- Вы знаете этот стих?
- Конечно. Один из моих любимых, - oн выбрал нужный ракурс и сделал снимок. - Замечательно. Спасибо.
- Надеюсь, снимки удались на славу.
- Ну так что, покажете мне книгу, о которой упоминали?
- Прошу сюда.
Как только старик отвернулся и направился ко входу в автобус, Горман включил диктофон. Затем поднял пиво и вошел следом. Капитана Фрэнка он обнаружил сидящим в водительском кресле.
- Гляньте-ко сюды, дружище, - xитро подмигнув, он похлопал по солнцезащитному козырьку и перевернул его, демонстрируя прикрепленный под ним клейкой лентой нож в ножнах. Постучал ногтем по вырезанной из оленьего рога ручке. - Я готов, видите? Пускай только старина Бобо ко мне сунется, - oн вернул козырек на место и, изогнувшись настолько, что задел подбородком рулевое колесо, достал что-то из-под сиденья. Это оказался старинный револьвер. - Моя пушка, - заявил он. Взведя курок, он посмотрел на револьвер так, словно это была прекрасная женщина. - «Магнум» 44 калибра. Разнесет Бобо жопу вдребезги.
- Он заряжен? - спросил Горман.
- Много мне проку с незаряженного.
Горман затаил дыхание, когда Капитан Фрэнк возвращал курок в прежнее положение. Водворив револьвер на место, старик поднялся и, раздвинув выцветшую занавеску, шагнул вглубь автобуса. Горман последовал за ним.
Все окна автобуса были закрашены снаружи, и в салон пробивался тусклый свет с оттенками красного, синего, зеленого и желтого. По счастью, некоторые были открыты, пропуская дневной свет и свежий воздух. Автобусные сиденья были убраны, чтобы освободить место престранному ассортименту мебели: старой раскладушке с измятым одеялом, плетеному креслу с прямой спинкой, лампе и нескольким сундукам различных размеров, причем стояли они как попало, лишний раз подчеркивая хаос, царивший в уединенной жизни Капитана Фрэнка. На ближайшем к раскладушке сундуке Горман увидел экземпляр «Книги Семи Океанов» Петера Фрёйхена[23], керосиновую лампу, смятую пивную банку и револьвер. Когда старик опустился на койку, писатель заметил еще оружие: обрезанную двустволку, лежащую на раскладушке вместе с помятой проволочной вешалкой, саблю, прислоненную ручкой к стене возле одной из боковых дверей, и торчащую из водолазного шлема на сундуке рукоять пистолета.
- А у вас здесь недурной арсенал, - сказал он.
- Да, сэр. Пускай Бобо только сунется. И не важно, где я на тот момент буду. Здесь? - oн схватил с сундука револьвер и обеими руками выставил вперед, словно целясь в невидимого врага. - На камбузе? - oн направил ствол в заднюю часть автобуса, где второе одеяло закрывало проход. - У меня «Смит-энд-Вессон» 38-го на кухне. У меня «Люгер» в кабине. Мне без разницы, где я нахожусь - я начеку. Пускай Бобо только сунется.
Он положил револьвер на пол между ног.
- Присаживайтесь, дружище, - сказал он, похлопав по раскладушке.
Горман вытащил из упаковки оставшееся пиво, передал одну банку Капитану Фрэнку и сел рядом с ним. Открыл свою банку. Пиво успело порядочно нагреться. Сделав несколько глотков, он очень пожалел, что не прихватил для себя бутылочку джина.
Старик открыл сундук и извлек из него потрепанный томик в кожаном переплете, больше напоминающий семейный альбом. Закрыв сундук, он положил книгу на его крышку между собой и Горманом, после чего подался вперед и раскрыл обложку.
- Потрясающе, - сказал Горман, когда Фрэнк раскрыл книгу.
- Батюшка мой - он рисовал. Хоть и не художник, как я, а сделал все, что мог.
Карандашный рисунок, измятый и нечеткий, словно много лет пролежал сложенным в чьем-то кармане, изображал уродливую башку с рычащей пастью.
- Это Бобо, - сказал Капитан Фрэнк. - Батюшка мой - он его рисовал, когда «Мэри Джейн» домой направлялась.
Горман уставился на голову. Изображенная в анфас, она была почти овальной, с раскосыми глазами, полукругом, обозначавшим рыло, и раскрытым ртом, обнажающим ряды остроконечных зубов.
- Ни единого волоска, - сообщил Kапитан. - Даже бровей с ресницами нету. И кожа вся белая, аки рыбье брюхо. Вроде альбиноса. Весь бесцветный, окромя глаз. Батюшка мой - он мне сказывал, что были они голубые, как небо.
Он перевернул страницу. Следующий эскиз изображал приплюснутую морду существа в профиль. Не считая морды, голова вполне походила на человеческую. На месте уха находился темный кружок размером с десятицентовик.
- Где его ухо? - спросил Горман.
- Оно и есть. Одна лишь дырка, да сверху кожи лоскут. Чтоб никакая дрянь туда не влетела. Батюшка мой - он мне сказывал, что Бобо мог приподнять этот лоскут как веко и все слышать не хуже собаки.
- Невероятно.
Рисунок на следующей странице изображал зверя в полный рост. От талии до колен его фигура была исчеркана карандашом, будто кто-то пытался зачеркнуть рисунок в порыве гнева. В некоторых местах бумага даже была слегка надорвана грифелем. Но впоследствии кто-то старательно ее разгладил.
- Что произошло с этим?
Капитан Фрэнк покачал головой. Вздохнул.
- Матушкина работа. Страшная была ханжа, Царствие ей Небесное. Мне так и не довелось увидеть этот рисунок прежде, чем она его испортила.
- Какая досада, - сказал Горман, изучая остальную часть существа. Не считая когтей на пальцах рук и ног, оно удивительно походило на человека. Плечи и грудь были широкие, конечности толстые, очевидно, из-за мускулатуры. Одна рука была длиннее другой, но Горман решил, что тут виноват художник. - Вы знаете, какого он был роста?
Капитан Фрэнк сделал глоток пива и вытер рот.
- Около трех футов[24] в высоту. Но это когда батюшка от него избавился. А ведь с момента, как он его привез, едва годок минул. Он говорил, что некоторые убитые там поболе шести футов[25] будут.
Горман кивнул, и Kапитан Фрэнк перевернул страницу. Он ожидал увидеть еще один рисунок, возможно, вид существа сзади, но вместо этого обнаружил вырезку из газеты. Рукописные каракули в верхней части страницы сообщали: «Кларион, 21 июля 1902 года, Лорин». Далее следовал напечатанный жирным шрифтом заголовок статьи.
РЕБЕНОК ИЗ МАЛКАСЫ-ПОЙНТ УБИТ КОЙОТОМ
Лорин Ньютон, трехлетняя дочь Фрэнка и Мэри, была жестоко убита во дворе собственного дома на Фронт-Стрит. Встревоженные криками ребенка…
Горман покачал головой, изображая сострадание, и, не дочитав статьи, перешел к следующей странице, в центре которой был приклеен вырезанный из газеты некролог на ребенка. Его он читать тоже не стал. На следующей странице находилась сложенная в несколько частей газетная передовица, датированная 3 августа 1903 года. Он развернул ее и прочел заголовок статьи:
ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО В ДОМЕ ТОРНОВ!
- Потрясающе, - сказал Горман.
- Батюшка мой - он это все собирал. Как он сгинул - я продолжил.
Взглянув на четыре колонки мелким шрифтом, Горман перевернул страницу. Следующие статьи сообщали о захвате, судилище и казни Гаса Гаучера. Далее Горман обнаружил сложенную передовицу газеты «Кларион», выпущенной тридцать лет спустя и посвященной убийству мужа и детей Мэгги Катч. После еще нескольких статей на эту тему Горман наткнулся на вырезку об исчезновении отца Капитана Фрэнка.
- С этого момента хронику повел я, - сказал старик.
Горман пробежался глазами по статье об открытии Дома Зверя для экскурсий. Он листал страницу за страницей, повествующие об исчезновениях людей, гостей и жителей города, по двое-трое за год.
- И впрямь много пропавших без вести, - сказал он.
- И это только те, про кого в газетах писали. Уверен, многих просто никто не хватился.
- И вы считаете, что ко всем этим исчезновениям причастен зверь?
- Возможно, не ко всем, - признал Капитан Фрэнк. - Кто-то мог и сам из города деру дать, или в горах заплутать, или потонуть вовсе. Никто не знает, сколько, но Бобо свою лепту точно внес.
- Почему же никто ничего не предпринял? За всего двадцать лет пропало человек пятьдесят-шестьдесят!
- Так ведь полиция, сэр, в том ничего странного не видела. Бог свидетель, сколько раз я им талдычил, что это проделки зверя. Да разве ж они слушали? Нет. По им, так пропажа двух человек в год - это нормально.
- Допустимые потери, - пробормотал Горман.
- В конце концов, они просто-напросто сочли меня полоумным. Теперь я даже не могу заставить их меня выслушать.
- А это вы им показывали? - спросил Горман, указав на альбом.
- Конечно. Говорю ж, они меня за психа держат.
Горман наткнулся на еще одну передовицу. Эта была посвящена нападению в 1951 году на Тома Бэгли и Ларри Мэйвуда. Далее следовало все больше и больше вырезок о пропаже людей. Наконец, уже в самом конце, он обнаружил несколько статей о прошлогоднем убийстве отца и сына Зиглеров и патрульного Дэна Дженсона.
Следующая страница оказалась пустой.
Капитан Фрэнк глотнул пива.
- Вот и все. Ждем теперь завтрашнего «Клариона». Я буду отслеживать все новости по тому делу, о котором вы говорили - о Кроганах и вашем друге. Они как пить дать будут.
- Вы совершенно уверены, что они тоже попали в лапы Бобо?
- Пари держу, дружище.
Горман кивнул. Осторожно закрыл книгу и посмотрел на нее.
- Это очень впечатляющий документ, Фрэнк.
- Я всегда чувствовал, что вести учет - мой долг.
- А как вы относитесь к тому, чтобы предъявить все это общественности?
- Общественности? - cтарик вскинул густые белые брови.
- Я хотел бы опубликовать эту историю. «Пипл» знаете[26]?
- Угу.
- Я пишу для «Пипла» статьи. Возможно, вы видели мою статью о Джерри Брауне[27]?
Вроде бы совсем недавно там действительно что-то писали о Брауне, - подумал он.
- Нет, я…