– Почему?
– Тут полно народу, практически никогда дом пустым не бывает. Спрячься и жди.
И бросила трубку. Рома хмыкнул и поехал на следующий день в институт. Ни в какие предупреждения об опасности он не поверил, и вообще вся история стала ему казаться дикой.
Открыв дверь своего заведения, Саблин начал, как всегда, ксерить конспекты, но в голове крутилась только одна мысль: надо же было свалять такого дурака. Потратил кучу бумаги, дорогой краски, закрыл ксерокс, а получил ровно половину обещанного. Ну, Поля, вот пройда. А как она ловко ушла от ответа на вопрос о происхождении денег: «Нашла». Где же, скажите, можно обнаружить горы долларов?
Чем больше Рома думал об этой ситуации, тем опаснее она ему казалась. Совсем плохо парню стало в районе обеда, когда в комнату влетел Игорь Горбатов и заорал:
– Слыхал?
– Чего?
– Полька Железнова погибла!
– Как погибла? – Роман выронил на пол стопку бумаг. – Что за чушь ты городишь?
– Говорят, на машине разбилась в аварии…
– Откуда ты знаешь? – прошептал Саблин, первый раз в жизни понимая, что выражение «потемнело в глазах» не является гиперболой.
– Так все ж говорят, – ответил Игорь, – в ректорат из милиции звонили.
Саблин немедленно закрыл «предприятие», рванул домой и теперь боится нос на улицу высунуть. Но где-то в глубине души у него живет надежда, что Железнова все-таки не погибла, что это просто так, ошибка… Поэтому и побежал вниз, когда мальчишка-сосед сообщил о приезде Полины…
– Как зовут ее мужа?
– Хрен его знает.
– Поля не называла имени?
– Не-а.
– Ты же вертел в руках свидетельство о браке!
– Так я не читал его, просто увидел документ. Да и неинтересно было!
Повисла тишина. Потом Рома осторожно спросил:
– Полину взаправду убили?
– Уж не понарошку, – в тон ему ответила я, – жизнь не мультфильм.
– Кошмар, – прошептал Рома, – мне-то что делать?
Я посмотрела на парня. Похоже, дело плохо. Убийца сначала убрал Полину, потом, в поисках денег, обратил свой взор на ее ближайшего друга и, как все считали, жениха, Костю. Парня увели бритоголовые мальчишки и, наверное… Скорей всего вот-вот доберутся до Романа. Удивительно, что он еще до сих пор жив.
– Делать-то, делать-то что? – суетился Саблин.
Я завела мотор.
– Поехали.
– Куда? – совсем перепугался парень. – Прямо так, без всего?
– Хорошо, быстро иди наверх, покидай в сумки самое необходимое – и в путь, спрячу в надежном месте.
Через два часа, устроив Романа у Оксаны дома, я неслась в Ложкино. Чем больше разбираюсь в этой истории, тем меньше понимаю, что к чему, честно говоря, я окончательно запуталась… Ясно только одно: деньги, триста тысяч, украденные у Шлюза, находятся в Ложкине. Поля спрятала их там, считая наш дом самым надежным хранилищем.
Во двор я влетела на третьей скорости и чуть не врезалась в стену дома. Только бы домашние уехали! В холле я наткнулась на Бонифация. Старик вытащил из шкафов наши ботинки, туфли, сапоги и расставлял вдоль стен.
– Что это ты делаешь? – удивилась я.
– Порядок навожу, – спокойно пояснил Бонифаций, – бестолковые вы люди! Разве так хранят обувь? Следует ее почистить, смазать жиром, засунуть внутрь смятую газету и положить в пакетик. Вот, видишь? Тогда ботиночки лет десять прослужат, а если пошвырять кое-как, то и трех сезонов не проносишь.
Я хотела было сказать, что у нас никто не станет таскать баретки дольше нескольких месяцев, обувь быстро выходит из моды, но оглядела вычищенный ряд и сказала:
– Ну спасибо так спасибо. Все руки не доходят; кстати, дедушка…
Бонифаций поднял голову и тихо сказал:
– Извини, Дашенька, но уж очень мне не по сердцу, когда меня так называют, дедом! Сам-то себя я молодым ощущаю.
– Как же к тебе обращаться?
– А по-разному. Хочешь, Боня, хочешь, Бонифаций, а некоторые Бофа кличут, вот Машутке как раз последний вариант понравился.
– Боня так Боня, – согласилась я, – кстати, кто дома?
Старик вздохнул:
– А никого. Ира все в столовой убиралась, еле-еле порядок навела, а потом сложила занавески в сумку и куда-то поехала.
Ага, понятно. Я вытащила телефон и набрала номер мобильного домработницы.
– Ира, ты где?
– Мы с Катей в «Ористо», – донеслось сквозь треск, – я драпировку в барабан запихиваю, а она в супермаркет пошла. Часа через два приедем.
«Ористо» – огромный торговый центр, просто город, стоящий прямо за Кольцевой дорогой. Сомневаюсь, что Ирка и Катерина управятся за два часа.
Значит, дома никого. Кеша и Зайка на работе, Манюня сидит в школе, насколько помню, сегодня у нее бассейн, следовательно, раньше восьми дочь дома не появится. Ну что ж, просто великолепно, никто не помешает мне обыскать дом и гараж, чтобы найти место, куда Поля спрятала триста тысяч. Обнаруженные баксы, естественно, я верну Шлюзу. Пожалуй, это будет единственный положительный результат всех моих стараний. Первый раз за всю свою сыщицкую практику приходится с горечью констатировать: я не нашла убийцу, вернее, предполагаю, кто это – муж Полины. Это омерзительная личность, превратившая девушку в проститутку. Но как его обнаружить? Хотя… Если брак зарегистрирован, значит, в архиве должны сохраниться сведения. Решено, завтра поеду в загс, а сейчас займусь поисками. Такая ситуация, когда дома никого, у нас случается редко. И киношников нет, ни Бориса, ни Федора, просто сказка. Бонифаций, тихо напевая себе под нос, старательно наводил блеск на Зайкины лодочки. Я пошла в самый конец коридора. Начать надо с комнаты, где жила Полина.
У нас четыре спальни для приема гостей. Три, примерно двадцатиметровые, находятся по правой стороне коридора. Выйдя из холла, вы сначала попадаете в столовую, следующая дверь ведет в гостиную, за ней находится небольшая комната, типа бельевой. В ней оборудованы шкафы, и мы храним тут постельные принадлежности, скатерти, лишние одеяла, подушки, халаты… А потом начинаются помещения для тех, кто временно поселился в доме, их, как я уже сказала, по правой стороне три, четвертая комната расположена в торце, она самая большая, метров тридцать, и имеет огромные двери, ведущие в сад. Естественно, зимой она закрыта, но, когда я миновала две первые спальни для гостей, по ногам сильно потянуло сквозняком. Скорей всего в той комнате, где жила Полина, открыта форточка.
Распахнув дверь, я щелкнула выключателем и оглядела помещение. В нем царил относительный порядок. У стены стоял небольшой чемоданчик. Я раскрыла его. Никаких денег, только кое-какие вещи, которые Полина привезла с собой. Несколько трусиков, лифчики, пуловеры, брюки… Так, посмотрим в шкафу. Я двинулась к гардеробу, и тут по лицу пробежал ветер, а занавеска, прикрывавшая балконные двери, распахнулась. Надо закрыть фрамугу, все-таки декабрь.
Я подошла к балкону, отдернула драпировку и невольно вскрикнула. Фрамуга была закрыта, а вот одно стекло в двери отсутствовало. Скорей всего его выбил резкий порыв ветра. Надо немедленно вызвать стекольщика, впрочем, сначала позову садовника Ивана, может, он справится. Задернув занавески, я вновь повернулась к шкафу, открыла створки, увидела деревянную палку с висящими на ней плечиками и чуть не заорала от ужаса.
В самом углу гардероба стоял мужик, выглядевший, как кошмар. Парень был одет во все черное, на лице – шапочка-шлем, в руках пистолет. Вор! К нам залез грабитель. Секунду я стояла молча. Мужчина поднял руку…
Быстрее молнии, с воплем «Помогите» я понеслась по коридору. Разбойник бежал за мной, он молчал, но довольно громко топал, потом над ухом раздалось тоненькое «фьють», и одно из настенных бра разлетелось вдребезги. Негодяй пустил в ход оружие. Боже мой, он сейчас убьет меня, а в доме никого, только немощный старик.
Я влетела в холл и завизжала:
– Боня, беги, спасайся.
Дедушка поднял глаза и… бросил в грабителя сапожную щетку. Утыканная щетиной деревяшка угодила мерзавцу прямо между глаз. На секунду парень оторопел, и тут Бонифаций кинулся на него. Дальнейшие события заняли меньше минуты, все происходило как в кино. Разинув от изумления рот, я наблюдала, как почти столетний дедушка расправляется с молодым мужиком. Раз, раз, раз… Парень взлетел в воздух и упал на пол. Бонифаций наклонился и сделал еще кое-какое резкое движение. Мужик дернулся и замер.
– Связать надо, – спокойно сказал дедуся, – пока не очухался, давай веревку.
– Нету, – растерялась я.
– Брючный ремень подойдет.
– Какой? Кожаный? – спросила я, задирая свитер.
Бонифаций хмыкнул.
Но мне было не до смеха.
Куда бы деть грабителя, пока тот не очухался? Внезапно мой взгляд упал на гроб.
– Боня, давай его туда сунем и захлопнем крышку!
– А что, – ответил дед, – хорошая идея. Только тебе, Дарьюшка, придется мне помочь, боюсь, один не справлюсь.
Вместе с дедом мы плюхнули парня в домовину и услышали слабый стон.
– Может, ему плохо? – испугалась я.
– Будет знать, как разбойничать, – спокойно ответил Бонифаций. – Не волнуйся, я просто его вырубил болевым приемом, пройдет.
И он ловко закрыл крышку. Раздался щелчок. Ну надо же, сработал запор, вроде говорили, что его можно закрыть только один раз! Но больше всего меня сейчас волновал не непонятно почему сработавший замок, а совсем другое…
– Ну, Боня, ты просто Брюс Ли! Уж извини, я не ожидала такого!
Старик улыбнулся:
– Я, Дарьюшка, во время войны больше сотни «языков» приволок, моя молодость на КВЖД прошла.
– Где? – изумилась я.
– Китайская железная дорога, – пояснил Бонифаций. – Родился я до революции, отец мой был инженер-путеец, жили мы в Харбине, там много русских специалистов было, которые дорогу китайцам помогали строить. Ну и увлекся восточными единоборствами. В России когда только про карате заговорили, а я им в детстве занимался и в юности. В 1941 году я вернулся на Родину, посадить меня не успели, как многих, война началась. А после победы я долго занимался всякими другими видами борьбы, самбо, например. Когда в Москве открыли первые клубы по карате, сразу туда пошел. Очень уж мне этот вид спорта нравится.