Упала с самой высоты своего непродолжительного счастья, безжалостно отправленная вниз крепкой мужской рукой.
Мне нельзя думать о нём. Эти мысли отравляют мой разум. Чтобы снять болезненное жужжание зудящей отравы, я запускаю пальцы в волосы и вырываю их тонкими прядками.
— Да прекрати же ты! — ругает меня отец и аккуратно обхватывает мои запястья пальцами одной руки. — Хватит, Саш.
«Не Аля». «Не Аля». «Не Аля». — как мантру произношу в своей голове.
Нет больше той девчонки. И не будет никогда. Я всё выдумала. Ничего «до» не осталось. Есть только «после».
Моя новая жизнь началась 22 апреля и длится пока совсем недолго. Всего 1200 часов. 50 дней забвения. 50 дней «после». Жизнь после жизни. Жизнь после А…
Я ни разу не смогла безболезненно произнести — даже мысленно — его имя. Возможно, когда-то эта боль утихнет, и я смогу сесть и проанализировать, что же произошло и как меня угораздило, но сейчас всё, что я знаю, — мне не нравится жить «после», но и смелости довести дело до конца не хватает.
Однажды я попыталась. Ещё там, в Лондоне. Когда вся моя жизнь разделилась безжалостной чертой, никому не понятной траурной лентой, когда безразличный голос дал сухой отчёт о состоянии моего здоровья.
«Вследствие дорожно-транспортного происшествия»… «разрыв плаценты под действием силы удара»… «нежизнеспособность плода»… «были предприняты меры: чистка полости матки и удаление повреждённой маточной трубы»… «не исключена вероятность бесплодия»…
Больше не было трепетного якоря, который прибивал меня к земле. Огонька, который теплился внутри моей почерствевшей вмиг души, не стало. Моя радость, моё счастье, моя любовь — всё это было безжалостно раздавлено силой обстоятельств.
Мой ребёнок, мой кроха умер, даже не родившись, и я не могла найти в себе сил, чтобы пережить это потрясение. Единственный выход казался мне спасением. Побегом от самой себя. От всей этой боли.
Я сорвала катетер, осторожно встала с кровати и пошла в коридор. Меня так сильно мутило, а перед глазами стоял туман, что я толком и не поняла, как это произошло.
Лишь смотрела на струящуюся по рукам кровь, чувствуя, как эта боль стирает ту, другую, о которой я так мечтала забыть.
Ещё утром того злополучного дня я парила в безмятежных облаках своего счастья. Едва проснувшись, я отправилась в клинику, чтобы убедиться в собственной правоте. Я чувствовала, что во мне происходят перемены. Они, конечно, пока не были видны невооружённым глазом, но внутри меня росла новая, удивительная жизнь. Я просто знала это.
Боже, как же я была счастлива! Я полюбила его с первой секунды, как только Алекс сказал о неожиданном происшествии. Как я молилась, чтобы это произошло!
И вот я торопливо наговаривала голосовое сообщение. Эмоции оглушали меня. Я так хотела скорее поделиться своим счастьем с Алексом!
Я отправляла сообщение за сообщением всю дорогу на работу, а он слушал и молчал.
Я понимала, что не имею права обижаться. Проблемы, очевидно, окончательно поглотили всё его время. Мужчина стал редко выходить на связь, отделываясь сухими сообщениями. Я всё понимала, правда.
Но в тот день мне хотелось чуточку больше его внимания. Самую малость!
В обеденное время я не выдержала и позвонила. Протяжные гудки — один за другим, остававшиеся без ответа, сводили с ума. А потом он скинул звонок!
Он просто занят! Вечером, когда он освободится, мы поговорим. Я так долго не слышала его голоса! Я так сильно скучала! Невыносимо!
Ближе к окончанию рабочего дня я позвонила снова. Учитывая четырёхчасовую разницу с Москвой, Алекс уже должен быть дома. Моя нервозность нарастала с каждым гудком. Пока звонок не был снова сброшен!
И тут же мой телефон прорвало. Короткие сообщения обрушивались смертоносной лавиной, снося меня в темноту и пустоту.
«Ну что ты трезвонишь?»
«Я занят».
«Не могу говорить».
«Не один».
«Рядом моя семья».
«Я женат, Аля».
«В Москве у меня есть семья».
«Настоящая».
«С ребёнком».
Все мои светлые мечты рассыпались как карточный домик. Картинки счастливого будущего, на которых мы с Алексом ждали нашего ребёнка, сгорали в пламени открывшейся правды.
Я стала любовницей женатого мужчины. Я ждала от него ребёнка. Верила каждому слову. Думала, что всё взаимно.
«А как же я, Алекс?»
«Как же НАШ ребёнок?»
«Мой???»
«Зачем ты говорил мне все те вещи?»
«Зачем обещал, что всё будет хорошо?»
«Что я тебе сделала?»
Слёзы застилали глаза, но я упрямо смотрела на строчку: «Алекс набирает сообщение…»
Я хотела, чтобы он забрал свои слова назад. Те, которые так просто вывалил на меня только что, выкорчёвывая моё сердце, причиняя мне невыносимую боль и страдания. И те, каждое из тех, что когда-либо говорил мне.
«Малышка, мужчины делают это».
«Не принимай на свой счёт».
«Нам было хорошо вдвоём, но это вовсе не означает, что я когда-либо планировал бросать свою семью ради тебя».
Я резко вскочила из-за стола, обращая на себя внимание коллег. Отмахиваясь от всех вопросов, начала сбрасывать личные вещи со стола сразу в свою сумочку. Я, определённо, была уже близка к истерике. Бестолковые слёзы струились по щекам, а из горла рвались чудовищные всхлипы.
Я выскочила в длинный коридор и бежала до самых лифтов, врезаясь в каждого встречного. Мелкая дрожь, что била моё тело, перерастала в лихорадочные конвульсии.
Болезненный спазм внизу живота напугал и мгновенно отрезвил меня. Я не могла, не имела права так себя вести. Я больше не одна. Я никогда не буду одна. А Алекс… Я уверена, это какая-то ошибка. Глупость! Разве он мог так поступить со мной? Я отчаянно не хотела верить с суровую действительность.
На улице я отдышалась и смахнула слёзы. Набирая его номер раз за разом, я молила Бога, чтобы он взял трубку и успокоил меня.
В этот день все звёзды сложились таким образом, что они оба решили меня проигнорировать.
«Прекрати».
«Чего ты добиваешься?»
«Поговори со мной».
«Пожалуйста».
«Алекс, я прошу тебя».
«Один разговор».
«Ты ничего не поняла, да?»
«Аль, я женат. Я никогда не брошу семью».
«Наше милое развлечение перешло все границы».
«Границы?! Я беременна, Алекс!»
«От тебя».
«Ты обещал, что будешь рядом».
«А сейчас, когда ты мне так нужен, делаешь это».
«Наносишь мне удар за ударом».
«Тебе пора повзрослеть».
«И сбросить розовые очки».
«Могу закинуть денег на аборт».
«У меня сейчас нет возможности и времени».
«Решать это недоразумение».
Недоразумение? Он реально назвал моего ребёнка недоразумением? После всех тех слов, которые говорил мне? После всех обещаний?
Горечь и разочарование сплелись в отравляющий комок, и к горлу подкатила тошнота. Я так верила ему! Так любила! А он просто искал утеху вдали от семьи. Он просто влез в мою душу и наследил там. А теперь выбросил как надоевшую игрушку.
Ненавижу! Никогда не прощу! Никогда не смогу подпустить никого так близко, как позволила пройти ему! Любовь — это зло, сжирающее таких наивных девочек. И мне жизненно необходимо нарастить броню, если я собираюсь выжить в этом жестоком и несправедливом мире со своим ребёнком на руках. Потому что мне больше некому помочь. Я осталась одна. Снова.
Я заставила себя принять отрешённое спокойное состояние. И хотя моё сердце ныло от боли и обиды, я взяла эмоции под контроль. Я должна стать сильной ради своего ребёнка. Обязана.
Я заставляла себя передвигать ноги в сторону остановки. Мне нужно было так мало — просто перейти через дорогу и дождаться автобуса.
Я ступила на край бордюра, посмотрела по сторонам и шагнула на дорожное полотно. Телефон коротко пиликнул, оповещая о новом сообщении.
«Прощай, Аля».
Резкий гул оглушил меня, привлекая внимание. На всей скорости на меня неслась чёрная тонированная машина. На пустынной дороге она была одна. И даже не планировала тормозить.
Я же застыла. Была слишком шокирована происходящим. Только с удивлением подумала, откуда Алекс знал, что нужно прощаться?
Внезапная догадка выстрелила в голову вместе с ужасающим скрежетом металла, когда моё тело резко подбросило вверх от сильного удара. Я не почувствовала боли. Я не почувствовала ничего.
Только глупую надежду, что мои мучения прекратятся на этой дороге.
Потому что теперь я поняла, почему Алекс прощался.
Он точно знал, что сейчас самое время.
Потом были больница, операция, разговор с врачом. Всё тщательно блокируемое моим разумом. Я старательно не думала, что случилось, пока меня не навестила полиция. Я, даже если очень попытаюсь, не смогу забыть это падение в бездну. Я тонула. Задыхалась от разочарования. Этому не было конца и края. Я не могла справиться с болью.
Разве мне могло помочь знание, что пьяный парнишка моего возраста убил моего ребёнка? Несчастный случай. Не-до-ра-зу-ме-ние! Чужая ошибка, которая уничтожила меня. Разрушила всё. До самого основания.
И, даже стоя там, я хотела, чтобы это сделал он. Алекс. Чтобы он убил меня так же просто, как разбил моё сердце и вынул душу.
«Прощай, Аля».
«Я уверен, что ты будешь счастлива».
Счастлива? Всё, чего я хотела, — это перестать чувствовать боль.
Всё, чего я хочу сейчас, — это умереть. Но папенька зорко следит, чтобы я не натворила глупостей.
Зря я ему позвонила. Зря пообещала всё, что угодно, лишь бы он увёз меня из клиники.
Теперь у меня нет ничего.
Он сменил мне даже долбанное имя. Исключительная ирония. Теперь меня зовут Саша. Александра.
Ему никогда не нравилось имя Алевтина. Думаю, мама знала это. Думаю, знала, что он мерзкий тип, который пользуется моей бедой, чтобы добиться каких-то своих целей. Мне пока неведомых.