Мамы получали годового жалованья более чем вдвое прочих дворовых боярынь. Во второй половине XVII столетия их оклад простирался от 50 и до 100 руб. Столовых, или кормовых, денег они не получали, затем что, живя во дворце, пользовались всем дворцовым содержанием. Исполнив свою прямую службу, мамы обыкновенно уходили в монастырь; но при царевнах иногда они оставались и после их возраста, заведуя по-прежнему всеми их делами и всем их обиходом. Мама царевны Софьи Алексеевны княгиня Анна Никифоровна Лобанова-Ростовская оставалось мамою в дворовом штате до своего пострижения в монастырь. Она скончалась в Новодевичьем монастыре в 1709 г. схимонахинею. При дворе, сначала в числе приезжих боярынь, она находилась более 60 лет.
В чин дворовых боярынь избирались обыкновенно вдовы по большей части из царицына родства или же по заслугам из придворных женщин меньшего чина, преимущественно из казначей, а иногда и из кормилиц, разумеется, после долгой и испытанной службы. Так, известная Анна Петровна Хитрово появляется в первое время, в 1630 г., казначеей у царевны Ирины Михайловны. В феврале 1646 г. по случаю разбора всего царицына чина умершей царицы Евдокии Лукьяновны она была отставлена, причем отмечено: по ее челобитью отпущена постричься. Но отметка была зачеркнута и показывала только, что Хитрая вышла из двора по собственному желанию. Спустя несколько лет, именно в 1658 г., она была пожалована прямо в дворовые боярыни и с этого времени постепенно приобретает влиятельное и первенствующее положение между боярынь. Она особенно возвышается назначением в мамы к царевичу Федору Алексеевичу. Когда царевич достигает возраста и по смерти старшего брата Алексея становится сам старшим в семействе и объявляется наследником престола, его мама по естественной причине является тоже старшею и первою в дворовом женском чину. Она приближается даже и к новой царице – Наталье Кирилловне. В 1672 г. за родинным столом царевича Петра она стоит у ней в кравчих, что повторяется и в 1674 г. на родинном и потом на крестинном пиру царевны Феодоры. По смерти царя Алексея у царя Феодора, своего воспитанника, Хитрая становится ближайшим человеком, а по частым болезням молодого царя – и необходимым лицом в его комнате. Затем у новых цариц, у двух супруг царя Федора – Агафьи Семеновны Грушецких и потом у Марфы Матвеевны Апраксиных – она является полною хозяйкою и тоже исполняет важную должность кравчей, но не ради только торжественных столов, как у царицы Натальи, а повседневно. Должно полагать, что она введена во двор и в комнату к царевичу Феодору своим родственником, любимцем царя Алексея и его дворецким Богданом Матвеевичем Хитрово, при помощи которого она постоянно и высилась. В чиновных списках ее имя уже на втором месте упоминается еще в 1698 г.
Находившись такое долгое время, около 70 лет, в царицыных хоромах, зная насквозь весь царский домашний обиход, все тайные нити дворских отношений, эта женщина, всегдашняя приверженница рода Милославских, умела так себя держать, что невредимою прошла чрез все дворские смуты конца XVII столетия, хотя, как говорят, была одною из начальных причин семейной вражды между Милославскими и Нарышкиными, потому что была лютою враждебницею царицы Натальи Кирилловны и всего рода Нарышкиных. Под фарисейским только видом постница, пустой лицемерной бабьей святыни только устами полная, Хитрая по прозванию и поистине хитрая видом, нравом и самым делом, она ушничеством и ложным наговором, быть может, больше чем другие другими средствами, успела родовую вражду в царском доме довести до известной печальной стрелецкой трагедии. Так, по крайней мере, писал о ней сын погибшего в этой трагедии боярина Матвеева Андрей Матвеев.
Дворовые боярыни утверждались в своем звании особым царским указом. Соблюдался ли при этом обряд сказыванья им их боярства – неизвестно; но, вероятно, царицын дворецкий или царицын дьяк провозглашали им царский указ в присутствии царицы и прочих боярынь. Этот указ вносился иногда даже в записные разрядные книги, в которых, например, читаем: 1675г. июля 6-го «пожаловал великий государь в верховые боярыни стольника Федорову жену Григорьева сына Кокорева – вдову Марью, Иванову дочь, а по отце Акифьевых. А указано ей быть, по указу великого государя, в светлице у мастериц и указано ей ведать мастериц всех»[222]. Таким образом, из верховых боярынь некоторым поручалось всегда какое-либо особое заведывание в обиходе царицына быта. Одна главнейшая боярыня была кравчею, находилась постоянно при царице и была, так сказать, ее правою рукою во всех домашних делах ее обихода. Другая заведовала вообще царицыною казною и называлась боярыней-казначеей, третья была светличная, заведовала всеми рукоделиями женского царицына чина, четвертая – боярыня-постельница, в ведомстве которой состоял весь постельный обиход царицы, в том числе и портомойное дело; пятая была боярыня-судья, рассуждавшая разные дела царицына дворового женского чина относительно исполнения придворных обязанностей, споров и ссор между тем же женским чином, особенно рукодельным и постельным. Сверх того, боярынею же называлась и приказная Хамовного двора, на котором изготовлялась всякая белая казна, полотна, скатерти и т.п. Этот двор находился в слободе Кадашове, отчего и боярыня, заведовавшая хамовным делом, называлась кадашевскою боярынею. Она, впрочем, не принадлежала к чину дворовых боярынь, а равнялась по должности казначеям.
Верховые боярыни получали годовое денежное жалованье, смотря по своему достоинству и по значению их занятий. В XVII столетии оно не превышало 50 р. в год, а в меньшей степени, в начале столетия, доходило даже и до 10 руб. Впрочем, средний и обыкновенный их оклад бывал в 25 руб. Кормовых денег они не получали, потому что кормы, подачи и питье для них выдавались из дворца.
В начале царствования Михаила Федоровича, когда он собирался жениться на Марье Долгоруких, а царицыным двором правила его мать инока Марфа Ивановна, дворовыми боярынями были (1624 г. сентября 15-го) две вдовы княгини Долгоруких, Татьяна Степановна и Прасковья, из которых первая получала годового жалованья 30 руб., вторая – 28 руб. Вероятно, они назначены были служить во дворе молодою царицею как близкие ее родственницы. Третьею боярынею была Марья Юрьевна Головина, получавшая 10 руб. В 1625 г. мая 28-го на место Долгоруких, которые по смерти царицы удалились в монастырь, именно в Вознесенский, к иноке Марфе Ивановне по ее же указу велено жить в Верху вдовам же Катерине Бутурлиной с жалованьем по 30 руб. и княгине Овдотье Коркодинове с жалованьем по 25 руб., причем Головиной назначено по 20 руб. Перед свадьбою царя на Стрешневой, в 1625 г. боярынями были те же Бутурлина и Коркодинова; вновь поступили: Федора Заболоцкая (жалованья 25 руб.), вдова Соломонида Васильчикова (жалованья 23 руб.). Быть может, последняя поступила на место Головиной, имени которой с тех пор мы не встречаем в записках.
Приводим списки боярынь, состоявших в царицыном чину в течение XVII столетия.
У царицы Евдокии Лукьяновны мамы: царевича Алексея – Орина Никитична Годунова, жена Ивана Ивановича; Ульяна Степановна Собакина, жена Сергея Степановича; царевича Ивана – Анна Константиновна Стрешнева; царевны Ирины – княгиня Марья Ивановна Хованская, жена Ивана Федоровича; царевны Анны – княгиня Ульяна Васильевна Троекурова, жена Романа Федоровича; царевны Татьяны – княгиня Марья Ивановна Пронская, жена Василья Романовича.
Боярыни: Ульяна Степановна Собакина, крайчая 1628г., а потом мама; Катерина Ивановна Бутурлина, жена Василья Матвеевича; княгиня Соломонида Петровна Мезецкая, крайчая; княгиня Авдотья Федоровна Коркодинова, светличная; Соломонида Васильчикова; Федора Заболотская, постельница; Анна Борисовна Травина; Анна Пушкина; Анна Андреевна Колычева, жена Ивана Федоровича; Татьяна Скобелцына; княгиня Анна Ивановна Одоевская, жена боярина Ивана Ивановича; княгиня Марья Елизарьевна Туренина, жена Василья Ивановича.
У царицы Марьи Ильичны мамы царевичей: царевича Димитрия – Катерина Федоровна Милославская; царевича Алексея – княгиня Арина Григорьевна Катырева-Ростовская; княгиня Анна Андреевна Мещерская; царевича Федора – княгиня Прасковья Борисовна Куракина, Анна Петровна Хитрая; царевича Симеона – княгиня Авдотья Михайловна Хованская, Аксинья Алексеевна Кологривова, княгиня Ульяна Ивановна Голицына; царевича Ивана – княгиня Анна Фирсовна Ухтомская, с 1667 г. Мамы царевен: царевны Евдокии – княгиня Фетинья Володимеровна Сицкая, с 28 декабря 1651 г.; княгиня Аксинья Хилкова; Пелагея Ивановна Ивашкина; царевны Марфы – Ульяна Петровна Шереметева, ск. 4 апреля 1676 г.; царевны Софьи – княгиня Анна Никифоровна Лобанова-Ростовская, с 1659 г.; царевны Екатерины – Настасья Федоровна Шереметева, Афросинья Демидовна Зубова, Анисья Юрьевна Лодыженская; царевны Марьи – Дарья Тимофеевна Смайлева, с 1660 г., Марья Ивановна Ильина; царевны Феодосии – Зиновия Степановна Головина, Дарья Силична Мясново, с 22 марта 1666 г.
Боярыни: княгиня Фитинья Володимеровна Сицкая, с 1653 г.; княгиня Марья Ивановна Пронская, 1647–1653 гг.; Матрена Семеновна Милославская, с 30 марта 1648 г.; Анна Михайловна Вельяминова, урожденная Ртищева, с 30 марта 1648 г., крайчая; княгиня Авдотья Федоровна Коркодинова; Аксинья Григорьевна Еропкина, с 30 марта 1648 г.; Домна Семеновна Давыдова, из казначей, с 14 апреля 1648 г.; Наталья Алексеевна Нарбекова; княгиня Анна Андреевна Мещерская, с 1663 г., жена князя Лаврентья; Устинья Ивановна Вельяминова; Анна Петровна Хитрая, вдова Степана Тарасова Хитрово; Аксинья Ивановна