Шереметева, Никиты Ивановича, Авдотья Федоровна.
Княгиня Лобанова-Ростовская, Никиты Ивановича, Анна Никифоровна.
Голохвастова, Иева Демидовича, Матрена.
Голохвастова, Василия Яковлевича, Анна.
Соковнина, Федора Прокопьевича, Анна Степановна.
К столам цариц Евдокии Стрешневых и Марии Милославских всегда также наравне с боярынями приглашались и старицы-монахини трех московских девичьих монастырей – Вознесенского, Новодевичьего и Алексеевского. Должно с большою вероятностью полагать, что эти старицы были тоже жены, вдовы или дочери бояр, нередко очень родовитых, а главное, родственницы царскому дому. Все это вместе: и бывалая знатность, и родство, и иноческий чин, столь уважаемый во дворце,– служило достаточным поводом к тому, чтобы и присутствие инокинь за царицыными праздничными столами стало делом обычным и необходимым. Из каждого из трех монастырей к столу всегда приглашались игуменья, келарь или казначея и соборные старицы, а сверх того – и избранные старицы, вероятно свойственницы царскому дому. У царицы Евдокии, кроме чиновных стариц монастыря, бывали княжна Ирина Мстиславская, Александра Шереметева, две Морозовых – Анна и Олена; Сундулея Кочергина с ученицею, старицы Ромодановская, Коркодинова, Благинина, Вера Стрешнева; восемь стариц инокини Марфы Ивановны. Всего за столом в один раз бывало до 12 стариц.
Тем же порядком старицы призывались и к столам царицы Марии, у которой, кроме чиновных, бывали Морозовы, Шереметева, княгиня Сицкая, княгиня Куракина и др.
Грузинская царица Елена Левонтьевна.
Княгиня Сибирская, царевича князя Алексея Алексеевича, Настасья Васильевна.
Княгиня Касимовская, царевича Василия Арасланеевича Марья Никифоровна.
Княгиня Касимовская, царевича Михаила Васильевича, Анна Григорьевна.
Княгиня Пронская, Ивана Петровича, Аксинья Васильевна.
Княгиня Одоевская, Федора Никитича, Софья Ивановна.
Бутурлина, Василия Васильевича, Настасья Григорьевна.
Княгиня Урусова, Семена Андреевича, Федосья Борисовна.
Княгиня Хворостинина, Федора Юрьевича, Елена (Анна?) Борисовна.
Княгиня Одоевская, Якова Никитича, Анна Михайловна.
Княгиня Воротынская, Ивана Алексеевича, Настасья Львовна.
Княгиня Куракина, Федора Федоровича, Авдотья Андреевна.
Нарышкина, Кириллы Полуектовича, Анна Левонтьевна, мать царицы.
Салтыкова, Петра Михайловича, Елена Васильевна.
Хитрово, Богдана Матвеевича, Марья Ивановна.
Милославская, Ивана Богдановича, Дарья Прохоровна.
Милославская, Ивана Михайловича, Александра Кузминична.
Княгиня Хилкова, Федора Андреевича, Федора Богдановна.
Нарышкина, Федора Полуектовича, Авдотья Петровна.
Княгиня Волконская, Федора Федоровича, Пелагея Ивановна.
Ртищева, Федора Михайловича, Аксинья Матвеевна.
Хитрово, Ивана Богдановича, Акулина Афанасьевна.
Матюшкина, Афанасия Ивановича, Татьяна Ивановна.
Морозова, Михаила Ивановича, Домна Семеновна.
Княгиня Одоевская, Юрья Михайловича, Авдотья Федоровна.
Княгиня Голицына, Бориса Алексеевича, Марья Федоровна.
Княгиня Троекурова, Ивана Борисовича, Анна Семеновна.
Княгиня Одоевская, Василия Федоровича, Акулина Федоровна.
Шереметева, Никиты Ивановича, Домна Парфентьевна.
Княгиня Прозоровская, Петра Ивановича, Анна Федоровна.
Княгиня Хилкова, Федора Федоровича, Авдотья Федоровна.
Княгиня Щербатова, Андрея Дмитриевича, Аксинья Борисовна.
Матюшкина, Петра Ивановича, Анна Ивановна.
Голохвастова, Иева Демидовича, Матрена Алексеевна.
Голохвастова, Ивана Демидовича, Авдотья Адексеевна.
Нарышкина, Ивана Кирилловича, Прасковья Алексеевна.
Княгиня Мещерская, Василия Лаврентьевича, Авдотья Васильевна.
Княгиня Хилкова, Якова Васильевича, Анна Ларивоновна.
Шереметева, Петра Васильевича, Татьяна Афанасьевна.
Измайлова, Матвея Петровича, Федосья Андреевна.
Камынина, Ивана Богдановича, Федора Ивановна.
Бутурлина, Федора Петровича, Прасковья Кондратьевна.
Зюзина, Бориса Григорьевича, Орина Борисовна.
Тарбеева, Григория Федоровича, Пелагея Васильевна.
Царицыны столы давались обыкновенно в ее Золотой палате, иногда в ее Столовой или в Передней. Обряд столованья бывал такой же, как и за царскими столами, только столовые должности здесь занимали большею частью женщины и дети. Точно так же для самой царицы накрывался особый стол, а для боярынь – один или два по сторонам, у стен палаты. У ее стола стояла всегда боярыня-кравчая и с нею другая боярыня в помощь. Они принимали и подавали ествы. Но за торжественными столами должности кравчих исполняли ближайшие к царице лица из мужчин. Так, за столами царицы Наталии Кирилловны, кроме боярынь, у стола стояли и принимали ествы и ставили перед нею, великою государынею, ее отец Кирилла Полуектович Нарышкин и Артамон Сергеевич Матвеев. За поставцем царицы сидел и распоряжался отпуском кушанья ее дворецкий, а с ним – путные клюшники и стряпчие со всех столовых дворцов. К столу блюда и чаши приносили, и есть ставили, и пить носили царицыны стольники, малолетные дворянские дети, меньшие возрастом. Они же носили напитки и кушанья и в другие столы боярыням; средние возрастом стольничали особам более почетным, постарше – остальным боярыням. В столы смотрели, т.е. потчевали боярынь, дворовые боярыни меньших чинов[212].
Из духовных лиц за столом царицы присутствовал, вероятно, или ее духовник, или крестовый ее священник, т. к. и здесь совершался тоже обычный чин возношения хлеба Пресвятые Богородицы и отправлялась «чаша Пречистыя».
В обыкновенные дни, когда не было праздничных или других каких торжественных столов, которые по обычаю призывали государя делить трапезу и пировать в кругу боярства и всех других чинов, он всегда кушал вместе с царицею. Нет никакого основания полагать, как иные даже утверждают, что государь кушал большею частью один, порознь с супругою. Их могли разлучать лишь упомянутые торжества, на которых женщина вообще не присутствовала, и еще установленные Церковью дни поста и молитвы. В такие дни на обеих половинах царского дворца устав Церкви соблюдался очень строго. Но и об этих днях мы не можем ничего сказать определительного, порознь или вместе было кушанье, ибо свидетельств о повседневной их жизни встречаем вообще очень мало, а о повседневных столах и вовсе их не имеем. Знаем только, что повседневные столы бывали иногда в комнатах государя, иногда в хоромах царицы. И в том и в другом случае они не были открыты для боярского и дворского общества. Котошихин свидетельствует, что когда случится царице кушать в покоях его царских с ним вместе, а которому боярину, окольничему, думному человеку случится прийти с каким делом на доклад, и они сами входить без указу не смеют, разве велит царь, или ожидают, когда он откушает. Так же как царь кушает у царицы, и в то время бояре и ближние люди бывают немногие, человека два и много – три, именно самые близкие лица по родству, например отец царицы или дядька государев. Столовые должности в это время были занимаемы обычными столовыми людьми государя и царицы: у государя стоял его кравчий, у царицы – ее боярыня-кравчая; стольничали обыкновенно царицыны стольники. Присутствовали ли за этими домашними столами и другие члены царской семьи – неизвестно; но, по всему вероятию, эти столы отличались семейным характером и потому, по крайней мере в известные дни, здесь бывали также и дети, царевичи и царевны, особенно возрастные, и, разумеется, по преимуществу царицын род. Иногда государь праздновал детские именины общим обедом; так, в 1633 г. июля 25-го в именины трехлетней царевны Анны он кушал в царицыных хоромах. Такие обеды, вероятно, справлялись в каждый семейный праздник, когда не было столов чиновных. В 1667 г. по случаю всенародного объявления царевича Алексея Алексеевича и, стало быть, по случаю самого великого торжества для самой царицы – родительницы наследника государь на другой день, 2 сентября, справил семейный стол в Верхней комнате, или в терему, и кушал вместе с царицею, с объявленным наследником Алексеем и с малолетними царевичами Федором (5 лет), Семионом (2 лет) и Иваном (1 года). Нет никакого сомнения, что здесь же присутствовали и остальные члены семьи, по крайней мере возрастные царевны, ибо официальные записки, всегда упоминая только об официальных же личностях, например о малолетних царевичах и о самой царице, принявшей в этом случае как бы официальное положение, по обыкновению также всегда умалчивают о лицах приватных, какими бывали вообще женщины, а за этим обедом – и царевны.
Должно упомянуть, что и от царицына стола, подобно тому как и от стола государева, всегда рассылались обычные подачи всем близким людям, родственникам из мужчин, приезжим боярыням и вообще каждому лицу, которому желали тем выразить особое внимание и расположение, и преимущественно, конечно, высшим духовным властям, патриарху, митрополитам. Так, когда Никон, еще новгородский митрополит, приехал в 1651 г. декабря 21-го в Москву, чтобы потом отправиться в Соловки для перенесения мощей св. Филиппа, то в тот же самый день царица и особо царевны прислали к нему «со столом, с романеею и с ествою». Затем такая присылка «с подачею, с романеею и с ествою» от царицы, а также иногда и от царевен повторялась декабря 27, 29-го, в 1652 г. генваря 8, 10, 12, 26, 30-го, февраля 18, 20, 24, 25, 26, 29-го и однажды 25 февраля и от обеда и от вечернего кушанья, т.е. от ужина; и даже в тот день февраля 26-го, когда он обедал у государя в именины царевны Евдокии Алексеевны. Потом, летом, когда он воротился из Соловок, перенеся в Москву святые мощи, на другой же день по его приезде, 7 июля, царица прислала ему питье в пяти кубках, 9 числа – подачи «с романеею и с ествы», что повторилось 11, 14, 16, 18, 20 и 24 чисел того же месяца с присылками и от царевен