уставщиком, да кроме того, у больших царевен – 8, у меньших царевен – 9, у царевича Ивана Алексеевича – 10 чел. Жалованье они получали разное, вероятно, по заслугам, по познанию и по способностям. Уставщик получал 25 руб.; царицыны старшие – по 10 руб., средние – по 7 руб., младшие – по 5 руб.; у царевен больших старшие – 25 и 20 руб., средние – 12 и 13 руб., младшие – 9 и 10 руб.; у царевен меньших старшие – 25 и 20 руб., средние – от 11 до 16 руб., младшие – 10 и 7 руб.; у царевича – от 16 и до 4 руб. Сверх того все они получали кормовые деньги, главные – по 6 руб., первой статьи – по 4 руб., второй статьи – по 3 руб.; также славленые, или праздничные, рождественские первой статьи по 2 руб., второй – по 1 руб. и причастные, на два поста – на Великий и Успенский: уставщик по 4 руб., остальные – по 2 руб. В 1650-х гг. за причастное сукно, на кафтан, уставщик получал по 6 руб., остальные – по 3 руб. и, кроме того, за годовые сукна – по 5 руб. каждый.
В стольничьем чину состояли царицыны стольники, которые по своей должности, по летам и по положению были отчасти то же, что пажи. «В стольники к царице, – по словам Котошихина, – берут боярских и окольничих и ближних людей детей, лет по 10 ростом (возрастом); а как они будут лет 15 или 17 и они в том чину не бывают, а бывают в царский чин взяты, в стольники или (особенно близкие) в спальники. А бывает их в стольниках человек 20». Прямая должность их обозначена самим их званием. Они стольничали за столом царицы и, кроме того, сопровождали ее в выездах и походах. Как детям им не было определено окладного жалованья, но зато их должность проводила их на лучшую дорогу на действительной службе в государевом чину. Хотя Котошихин и говорит, что это были дети бояр и вообще первостепенного сословия в государстве, однако, судя по фамилиям, из которых избирались царицыны стольники, мы должны заметить, что все эти фамилии вовсе не принадлежали людям знатным. Это были вообще дворяне рядовые, мелкопоместные, нисколько не знатные и вступавшие во дворец лишь по дворцовым же связям, особенно по свойству и родству с царицею или с приближенными к ней людьми. Так, например, у царицы Евдокии Стрешневых в стольниках находим Семена Лукьяновича Стрешнева, Алексея Никитича Годунова, Ивана Федоровича Стрешнева Большого, Ивана Федоровича Стрешнева Меньшого, Василия Васильевича Бутурлина, сына Василия Матвеевича; Ивана Львовича Волкова, Якова Стрешнева, Афанасья Стрешнева, Якова Ивановича Безобразова, князя Федора Ромодановского, сына Григория Петровича. У царицы Натальи Кирилловны стольниками были тоже все родственники, Нарышкины: Лев, Мартемьян, Федор Кирилловы, Кирила Алексеев, Василий, Андрей, Семен Федоровы и пр. У царицы Марьи Ильичны Милославских находим в стольниках в первое время Милославского Матвея Богдановича, Голохвастовых Кузьму и Ивана, Ртищева Федора Михайловича, Соковнина Алексея Прокопьевича, сына ее дворецкого Прокопья Федоровича, Еропкина Федора, Траханиотова Александра Ивановича; потом Ртищева Луку Григорьевича, Колычева Алексея Яковлевича, Потемкиных Степана Петровича и Федора Ивановича, Чичериных Петра, Андрея и Артемья Яковлевых, Ржевского Алексея Ивановича, Хитрово Петра Савельевича, Мартюхина Ивана Артемьевича, Еропкина Ивана Ивановича, князя Елецкого, Луговского, Нарбековых, Блохина, Вельяминова, Сомова, Орлова, Прончищевых, Панина, Соколова, Жданова, Кологривовых, Лукина, Протасьева, Зиновьева, Собакиных, князя Львова, Кузмина, Головина, Полтева, Свиньина, Дашкова, Кутумова, князя Вяземского Федора Яковлевича, князя Волконского Ивана Васильевича, князя Мещерского Петра Федоровича, Мусина-Пушкина Ивана Алексеевича, Бутурлина Ивана Ивановича, князя Козловского Федора Григорьевича, Змеева, князя Долгорукова Владимира Дмитриевича.
Все это дети людей не совсем знатных и известных в то время. Напротив, здесь видим довольно фамилий, которые принадлежали дворовым боярыням, каковы Мещерские, Волконские, Нарбековы, Собакины, Вельяминовы, Мартюхины, Колычевы, Хитрово, Еропкины, Сомовы, Орловы, Блохины, Кологривовы и т.д., так что состав этих стольников, видимо, наполнялся родством и свойством дворовых царицыных чинов. Затем еще у царицы Марьи, т.е. в то время, когда писал о дворе Котошихин, указавший, что стольников бывало человек 20, мы находим их гораздо больше. К концу XVIIв. число их быстро возрастает, особенно с того времени, когда в государском дворе явилось несколько цариц, собиравших каждая около себя свой особый чин, и особенно, быть может, по той причине, когда молодой царь Петр стал забирать своих сверстников-дворян к себе на службу в свое потешное войско. Тогда все те, кто не желал, чтобы дети их потешничали и, стало быть, по понятиям века, безобразничали в Преображенском, все вообще лежебоки и белые руки старались уйти в стольники к царицам, где служба была женская и легкая. В 1686 г. у одной царицы Прасковьи Федоровны – супруги царя Ивана Алексеевича – ее стольников числилось уже 263 чел., из которых в то время по требованию в Москву явились только 62 чел., а 201 чел. оказались в нетях, жили по деревням. В 1696 г. от царицы Евдокии Лопухиных присланы были в Разряд на смотр для службы 76 чел. и после смотра за малолетством были оставлены в царицыном чину по-прежнему.
Царицыны стольники, не получая никаких окладов, жалованы были только платьем, которое получали или готовым, или кусками тканей и деньгами на приклад. В 1653–1654 гг. они получали на холодное платье всего по оценке и с деньгами рублей на 17 с лишком.
К походному чину относим царицыных детей боярских. Служба их, по словам Котошихина, была такова: посылают их боярыни во всякие посылки, и ездят с царицею в поход, и спят у царицы в Верху для сторожи и оберегания в низких местах посуточно по переменам. Главнейшая надобность в них представлялась именно во время царицыных походов, когда они оберегали поезд на пути и оберегали царицын двор на станах. Штатное число их полагалось, кажется, около 100 чел., но бывало больше и меньше. Все они, кроме денежного годового жалованья, получали и поместный оклад. Старший денежный оклад бывал в 14 и 15 руб.; к нему поместного оклада назначалось от 400 до 500 четвертей или от 200 до 250 десятин. Средний оклад был 10–13 руб. денег и 300–350 четвертей поместья; младший оклад – 7–9 руб. и поместья 150–250 четвертей. Прибавка жалованья назначалась по заслугам, а большею частью – по годам службы. Во дворе у царицы они служили обыкновенно по очереди по три месяца в году, переменяясь, а остальное время жили в своих поместьях. Месяцы их дворовой службы назывались жилыми месяцами, потому что в то время они жили в Москве, или, собственно, при дворе.
В истопничем чину начальное место занимал истопничий, который имел наблюдение за чистотою и отоплением хором и за всем обиходом, какой только требовался для этой цели. Его ведомство сосредоточивалось в Истопничей палате[226], где собирались подчиненные ему мовные и сенные истопники и сторожи и где сохранялась всякая истопничья казна, разные материалы и вещи.
В царицыном чину истопничий получал жалованья 30 руб. и по порядку чинов следовал за дьяком. Мовные истопники топили и готовили мыльни у царицы и у царевен и получали жалованья по 9 руб. Мовные сторожи работали у тех мылен за чистотою и сторожили; жалованья получали по 5 руб. В 1682 г. истопников было 2, а сторожей – 4. Сенные истопники, которые палаты и хоромы топят и метут и у дверей для отворения стоят, люди честные и пожалованные поместьями и вотчинами, а живут на Москве, т. е. в службе во дворце, по полугоду. Сенные сторожи стерегли и оберегали на сенях, крыльцах, лестницах и на дворах. Первые получали жалованья по 7 руб., а вторые – по 3 руб. В 1682 г. истопников было у царицы 14 чел., у больших царевен – 8 чел., у меньших – 17 чел.; сторожей у царицы – 39 чел., у больших царевен – 8 чел., у меньших царевен – 16 чел. Сторожи для своих занятий распределялись по разным местам и палатам: так, в 1646 г. в Мастерской палате их было 4 чел., у мастериц в светлице – 3 чел., в портомойне – 4 чел., в Казенной палате – 2 чел. и т. д., и также особо у хором царицы, каждого царевича и каждой царевны, если те хоромы были строены в отдельности.
Мастерской чин состоял при царицыной Мастерской палате из разных мастеровых людей по изготовлению платья и разных других предметов постельного обихода. Это были портные мастера, между которыми старшее место занимали закройщики. Закройщиков бывало человека два, которые получали жалованья по 10 руб., кормовых – по 5 ден. на день. Рядовых портных бывало около 10 чел.; затем чеботники, человек шесть; шапочник, каптурник, шляпочник, кружевник, белильщик, игольщик, которые получали по 7 руб. жалованья и по 3 ден. кормовых.
В рукодельном чину, кроме мастериц, при светлице состояли: знаменщики — 2чел., которые знаменили, т.е. рисовали потребные для шитья рисунки икон, всяких изображений и всякие узоры, и светличный писец, составлявший рисунки надписей, тоже для вышиванья. Они получали жалованья по 15руб., кормовых по 6 ден. При той же светлице для пялечных и разных других подобных дел находился светличный плотник, собственно столяр, получавший 2 руб. жалованья и по 6 ден. на день кормовых.
Как старшие, так и младшие дворовые царицыны чины пополнялись всегда лицами, состоявшими в близком или дальнем родстве с теми, которые уже находились на службе. Родство с тем или другим чином всегда давало прямое право просить об определении в этот чин. В этом дворовый порядок находил наиболее верное ручательство при выборе служебных лиц, ибо род личности в то время всегда представлял естественную круговую поруку за своего родича, и если такая круговая порука состояла уже на службе, то тем легче и тем прямее была дорога для поступления на эту службу нового родича. В челобитных прямо и выставлялось это обстоятельство как основание просьбы. «Родители, государь, мои,– пишет один боярский сын, прося царя Алексея об определении в царицын чин,–