.
[Бывало дарение и в другие дни, так] царевич Иван Михайлович в разное время получил следующие дары:
1633 г. сентября 6-го[281] царица дарила царевича Ивана Михайловича на родины и крестины, июня 2-го и 16-го, «два атласа золоты двойные по серебряной земле».
1633 г. июля 11-го, когда ему исполнилось всего 39 дней от рождения, государь пожаловал ему «два каменя изумруды велики облы на синях на золотых, цена тысяча рублев[282], а также бархат турской по червчатой земле рыбки золоты да яблока серебряны, цена 65 руб.».
1633 г. сентября 14-го мать царевича царица Евдокия пожаловала ему ароматницу золотую «складная резная с финифты меж трав с сторон лев да инрог да орел, сверху чепочка золота сканная, на чепочке два колечка, одно побольши, другое поменьши; еще 16 сентября[283] стопу велику серебряна золочена».
В тот же день и государь пожаловал ему также «стону серебряна золочена ложчета шестигранна».
1633 г. сентября 16-го царица мать пожаловала сыну колокольчик «серебрян золочен». Приказ государынин сказала боярыня княгиня Марья Хованская[284].
1638 г. июня 9-го мать царица пожаловала чарку «хрустальную винную, оправлена золотом с чернью, а на ней 4 яхонтика да 3 изумрудца и подпись: „Божиею милостию В. Г. Ц. и В. К. Михаил Федорович всеа Русии Самодержец“. Еще пожаловала два ножа булатные невелики в одних ножнах, черены и ножны золоты с разными финифты и с каменьи с яхонты червчатыми и с изумрудцы и с алмазцы, привязка золото пряденое на турское дело». Эти дары были даны царевичу в Троицком походе.
В Троицком же походе, но уже октября 6-го и государь пожаловал царевичу также «нож булатный черен яшма бела наведены травы золоты с каменьи, ножны атлас червчат, оправа золота с чернью, привязка шелк лазорев с золотом. Мусат булатной по нем травы золоты».
1628 г. октября 12-го инока дарила царицу [Евдокию Лукьяновну] миткалями арабскими.
1629 г. июня 28-го государь пожаловал царице (в Троицком походе) «рукавки персчаты, немецкое дело, вязены узором шелк брусничен [запясье, по атласу по алому, делано канителью и трунцалы репьи, и около дерев змейки; в репьях и в змейках шелки разные, меж репьев и древ звездки золоты; запясье подложено тафтою алою[285] ]».
1630 г. генваря 23-го[286] царевич Алексей Михайлович, которому было всего 10 месяцев[287], 138 г. [1630 г. ] марта 19-го дарил иноку Марфу Ивановну «стопу серебряну золочену, весу 5 грив. 42 золотн.», а царевна Ирина Михайловна (2 г. 11 мес.) «дарила ее же, иноку, полдюжины достоканов серебряны, немецкое дело».
1630 г. мая 26-го государь пожаловал царевича «опахало перяное, черен яшмовой оправлен золотом с каменьем, цена 56 руб. А прислал государю то опахало Царегородской патриарх».
Того же дни государь пожаловал царевну Ирину Михайловну «опахало перяное черно, посредине цветное перье, по середке в нем зеркало с закрышкою. А прислал то опахало Кафимской митрополит Генадей».
1631 г. мая 22-го государь пожаловал царевне Ирине Михайловне «солонку золоту с кровлею обделана финифтом, каменьями и жемчугом».
1633 г. июля 25-го патриарх Филарет Никитич благословил внуку свою, царевну Ирину Михайловну «зеркало хрустальное четвероугольно в деревянном черном ободу, по сторонам на ободу писаны травы сусальным золотом с красками, немецкое дело».
1633 г. сентября 20-го патриарх Филарет Никитис благословил внуку, царевну Ирину «сосуды стеклянные, стопу виницейскую, братину зелена по ней полосы белы, шандан лазорев грановит».
1633 г. сентября 20-го он же благословил царевну Анну «сосуды стеклянные, стопа виницейская бела такая же, кувшин лазорев, шандан лазорев».
1633 г. декабря 23-го государь пожаловал царевне Анне «братину серебряну золочену невелику».
1634 г. генваря 14-го царица пожаловала дщерь свою, царевну Анну «братину невелику серебряную с подписью: „Царицы и В. К. Евдокии Лукьяновны, а благословила государыня инока Марфа Ивановна“».
Примечательны также дары государя малым своим детям перстнями. Наравне с детьми такие перстни получала и царица. Приметен даже некоторого рода обычай дарить перстень на Велик день, т. е. в праздник Светлого Христова Воскресения.
Так, 13 апреля 1628 г., на Велик день государь пожаловал царицу перстнем золотым, «а в нем алмаз велик четвероуголен гранен к верху остр, цена 600 рублев»[288].
Но еще 8 марта сделан был новый перстень, в него был вставлен «яхонт лазорев велик, обл, цена 100 руб.», причем он был огранен мелкой гранью и тогда поступил в дар царице. Перстень же с алмазом остался в шкатуле хранилища, а в 1631 г. апреля 10-го на Велик день пожалован двухлетнему царевичу Алексею Михайловичу.
В тот же день государь пожаловал и царице перстень золот с чернью, а также четырехлетней царевне Ирине Михайловне «перстень золот с финифты репейчат (розеткою), в нем 5 алмазов клинчаты гранены»; восьмимесячной царевне Анне Михайловне – «перстень золот, в нем яхонт синь невелик кругом опуповат».
В 1632 г. апреля 1-го на Велик день государь пожаловал трехлетнему царевичу Алексею «перстень золот с финифты, в нем яхонт темнолазорев велик четвероуголен гранен, цена 260 руб.».
Царевичу Ивану Михайловичу в 1634 г. июня 2-го был ровно год от рождения, когда в его именины отец царь Михаил пожаловал ему «перстень золот с финифты, в нем яхонт червчат велик кругом гнездо четвероугольно, цена яхонту 1200 руб.». Сначала этот дорогой перстень в 1633 г. был подарен царице.
В 1634 г. октября 5-го государь пожаловал царевне Софье Михайловне в день ее крещения (род. сентября 15) перстень золот с чернью, в нем «яхонт червчат четвероуголен, по сторонам у перстня по пяти искорок алмазных». Вместе с перстнем государь пожаловал ребенку и богатые серьги золотые с изумрудами и яхонтами лазоревыми, цена 100 руб.
В 1635 г. сентября 18-го царица пожаловала дщери своей царевне Софье Михайловне на ее именины «перстень золот с финифтом белым, в нем в ногтях яхонт лазорев гранен опуповат».
В 1636 г. апреля 17-го на праздник Светлого Воскресения государь пожаловал царицу перстнем «золот с чернью, в нем яхонт лазорев четвероуголен, цена 25 руб.»[289].
В 1637 г. апреля 9-го на праздник на Светлое Воскресенье государь пожаловал царице «перстень золот, в нем яхонт червчат в золотом гнезде, гнездо в ногтях» и в тот же день пожаловал царевне Татьяне Михайловне (которой тогда исполнилось год и 3 мес.) «перстень золот, в нем алмаз в ногтях велик четвероуголен гранен к верху островат»[290].
Глава IIВоспитание
Порядки ухода за новорожденным ребенком. – Повивальные бабки, кормилицы, мамы, дядьки и другие лица, которым вверялось воспитание государевых детей. – Некоторые обычаи и обряды, наблюдавшиеся в отношении царских детей. – Содержание детей: колыбель, белье и платье. – Заботы о сохранении государевых детей святостью церковного устава. – Обзор игрушек и детских игр[291].
На родинах первым лицом в уходе за царицею, конечно, была повивальная бабка, повитуха, которая называлась также и приемною бабкою. Она поступала потом в комнатные бабки у принятого ею ребенка, т. е. поступала в число необходимых лиц для его охраны, для постоянного попечения и наблюдения за его здоровьем во все продолжение его возраста. Само собою разумеется, что по своей опытности и познаниям это была лекарка-знахарка, очень хорошо знавшая весь порядок, какой исстари водился в уходе за ребенком, и потому она всегда бывала главным действующим лицом, коль скоро ребенок занемогал или деялось с ним что-либо совсем непонятное. При этом возможно полагать, что в суеверный век около новорожденного сосредоточивалось немало различных не только действительно полезных, но и всяких суеверных приемов в наблюдении за состоянием его здоровья, какие и доныне существуют в простом народе и знанием которых неотменно должна была отличаться такая повитуха и в царском дому.
Хотя в крестоприводных записях кормилиц, а следовательно, и бабок, было оговорено, чтобы лихих волшебных слов не наговаривать, но молитвенные слова от божества и т. п., конечно, дозволялись и не преследовались. Существовал, например, молитвенный заговор об облегчении рождения в следующих словах: «Обрете Господи, наш Исус Христос со святым Иваном Богословом нашли жену рожающую и не можаше рожати. И рече Господь наш Исус Христос: иди и рцы ей во ухо десное жене рожающей изыди младенче скоро, зовет тя Господь наш Исус Христос. Помяни Господи сыны Едомские. Истощайте, истощайте. Всегда и ныне и присно и в веки веков. Аминь»[292].
У царевичей бабка оставалась, вероятно, лет до пяти – до той поры, как царевичи поступали с рук мам на руки к дядькам.
У царевен бабка как лекарка занимала уже постоянное место в их придворном штате или чине и жила при каждой из них в их хоромах, почему именовалась иногда одним обозначением: комнатная. Бабки получали годового денежного жалованья по полтора рубля и отсыпного хлебного по 6 четвертей ржи и овса.
Одежду и всякий наряд повивальная бабка получала дворцовое[293]. В 1627 г. спустя 8 дней по рождении царевны Ирины Михайловны (род. 22 апреля), именно 30 апреля, по государеву указу ее повивальной бабке сделано следующее платье: «1) шубка столовая из черного сукна с подпушкою из тафты виницейки двоеличной шелк зелен-лазорев – ценою шубка стала в 6 руб. 10 алтын, 2) летник тафта виницейка Сизова, подольник тафта виницейка зеленая, вошвы бархат черный рытый, на опушку пошел бобр; на подкладку киндяк тмозеленый; цена летнику 8 руб. После того мая 4-го ей же сделана шубка в дорогах гилянских лазоревых с подпушкою из тмосиней тафты и с подкройкою из меха хребтов бельих, ценою шубка ст