Среди окаменевших раковин попадаются экземпляры идеальной сохранности, будто только что поднятые со дна морского. Лишь отсутствие перламутра и характерного фарфоровидного слоя убеждает в обратном. Более того, нередко окаменевшие остатки животных подвергаются замещению. Подлинная, затвердевшая в осадочном слое пород раковина растворяется, а ее место занимает какой-нибудь минерал, например, пирит, кварц и другие. Такие находки — мечта всякого коллекционера, а для любителей прикладного творчества — превосходный материал для ювелирных работ.
В местах широкого распространения раковин они из объектов эстетической ценности перешли в другой разряд, становясь сырьем для производства строительных, отделочных материалов, предметов быта.
Тридакна — самая крупная среди всего класса двустворчатых моллюсков, обладатель поистине гигантской раковины, она облюбовала тропические мелководья Большого Барьерного рифа близ берегов Восточной Австралии. В свое время здесь процветало настоящее царство тридакн. Сейчас эти чемпионы по размеру и массе мягкотелые стали настолько редки, что ученые забили тревогу, занесли их как исчезающий вид в Красную книгу Международного союза охраны природы.
Живые моллюски достигают полутораметровой длины и массы 250 кг. Вес собственного тела тридакны, «мясо» которой во все времена использовалось местным населением как источник белковой пищи, не превышает 30 кг. Продолжительность их жизни 200, 300 лет и даже более.
Края громадных створок раковины остры как бритва. Моряки утверждают, что они легко рассекают якорные канаты, попавшие в приоткрытый живой капкан. Интересен факт, что у раковин тридакны нет внутреннего перламутрового слоя, поэтому образующиеся в нем жемчужины лишены характерной игры света и представляют собой по нелестному сравнению «гладкие глыбы извести».
Жителям коралловых островов раковины тридакн заменяли камень. Крупными створками выкладывали бордюры дорог, сооружали надгробные памятники. Из крепких острых обломков раковин делали топоры, ножи, скребки, рыбьи крючки и прочую хозяйственную утварь, необходимую для выживания островитян. В раковинных «сосудах» купали детей, выпаривали морскую воду, хранили жидкости, продукты.
Обработка массивных раковин породила целую «индустрию», основывающуюся на технологии каменного века. И по сегодняшний день она сохранилась в некоторых районах Новой Гвинеи. Раковину распиливали бамбуковой пилой, добавляя по мере работы песок и воду. На Соломоновых островах работу начинали с того, что пробивали каменным молотком дыру, а затем ее увеличивали для браслета нужного диаметра. Это требовало много времени и терпения. Выпиливание диска диаметром 30 см отнимало месяц работы. Однако ассортимент изделий был довольно большим: браслеты, нагрудные кольца, серьги, круглые диски, палочки для носа и даже монеты.
Из тридакны выжигали известь. До настоящего времени крупные раковины моллюска используют в качестве естественных скульптурных украшений в садах и виллах на островах Фиджи, Таити.
В испанской провинции Галисии створки раковин мидий применяют в качестве оригинального дорожного покрытия.
Еще какой-то десяток-другой лет назад в прибрежных селениях некоторых районов Приморского края, Курильских островов, на Сахалине крыли крыши крупными, величиной с чайное блюдце, раковинами морского гребешка. Необыкновенная кровля переливалась на солнце нежными розоватыми, голубоватыми, фиолетовыми красками. Местные жители — рыбаки и лесорубы — утверждали, что перламутровые крыши не только красивы, но и практичны, долговечны, хорошо переносят все капризы приморского климата.
В тропических морях Тихого и Индийского океанов в изобилии встречается двустворчатый моллюск плакуна. Раковина его довольно большая и очень прозрачная. Из нее вырезали пластинки (6–7 см в поперечнике) и вставляли их в окна домов вместо стекол в прибрежных селениях Индии, Японии, на островах Сулавеси и Филиппинах. Конечно, рассмотреть, что делается на улице, сквозь тонкое «стекло» нельзя, но свет оно хорошо пропускает.
Те же полупрозрачные раковины плакуны имеют хорошо развитый слой перламутра. Раковины перемалывали в серебристый порошок, шедший на изготовление краски.
Подобным образом поступали с раковинами некоторых видов багрянок (мурекс), встречающихся в Средиземном море. Замыкающие крышечки этих раковин, измельчив в порошок, употребляли в Индии для приготовления благовонных курений.
Из срединной части больших разбитых тонкостенных раковин цимбиума местные жители тропических островов вырезали ложки с витой ручкой. Пользовались ими также вместо черпака при откачивании воды из долбленых лодок.
Еще более красивыми выходили ложки из крупных раковин моллюска турбо.
Повсеместно раковины мягкотелых широко использовались населением для изготовления орудий труда и хозяйственной утвари. Удобный, легкодоступный и хорошо обрабатываемый материал в течение многих веков заменял жителям океанских островов металл. Из раковин делали грузила для сетей, рыболовные крючки, ножи, скребки, сверла, долота, топоры, мотыги, вилы.
Раковины погибших наутилусов («корабликов»), имеющие под тонким наружным слоем удивительно белый перламутр, использовались в качестве сосудов для питья, цветочных ваз.
Под лампадки — светильники шли раковины моллюска веретена (фузус), что водятся в северных морях Скандинавии и Шотландии.
Кстати, неповрежденные створки раковин речной перловицы или беззубки могут с успехом заменить в походе, на пикнике забытые дома ложки. Для этого достаточно прикрепить раковину с одной из сторон к расщепленному концу деревянного черенка.
Атлантический тритон («труба»), некогда широко распространенный вид, назван так потому, что если спилить верхушку, в раковину можно трубить как в рог. Если отверстие пробивалось сбоку, то получался музыкальный рожок, позволяющий модулировать звук.
Когда над тропическим морем проносится ураган, а это встречается довольно часто, волны выбрасывают на берег множество морских животных, усеивая весь пляж раковинами моллюсков, скелетами морских ежей, панцирями крабов, опутанных водорослями.
Дальше всех от притихшей водной глади лежат удлиненно-овальные, белые, пористые, как пенопласт, и такие же легкие раковины каракатиц. Эти видоизменившиеся в плоские известковые пластинки образования выполняют у морских животных функцию внутреннего скелета. Каракатицы вместе с кальмарами, осьминогами входят в большую группу (более 600 видов) головоногих моллюсков, ведущих придонный образ жизни.
Каракатицы — ценный промысловый объект. У нее нежное, белое, очень вкусное мясо — лакомое блюдо гурманов. Из чернильного мешка животного извлекают коричневую жидкость, идущую на приготовление краски очень красивого коричневого цвета — сепии. Наконец используют и ее внутреннюю раковину, известную как «кость» каракатицы. Эта «кость» находит самое разнообразное применение.
Ювелиры вырезают в кусочках крупных раковин формы для отливки золотых вещей.
Обломки раковин, растертые в тонкий порошок, служат прекрасным полирующим материалом для придания блеска изделиям из драгоценных металлов, рога и кости.
В истолченном виде его добавляют в зубной порошок, придающий зубам особенную чистоту и блеск.
Ценится этот материал и чертежниками — он служит одновременно и как промокашка, и как ластик.
«Кость» каракатицы полезна для птиц, так как ее известь легко усваивается организмом, укрепляет скелет, идет на формирование яичной скорлупы. Об кусочек скелета каракатицы птицы охотно чистят клюв.
В медицине его употребляют против изжоги и для лечения некоторых кожных и ушных заболеваний, воспалительных процессов.
Еще древнегреческие врачи готовили из морских моллюсков «эликсир молодости». Содержащиеся в них микроэлементы — ценные компоненты многих современных лекарств.
Современные исследования медиков показали, что соки калифорнийской улитки абалон, которая водится у берегов Японии, Новой Зеландии и ряда других регионов, убивают стрептококков, стафилококков, возбудителей тифа, а также помогают бороться с полиомиелитом.
Мало кому известно, что из смертоносного яда конусов получают лекарства-релаксаторы и стимуляторы для мышц человека.
Коричнево-золотистые, глянцевитые раковины ципреи, названные когда-то индийским словом «каури», еще задолго до постройки египетских пирамид начали использоваться в торговле. Каури стали, можно сказать, первыми деньгами в истории человеческого общества. Вплоть до прошлого века изящные раковинки имели хождение в качестве денежной единицы в огромных по территории и численности населения странах, таких, как Индия, Китай, и ряде других.
Арабы, а затем европейцы, захватившие в XIX в. Африканский континент, ввезли сюда свыше 75 млрд. раковин (115 тыс. т). На эти раковинные деньги покупались камни-самоцветы, уникальные произведения самобытного народного африканского искусства и даже рабы для работы на плантациях в Америке.
Свой след каури оставили и на Руси. В так называемый безмонетный период (XII–XIV вв.) в торговле, наряду с арабскими серебряными монетами (дирхемами) и пирофилитовыми пряслицами (каменные обработанные шарики с дырочками), имели хождение в качестве денег эти удивительные природные создания. В народе их называли ужовками, жерновками или просто змеиными головками. Для удобства хранения и подсчета денег «монеты» просверливали и нанизывали на шнурок.
Со временем, обесцениваясь как деньги, каури постепенно перешли в сферу художественного промысла. Из них изготавливали украшения для сбруи слонов, коней, ритуальные маски и многое другое.
Среди моллюсков-«финансистов» каури были далеко не единственными. В Конголезском государстве (XVI в.) под названием «симбо» имела хождение мелкая раковина, по форме напоминаюшая винтовую пулю. Заостренные кончики раковин стачивали о камень, открывая маленькую дырочку, через которую их нанизывали на шнур. Латинское название моллюска —