штуках, они представляли притчи Ионы Пророка, в другой, на 18 штуках, притчу Моисея Пророка, и, наконец, в третьей, на 20 штуках, притчи о Есфири. Поля картин украшены были цветами, каймами и кистями, написанными по золоту цветными красками. В потолке для их помещения были устроены деревянные резные золоченые рамы. В 1680 г. в новые деревянные государевы хоромы были написаны на полотнах к подволокам и к стенам разные всякие царственные притчи, деисусы и апостольские проповеди. В 1686 г. живописец Петр Энглес писал «преоспективные розные притчи» на подволоку в хоромы царевны Софьи.
Стены в деревянных хоромах, как мы говорили, большею частью обивали сукном или золотивши материями и коврами, но иногда их также украшали живописью, для чего оклеивали холстом или обивали полотном, грунтовали и потом расписывали. Так, в 1678–1679 гг. живописцы писали к государю в новые деревянные хоромы, «в седмь комнат», подволоки и к стенам разные притчи на полотнах золотом и серебром и краски, вновь, вместо стенного письма, для чего было куплено для прибивки к стенам 800 арш. холста и стопа писчей бумаги для снимки образцов, т. е. прорисей очерков. Тогда же у царевен меньших в новой деревянной Крестовой писали разные притчи по полотну на подволоке и на всех стенах, и вообще во всех хоромах царевен в это время писаны были «разные всякие евангельские притчи вновь из царственных книг». В Крестовой евангельские притчи между прочим изображали: «Что тя наречем о благодатная небо». В 1679 г. в сентябре расписаны по полотнам три деревянные комнаты на Новом Потешном дворе, что был двор Ильи Даниловича Милославского; на стенах и подволоках этих комнат были написаны разные притчи. В том же 1679 г. в генваре преоспективного дела мастеру Петру Энглесу велено было написать к царице в новые хоромы в трех комнатах – в верхних, по полотнам разные притчи: «царя Давида, царя Соломона, и те притчи из Библии, из разных книг словенских и латинских».
В 1681 г. живописец Иван Мировский и Иван Салтанов писали по полотнам в новых деревянных хоромах царевен меньших и царицы Агафии Семеновны притчи евангельские и апостольские, а в 1685 г. подобною же живописью были украшены деревянные комнаты царицы Натальи Кирилловны и царевны Натальи Алексеевны. В передней большой комнате царицы Натальи Кирилловны на подволоке в плафоне были изображены события Господних Страстей: Приведение к Ироду; Приведение к Пилату и умый руце Пилат; Бичевание у столпа; «На лобнем месте, когда народ вопияху: возьми, возьми, распни его»; Господь несет крест на Голгофу; Положение во гроб; Воскресение; Сошествие во ад; Отечество. Подобные же священные изображения были написаны и на стенах этой комнаты и между прочим в трех простенках между окон: в среднем – Распятие Господне, а в сторонних – Образ Пресвятые Богородицы и Образ Иоанна Богослова. В 1685 г. стены и подволоки в новых деревянных осми комнатах царя Петра и царицы Натальи Кирилловны расписаны были также живописным письмом. В 1688 г. на стенах передней деревянной комнаты царевны Татьяны Михайловны царские живописцы изобразили притчу о Мелхиседеке, а в иных местах написали ленчафты, т. е. ландшафты, также цветные и розметные травы.
Впрочем, стены деревянных хором по холстам и полотнам расписывали иногда одними только травами или узорами, также аспидом разных цветов – серым, красным, зеленым. Писать аспидом, аспидить, также черепашить и мраморить – значило на языке живописцев того времени писать под мрамор, под черепаху, красками одноцветною или в несколько цветов. Зеленый аспид имел вид малахита. Аспидом назывался по преимуществу темноцветный мрамор. Иногда стены клестеровали мукою и клеем и по этому грунту насыпали стеклярусом или просто грунтовали какою-либо одною краскою. Так, в 1689 г. в деревянной наугольной комнате царицы Натальи Кирилловны у подволоки и от стен атлас зеленый отнят и вместо его обито полотнами и выгрунтовано мелом; а в сенях этой комнаты «по углам и стенам обито флемованными дорожники и насыпано стеклярусом по зеленой земле». В 1682 г. государь указал в новом с. Воскресенском (на Пресне), в верхних шести комнатах, которые от церкви Иоанна Богослова, да на Потешном дворе, в том же селе, «одну комнату ж, обить холстами (по 400 арш. в комнату) и выгрунтовать и прикрыть разными краски – травы». В 1686 г. в новых каменных комнатах царевен все чуланы, перегородки и круглые лестницы были обиты холстом, которого пошло в шитье 690 арш., и по холсту выгрунтованы. В 1690 г. в деревянной комнате царицы Прасковьи Федоровны стены и подволока по прежнему грунту были выгрунтованы вновь нагладко. В 1693 г. в средней деревянной комнате царевны Татьяны Михайловны потолок и стены были выгрунтованы по холстам белилами и расписаны серым аспидом. В 1694 г. средняя же деревянная комната царевны Натальи Алексеевны была расписана следующим образом: «По старому левкасу стены и подволоку велено выбелить вновь; двои двери столярские, одна с обе стороны, да у тех дверей наличники и колоды, да у дву окон наличники и колоды, по старой красной земле нанесть вновь голубою землею и расписать травы цветные, потому что старая краска слиняла; да у тех же дверей и у окон написать шпренгели, скрыдлы и подвесы».
До́лжно упомянуть также, что в иных случаях стены в деревянных хоромах обивали также и «фряжскими листами», т. е. гравюрами, о которых будем говорить впоследствии.
О стенном письме государева Каменного терема (нынешнего Теремного дворца), к сожалению, все сведения ограничиваются только тем, что оно почти каждогодно поновлялось и несколько раз переписывалось вновь. В 1644 г. одна палата этих хором, известная впоследствии под именем Комнаты, а ныне под именем Престольной, называлась уже Золотою, следовательно, была расписана золотом и различными изображениями.
При царе Алексее Михайловиче украшение этих хором стенным и травным письмом и частое возобновление этого письма производилось большею частью под надзором иконописца Симона Ушакова. Так, в 1657 г. он писал с другими мастерами вновь Комнату. Потом в 1658 г., в мае, государь указал: «В своих верхних каменных полатах написать вновь полату, которая от его государской комнатной палаты, – самым добрым мастерским иконописным стенным письмом». Затем в 1659 и 1660 гг. Ушаков с другими иконописцами продолжал расписывать ту же государеву комнату, а в 1664 г., в апреле, кормовые иконописцы под его же надзором вновь писали комнату Золотую и Переднюю и Золотое крыльцо, в день и в ночь, с 4 апреля по 10-е, т. е. по день Пасхи, по случаю наступления которой и происходила такая поспешность. К этому же времени Симон Ушаков расписывал красками и золотом комнатное окно, под которым всегда сиживал государь. В 1665 г. в марте, тоже ко дню Пасхи, стены Передней снова расписаны травным письмом. В 1667 г. в августе прописывали цветными красками государев верхний чердак. В 1675 г. теремная стенопись опять была возобновлена – в четвертой комнате вновь золотили и писаные места починивали: в небе орла, и стены, и окна. Вновь писали стенное письмо и в третьей палате. В 1678 г. в сентябре расписано аспидом и разными красками каменное крыльцо «с переходы, что к церкви Спаса Нерукотворенного, и около крыльца переграда». В 1679 г. иконописец Никифор Бовыкин писал и починивал заново стенное письмо в двух каменных комнатах, да сени, да крыльцо Золотое. В то же время в этих комнатах, в окна, расписаны шесть больших вставней с обе стороны. При царе Федоре Алексеевиче и в правление царевны Софьи эти возобновления повторялись несколько раз; но какого содержания была теремная стенопись – об этом мы не встретили известий. Гораздо более подробностей сохранилось о стенописи в каменных хоромах царевен, построенных в 1685 г. До нас дошло весьма любопытное описание этой стенописи со всеми подробностями, которое дает довольно полное понятие о жилище царевен – этом святилище женского одиночества, куда, кроме людей близких и необходимых, не проникал ничей глаз, где, по словам Котошихина, благочестивые царевны жили «яко пустынницы, мало зряху людей и их люди: но всегда в молитве и в посте пребываху и лица свои слезами омываху…».
Само собою разумеется, что живопись в комнатах царевен запечатлена была тем же господствующим религиозным характером; почти все изображения, за исключением некоторых царских и великокняжеских персон, были взяты из истории Нового Завета и некоторые из жизни Пресвятой Девы; но особенно почитаемы были Господни Страсти – один из самых уважаемых предметов живописи в кон. XVII столетия. Самое размещение этих священных изображений не делалось без мысли и особого благочестивого намерения. Нередко они соответствовали даже месту, где были написаны. Так, например, в Крестовой царевны Софьи Алексеевны на стене у входа в ее спальню, которая носила общее для того времени название чулана, изображено было Моление царя Давида: став на одре своем глагола: Господи, слезами моими постелю мою омочу. В той же комнате подле этого изображения была написана притча: Душа чиста, аки девица приукрашена всякими цветы, стоит превыше солнца, луна под ногами ея и пр., сохраненная до нашего времени на одном из лубочных эстампов, на котором изображается также и «душа грешная, тмою помраченная»[116].
При руководстве упомянутого описания мы обойдем несколько комнат царевен и сделаем обзор всех изображений, которыми они были украшены.
«В комнате великия государыни благоверный царевны и великия княжны Софьи Алексеевны, что от Троицкого подворья, – говорит описание, – написано стенным живописным письмом, на восточной стране, в переднем углу от окна: Распятие Господне. От Распятия Господня к южной стране в окне, на одной стране образ Иоанна Предтечи, на другой – Иакова брата Господня по плоти. На своде в том же окне: Глава Иоанна Предтечи да Херувим. От окна на стене южной стороны, к дверям: Воскресение Христово. Над дверьми в другую комнату: Господь несет крест на Голгофу. От печи к дверям: Симон Киринейск Господу крест нести на Голгофу поможе. А ниже того писаны