– Но тебе столько лет!
– Так возраст тут не имеет значения, – усмехнулся Бонифаций, – моему первому учителю за сто было, а он любого молодого мог за пояс заткнуть!
Я только таращила глаза. Дедушка-каратист, слыхали когда-нибудь про такое? Скоро сто лет исполнится, а мигом уложил, похоже, совсем молодого парня. Эх, жаль мы с него шапочку-шлем не сняли и на лицо не посмотрели.
– Что у вас случилось? – послышался голос Дегтярева.
Я удивилась. Только-только собралась звонить полковнику, а он тут как тут. Ну не чудеса ли? Да еще явился не один, а с целой группой.
– Приехал! – закричала я. – Мы поймали грабителя! Вернее, это Боня его скрутил!
– Боня? – переспросил вошедший следом Женя и оглядел старика.
– Ты хочешь сказать, он…
– Он – каратист, – ликовала я.
Женя захихикал, но полковник сурово посмотрел на него и поинтересовался:
– И где человек, нарушивший целостность жи-лища?
– В гробу, – хором сказали мы с Боней.
Женька сложился пополам, пришедшие вместе с ним мужики заржали.
– И ничего смешного, – сказала я, – вот гроб, доставайте ханурика. Только придется крышку ломать.
– А вы не можете размахнуться и ладонью с криком «кия» разбить доски? – хихикая, обратился Женя к деду.
Бонифаций глянул на меня:
– Дашенька?
– Давай, – разрешила я, – давно мечтала расколошматить эту дрянь!
Бонифаций на секунду замер, глаза его стали жесткими. Потом дед резко вскинул руку. Хрясь! Крышка треснула ровно пополам.
– Блин! – взвизгнул Женька. – Во дает!
– Ни фига себе, – вторили ему незнакомые мужики, – вот это да!
– Хватит, – рявкнул Дегтярев, – устроили тут цирк! Парад силачей, Иван Поддубный и Никита Кожемякин!
– Скорей уж Чак Норрис, – влез Женька.
– Вынимайте этого, – велел полковник.
Милиционеры выволокли плохо соображающего грабителя и поставили на пол.
– Ну, Гюльчатай, открой личико, – сказал один из мужиков и сдернул с грабителя маску.
– Мама, – заорала я, – не может быть!
Прямо на меня затуманенным взором смотрел Костя. Тот самый, ближайший друг и сосед Полины Железновой, Константин, которого бандиты уволокли незнамо куда.
ГЛАВА 31
Прошло несколько дней, проведенных в суете. В среду днем Александр Михайлович прибыл в Ложкино. Я услышала со двора шум и, выглянув в окно, увидела, как он быстрым шагом идет к двери. Войдя в холл, полковник снял красивую дубленую куртку, подаренную ему Зайкой на День милиции, и сказал:
– Так привык тут видеть гроб, что даже странно наблюдать пустой холл. Бедный Бандюша, где же он теперь спит? Злая ты, Дарья! Отобрала у собачки ле-жанку.
– Мы ему подушечку оставили, – успокоила я его, – а домовину Иван доломал и сжег. Слава богу, избавились, хотя… – Я замолчала.
– Что? – спросил Дегтярев.
– Нина, наверное, Полю в Америку в цинковом гробу повезет, да? Кстати, ты не знаешь, когда она прилетает?
– Почему ты интересуешься? – повернулся ко мне Александр Михайлович.
Я тяжело вздохнула. Все-таки профессия накладывает несмываемый отпечаток на личность. Ведь я задала простой вопрос, требующий такого же простого ответа, а полковник, вместо того чтобы спокойно назвать число, скорчив подозрительную мину, начинает допрос.
– Просто интересно. Я звоню ей каждый день в Америку, автоответчик талдычит: «Извините, моя память переполнена», и все.
– Скоро прибудет, – вздохнул Дегтярев. – А где киношники?
– Уехали! – радостно сообщила я. – Вчера вечером досняли последние кадры и исчезли.
– Вам еще повезло, – хмыкнул приятель, отправляясь в гостиную, – сериал годами снимают, десятилетиями, быстро вы отделались!
Я засмеялась:
– Спасибо Кеше!
– Почему?
– Он проявил чудеса изобретательности. Сначала сказал Борису, что наш дом в Ложкине самый скромный, а вот у Сыромятниковых есть бассейн… Затем сбегал к Карине и рассказал той о возможности стать кинозвездой. Кара нигде не работает, от скуки умирает. Ну а потом познакомил режиссера и мадам Сыромятникову. Не буду долго вдаваться в подробности. Вся команда переместилась к банкиру!
– Ловко, – ухмыльнулся полковник, – а Зайка что?
Я вздохнула:
– С Кешей пока не разговаривает, но, думаю, скоро отойдет, у нее ведь роль не отняли, просто переместили место действия…
Мы сели в столовой, и я робко спросила:
– Нашли?
– Кого? – поинтересовался полковник, пробуя суп.
– Мужа Полины.
– Да.
– И что?
Александр Михайлович положил ложку.
– Сколько раз просил…
– Знаю, знаю! Не лезь в расследование. Дорогой, ты все-таки стареешь!
– Я? – возмутился полковник. – Я старею? Да я еще совсем молодой мужчина!
Я взглянула на его обширную лысину, объемистое брюшко и ответила:
– Знаешь, какие основные приметы старости? Занудство, бесконечное желание всех поучать и стоны на тему: «Вы меня обидели».
– Вот уж глупости! – взвился приятель. – Я никогда не говорю об обидах!
– Зато других привычек полно! Пора бы тебе привыкнуть, что я твой лучший друг, всегда готовый прийти на помощь, своеобразный доктор Ватсон!
Александр Михайлович крякнул:
– Скорее герой другого литературного произведения, матушка Франсуаза из французской народной сказки.
Я возмутилась до глубины души:
– Старуха, подсматривающая за соседями? Неприятная особа, которая засунула нос в замочную скважину и застряла? Да как тебе не стыдно!
Дегтярев захихикал и принялся за суп, я отвернулась к окну. Матушка Франсуаза! Надо же так обидеть человека! Несколько минут длилось молчание. Потом полковник пробормотал:
– Ну ладно, не сердись.
– Отстань!
– Не дуйся, сама же только что говорила: обидчивость – признак старости.
– Это когда злятся без причины!
Дегтярев рассмеялся:
– Ладно, виноват, ты не матушка Фрасуаза, а мисс Марпл!
– Она была старуха!!!
– О господи, – вздохнул Александр Михайлович, – сегодня явно не мой день, что ни скажу, все невпопад, ну ладно, что сделать, чтобы заслужить твое прощение?
– Кто убил Полину?
– В двух словах не ответишь…
– И не надо, можешь объяснить более подробно, я абсолютно свободна. Впрочем, ты, наверное, тоже, раз явился к обеду!
– Вообще-то у меня был повод для сегодняшнего визита, – загадочно сказал Дегтярев, – ну ладно, слушай. Знаешь, меня всегда поражал такой факт: сделает человек выбор и собирает урожай!
– Не понимаю.
– Ну, например, выходишь ты из дома и видишь, что порвались колготки. Есть два варианта. Вернуться домой, чтобы переодеться, или ехать на работу со «стрелкой». Предположим, ты выбираешь вторую модель поведения, вбегаешь в метро и наталкиваешься на парня, который потом становится твоим мужем. Вот если бы вернулась домой, то никогда бы вам не встретиться. Рок, фатум, карма, судьба… Один опоздал на самолет, другой успел, и железная птичка свалилась на землю…
– Ты это к чему?
– Да так, – отмахнулся полковник, – воздух сотрясаю.
История, разгадку которой ты хочешь узнать, началась шесть лет тому назад.
Нет здесь никакого смысла повторять, что Костя и Полина дружили с детства. Девушка обожала парня. Бывают такие женщины, которые полностью растворяются в любимом, не обращая никакого внимания на его подчас хамские замашки. Верная раба, преданная как собака, вот как можно было определить позицию Полины в отношении Кости. Парень очень хорошо видел, как влюблена Поля, и беззастенчиво пользовался девушкой. В школе Поля делала за него домашние задания и дежурила по классу. Одноклассники хихикали, но Железнова не обращала на них никакого внимания, поэтому дразнить ее перестали. Ну какой прок издеваться над человеком, который совершенно не злится? Не интересно.
И еще: Полина верила только Косте, всегда. В девятом классе противная Катька Седых сообщила Железновой:
– Иду вчера домой, а в нашем подъезде твой Костик с Анькой Роговой обнимается!
– Ты напутала, – спокойно ответила Поля.
– Что ли, я их не знаю! – возмутилась Катька.
– Ане вчера стало плохо на уроке физкультуры, – пояснила Железнова, – Костя пошел ее провожать, он благородный, воспитанный человек.
– Он ее обнимал!
– Правильно, а как еще помочь больной подняться по лестнице!
– Но они сидели на подоконнике!
– Естественно, Аня устала.
Катька только хлопала глазами, не понимая, Полина прикидывается дурой или на самом деле такая.
Но Поля ничего не изображала, Костик был для нее самым лучшим, умным, красивым, обаятельным, добрым, воспитанным, интеллигентным, самым-самым… В этой бочке меда не было не то что ложки дегтя, а даже крохотной капельки, портящей сладкую липкую массу. Одним словом, белый ангел, а не парень.
Наконец они закончили школу. Полина, великолепно учившаяся, поступила в институт, а Костя, таскавший охапками тройки, не попал даже на отделение дошкольного воспитания, куда декан просто приказал брать мальчиков. Но в сочинении Костик сделал то ли тридцать, то ли сорок ошибок…
– Погоди, – влезла я, – но мне он говорил, что поступил…
– Правильно, – ответил Дегтярев, – Спиридонов таки попал в этот вуз, но на следующий год. С первого раза не получилось.
– Но он говорил…
– Все врал.
– Почему?
– Слушай…
Получив на первом экзамене «банан», Костя основательно перепугался. Впереди с ужасающей конкретностью замаячил призрак армии. Правда, восемнадцать лет Косте исполнялось лишь в декабре, так что осенний призыв он благополучно пропускал, а вот в весенний элементарно мог оказаться на городском сборном пункте. Надо было срочно предпринимать какие-то меры.
Как люди «косят» от службы Родине? Кто-то добывает справки о жутких болячках, другие заводят «дружбу» с сотрудниками военкоматов, но все эти варианты требуют денег. У Костика нет родителей, в наличии лишь малообеспеченная бабушка и крохотная квартиренка. Ни рублей, ни долларов, ни золота, ни нужных связей. В общем, первый кандидат на забритие затылка.