар. Впереди нас ждет победа.
— Теперь я понимаю, откуда у Хью его талант. У Зеора сектуиб поэт! Хотелось бы мне иметь ваши способности, Клид.
— А я только хочу быть уверенным, что мои внуки никогда не встретят джанкта, никогда не станут свидетелями агонии разъединения, никогда не будут опасаться за свою безопасности среди саймов.
Нашмар улыбнулся.
— Я тоже.
— В таком случае на этой счастливой ноте согласия давайте расстанемся, — сказал Клид, вставая.
— Только, пожалуйста, пригласите нас на праздник по случаю дня рождения.
— Приглашение, вероятно, уже у гравера.
— Нарисованное, несомненно, назтером Хью.
— Не знаю. Жена не разрешала мне его увидеть.
— Вы хотите сказать, что у вас не было времени взглянуть и жена целыми днями за вами следила, — сказал Нашмар, провожая Клида к двери. — Женщина в таком положении. Вам должно быть стыдно.
— Вздор. Зеор организован гораздо лучше, чем ваше примитивное поселение.
— Ага! Так организован, что вам удавалось уходить от ее засад!
На мгновение Валлерою показалось, что проводники говорят серьезно… но потом он заметил морщинки у их глаз и успокоился. Он будет спать спокойно эту ночь… их последнюю ночь в Имиле.
Глава седьмаяВидения
Следующее утро застало их на пути домой наслаждающимися ароматными ветерками бабьего лета. Воздух казался живым, избавленным от летней сухости осенними дождями. Каждый одурманивающий вдох усиливал ленивую удовлетворенность Валлероя.
Они ехали безостановочно, но неторопливо, оба старались насладиться мгновениями перед стремительно приближающейся зимой. Слева горный хребет, идущий параллельно дороге, протягивал к ним свои выступы, словно вцепившиеся в землю гигантские когти. Промежутки между этими выступами казались скалистыми безжизненными ущельями. Тут и там виднелись развалины строений Древних. Но по большей части не было ничего, кроме потрескавшегося камня, кое—где смягченного клочьями тумана.
Справа на равнине аккуратная россыпь ферм изредка прерывалась сельскими дорогами, отходящими вбок от главной. В такое утро приятно ощущать себя живым, наслаждаться воспоминаниями и счастливом детстве и буйной энергичной молодости.
Несмотря на эту удовлетворенность, на сознание того, что он возвращается домой, Валлерой постоянно представлял себе, как может воспринимать это утро Эйша… если она еще жива. В заключении. Она не из тех, кто прячется в ожидании смерти. Но даже у ее мужества есть пределы.