[220]. Впоследствии в той же стороне царь устроил для себя особое вотчинное хозяйство и дачу в Измайлове, где все статьи хозяйства, и пруды, и сады явились несравненно в лучшем и обширнейшем виде и заведены были при помощи разного рода немецких мастеров. Царица заведовала здесь всеми женскими работами, в числе которых главное место занимало льняное дело.
Кроме этих двух вотчинных хозяйств были еще весьма значительные, по преимуществу садовые, хозяйства в селах Коломенском и Воробьеве, которые тоже служили увеселительными дачами для царской семьи. Само собою разумеется, что сады доставляли немало прохлады или удовольствия в замкнутой жизни цариц и царевен, как и всего их женского чина. В Коломенском и, без сомнения, и в других сельских царских дворцах хоромы царевен, именно их терема, выходили окнами прямо в сад, в густоту зеленых деревьев, из которых, по вкусам века, больше других любимы были деревья плодовые, груши, яблони, вишни.
Был в царском дворце стародавний обычай посылать близким знакомым и уважаемым людям из своих садов и огородов на каждый год в свое время новое слетье, или новь, т. е. созревшие внове садовые ягоды и овощи, ягоды, дыни, арбузы, огурцы, редьку и т. п., а также и другие вновь появлявшиеся потребы, например сельди переяславские, когда было время их привоза. Все это рассылалось из дворца приближенному боярству, дворянству и особенно наиболее чтимому духовенству – патриарху, митрополитам, епископам, архимандритам, даже строителям монастырей, кто жил в Москве. Так, 20 июля 1652 г. царевна Татьяна Михайловна поспешила послать Никону, тогда еще новгородскому митрополиту, новую дыню и новую вишню. На другой день ему прислала вишни и царица Марья Ильична. На третий день, 22 июля, царица прислала ему дыню и другие новые ягоды. Таким образом, и садовое дело в летнее время доставляло царице и царевнам немало занятий, и развлечений, и забот о том, чтобы пораньше других собрать свою новь и разослать ее любимым и уважаемым людям.
Послеобеденное время, особенно в праздничные дни, равно как и долгие осенние и зимние вечера, отдавались, разумеется, разного рода домашним, комнатным утехам и увеселениям. Для этой цели во дворце существовала даже Потешная палата – нечто вроде особого, собственно потешного отделения с целым обществом разного рода потешников. Обозрению Потешной палаты, или домашних дворцовых увеселений, мы отделяем особую статью, а здесь упомянем в общих чертах, какого рода забавы были обыкновенны в комнатах царицы. Можно наверное полагать, что ее забавы были «народны» и сообразовались с народным же порядком увеселений. Так, например, ко Святой царицам всегда устраивалась качель, и именно веревочная, обшиваемая по веревкам бархатом или атласом, с седалкою, обтянутою по хлопчатой бумаге тоже бархатом.
Так, в апреле 1629 г. царице Евдокии Стрешневых была устроена в передних сенях качель, обшитая сукном багрецом червчатым, а поверх сукна бархатом червчатым гладким. Когда не было увеселения, качель покрывали полотнищем сукна, для чего на эту качель было отпущено 3 арш. сукна червчатого же. В 1649 г. декабря 12-го царевне Анне Михайловне (20 лет) обшиваны качельные веревки бархатом червчатым, пошло 3 арш. 2 верш. В 1686 г. в апреле в хоромы к царице Прасковье Федоровне было изготовлено три качели да миндер, т.е. тюфяк или матрац, тоже, вероятно, для каких-либо игр или для постилки под качель. Брюин, бывший в Москве в петровское уже время, рассказывает, что однажды он обедал в деревне у боярина Стрешнева: «После обеда, который был весьма вкусен и пышен, нас ввели в обширную залу, в коей к потолку были приделаны досчатые качели на веревках. Это здесь любимое упражнение: хозяйка дома села на одну доску и велела двум миловидным прислужницам себя качать. Она, качаясь, взяла на руки ребенка и пела весьма ладно со своими служанками какую-то национальную песню, извиняясь, впрочем, весьма много перед нами, что нет музыкантов, за которыми бы она не преминула послать в город, если бы знала о нашем посещении»[221].
На Маслянице во дворце устраивались скатные горы, на которых если и не сама царица, то всегда увеселялись царевны с верховыми боярышнями.
На Рождестве, по всему вероятию, увеселялись святочными играми, так как на Троицкой неделе – хороводами и т. д.
Для таких игр при царицыных, равно и при царевниных хоромах существовали обширные сени, в загородных дворцах – холодные, а в московском – теплые. Это можем видеть на планах Коломенского дворца. В числе сенных девиц находились и игрицы, вероятно, исполнявшие эти народные игры. В описи казны времени Годунова и Шуйского упомянуты «восемь подволок камчатных и тафтяных разных цветов – деланы на игриц». Это были приволоки – верхнее женское платье вроде накидок или мантилий. Для повседневной забавы служили дурки, шутихи, также слепые игрицы – домрачеи, которые под звуки домры воспевали старины и былины, народные стихи и песни. Относительно разных игр имеем несколько указаний, что царицы играли в карты. Так, в 1637 г. октября 12-го куплено в овощном ряду полдюжины карт за 5 алт. 2 ден., которые взяты к царице в хоромы, принял стольник Василий Голохвастов. В 1641 г. октября 11-го тоже в овощном ряду куплены двои карты по алтыну, которые принял к царице в хоромы Иван Федорович Стрешнев.
Впрочем, более полные подробности о том, какие игры, забавы, увеселения и зрелища доставляли удовольствие царскому семейству, читатели найдут во второй части Домашнего быта царей.
Здесь необходимо упомянуть и о выездах царицы для гулянья. Простые небогомольные выезды и походы цариц совершались большею частью летом, когда они выезжали в загородные дворцы пользоваться удовольствиями деревенской жизни. Осенью и зимою такие выезды предпринимались очень редко и с одною целью, когда царица выезжала вместе с государем на какую-либо потеху. Так, в 1674 г. 25 октября царь Алексей Михайлович со всем семейством выехал на житье в свое любимое село Преображенское, где в то время была устроена новая потеха – театр и даны были комидийные действа: Юдифь, Есфирь и др.
Государь отправился туда торжественным шествием в одной карете с царевичем Федором и в сопровождении боярства и всякого походного чина. После него шла государыня царица с царевичами и царевнами в следующем порядке: наперед ехал в своей карете царевич Иван Алексеевич; с ним в карете сидел дядька князь Прозоровской; за каретою ехали его царевичевы стольники и Иван Кириллович Нарышкин. Затем ехала царица в колымаге в 12 возников (лошадей) цветных, с царицею сидели: маленький царевич Петр, меньшие царевны, да мамы, да царицына мать и невестка. За колымагою по сторонам и позади шли царицыны стольники (пажи) да 40 чел. дворян. Впереди их по сторонам колымаги бояре – отец царицы и Матвеев. Потом следовала колымага больших царевен, запряженная также в 12 возников цветных. С царевнами сидели дворовые боярыни, а впереди шел пеш их дворецкий П. И. Матюшкин, около колымаги шли дворяне 30 чел. Далее колымага меньших царевен, сидевших с верховыми боярынями; впереди их шел пеш их дворецкий Б. Г. Юшков, а около – 30 чел. дворян; колымага была запряжена тоже в 12 возников цветных. За этим поездом ехали в колымагах верховые боярыни, казначеи, карлицы, постельницы; а всех шло 30 колымаг; подле колымаг ехали царицыны дети боярские по два человека, по списку.
Весь царицын поезд охраняли стрельцы: впереди открывал шествие стремянный полк под начальством стрелецкого головы, а по сторонам около экипажей шли с ружьем стрельцы рядового полка.
7 декабря ходил государь из с. Преображенского с царицею, с царевичами и царевнами, всем домом, в с. Измайлово тешиться и всякого строенья смотреть; и кушанье раннее (обед) было у государя в Измайлове.
На другой день, декабря 8-го, ходил государь из с. Преображенского также всем домом тешиться в с. Алексеевское; там же и кушанье раннее было. Декабря 9-го государь ходил с царевичем Федором в с. Остров, а потом 13 числа один в с. Соколово тешиться. Между тем в тот же день царица со всем домом возвратилась из Преображенского в Москву. Наперед царицы шел царевич Федор в избушке (зимнем возке), запряженной в шесть возников темно-серых; с ним сидели дядьки: боярин князь Ф. Ф. Куракин, окольничий И. Б. Хитрово; царевича сопровождали бояре, окольничий, думный дворянин – ловчий, ближние люди, его царевичевы стольники, походные стольники, а около всего поезда шли пеши стрельцы с батожьем. Потом шла царица в каптане в 12 возников цветных; с нею сидели ее мать, и невестка, и боярыня М. В. Блохина. Впереди ехал стремянной полк под начальством головы, каптану сопровождали бояре Нарышкин и Матвеев, князь Прозоровский, ясельничий Вышеславцев, царицыны стольники, царевича Ивана стольники да дворяне. Большие и меньшие царевны ехали также в двух каптанах в 12 лошадей каждая. С большими царевнами сидели в каптане верховые боярыни да казначеи; с меньшими – мамы да казначеи. Их поезды сопровождали: дворецкий А. Н. Лопухин у царевен больших и дворецкий Б. Г. Юшков у меньших, а с ними дворяне. По обе стороны всего царицына поезда шли стрельцы с батожьем для береженья. За поездом ехали боярыни верховые, казначеи, карлицы, постельницы, каптан с пятьдесят, оберегаемые боярскими детьми царицына чина.
На следующий год весною, 24 мая 1675 г., государь со всем домом выехал на летнее житье на Воробьевы горы, для чего еще за месяц прежде, 19 апреля, туда нарочно был послан стольник князь Троекуров, а указано ему пересмотреть всякого строения в тамошнем дворце, а где худо, построить все вновь к государеву пришествию. Выезд царицы с детьми происходил точно в таком же порядке, какой описан выше, при выезде в Преображенское. Те же колымаги в 12 лошадей, те же почти окружающие лица, те же 30 колымаг с боярынями и другими придворными чиновницами. 8 июня в именины старшего царевича Федора она ходила подобным же поездом с царевнами и меньшими царевичами к обедне в приходскую церковь к Троице, вероятно, в патриаршее село Троицкое-Голенищево.