— У меня есть дела. Если бы мы отдали год, я вернулась бы в пустошь, — проворчала она.
«Когда тут закончим, нужно вернуться и стать там великими. Они будут писать баллады, и менестрели будут сочинять истории о наших путешествиях».
— Этого путешествия тебе мало? — спросила Сирена. Она сняла сумки с Сариэль и пошла собирать хворост.
«Это будет началом для нас, моя юная связанная. Просто дождись».
— Хотела бы я твою уверенность, — пробормотала Сирена под нос.
Сариэль в ответ легонько подтолкнула ее носом и пошла искать в реке мясо для своего неуемного аппетита.
Сирена развела костер, стараясь следовать советам Ордэна о том, как скрыть дым. Она поймала себе две рыбы, чуть схитрив, использовав магию. Она не хотела ждать. Она проголодалась.
Сариэль все еще не вернулась, когда Сирена доела и свернулась на спальном мешке, смотрела на ночное небо. И тут поняла.
Она так много потеряла. Мэлия, ее родители, Дофина, Эдрик, Микел, Матильда… все были мертвы. Авоку чуть не убили. Алви пропал. И она потеряла веру в то, что знала о Бьерне. Ее статус в обществе. Ее родину.
Ей угрожали.
На нее охотились.
Ее ранили.
Она боролась за жизнь несметное количество раз.
А теперь, после всего этого, они в ней сомневались.
Слезы, которые она сдерживала весь день, полились по ее щекам. Она закрыла глаза, позволила боли терзать ее.
«Неумелая. Необученная. Играет в героиню».
Все ужасы, которые она думала о себе, были брошены ей в лицо, использованы против нее. Все ее сомнения. Все ее части, которые всегда были ее достоинством — ее придворные манеры и дипломатия — теперь стали ее величайшими слабостями. Если бы ее тренировали как Гвинору, как командира армии, а не учили этикету, если бы ей показывали, как использовать меч, а не танцевать, или лук вместо книги, может, они не сомневались бы в ней.
Но тогда она не была бы собой. Ее знания, остроумие и очарование завели ее так далеко. Обучение, которое она получила, не было важным для боевой стратегии, но у нее были ум и бездонная магия. Она ненавидела то, что это мало значило.
Даже если это было влияние Малисы, все еще было обидно.
Она услышала крылья Сариэль, та мягко опустилась за ней. Сирена поспешила вытереть слезы с лица.
«Можно рассказать тебе историю?».
Сирена сглотнула и кашлянула.
— Конечно.
«Я — Сариэль из Лациары и Маззона. Родилась в Драйохте. Редких драконов оставляют яйцами в священных водах фейри, редким позволяют вылупиться в их древних пещерах. Это привилегия великих. Мои родители были величественными созданиями, которые решили сойтись, чтобы создать меня. Нечто особенное. Так что я, как и ты, высокого мнения о своей жизни».
— Ты? — невольно спросила Сирена с долей сарказма.
«Знаю, сложно поверить».
Сирена улыбнулась ей.
«Драконов, которые хотят быть связанными с всадником, приносят на гору Драко, чтобы их растили драконы Общества и Благословленная драконом, как твоя маленькая рыжеволосая подруга, Керриган».
— Это я знала. Керриган немного рассказала. Остальное — Матильда и Вера.
«Все драконы проходят древний ритуал, чтобы повзрослеть. Всадников можно получить только после этого испытания».
— Что за испытание? — Сирена села и обвила ноги руками, желая узнать новое от Сариэль.
«Оно священное, так что я не раскрою тебе наши традиции, ведь не поэтому ведаю тебе эту историю. Важно то, что драконы никогда не проходят ритуал с первого раза».
— Почему?
«Не хватает зрелости. Не хватает знаний. Они не готовы. Причин может быть много. Но никто не проходит с первого раза. Никто в истории драконов Аландрии. Многие проваливают ритуал снова и снова. Возвращаются к работе, униженные, и стараются еще сильнее. Проваливаются снова, расстраиваются и работают еще сильнее. Обучение — в падении».
Сирена поежилась от ее слов. Они были такими точными. Близкими для нее. Вызвали слезы на глазах.
«Обстоятельства кажутся тебе плохими. Но это твое падение, духовная сестра. Падение для обучения. Подумай, что ты выучила из него, пойми, как пройти испытание еще раз и преуспеть».
Она смотрела на подругу в сумерках, восхищаясь ее знаниями. Сирена еще никогда не была так рада, что Сариэль была с ней.
— Спасибо, — прошептала Сирена.
Сариэль склонила голову, и Сирена легла на спальный мешок, думая о словах Сариэль. Пытаясь понять, что ей нужно было выучить после падения.
7
Без веры
Дин
— Капитан, женщина хочет передать вам послание. Мне прогнать ее? — спросил стражник.
— Женщина? — спросил Дин.
Он опустил оружие и приостановил тренировку с мечом. Он работал вдвое усерднее, как его люди. Ему нужно было вернуть форму после месяцев использования магии, а не оружия. А еще занять людей, ждущих указаний. Ожидание было сродни смерти для армии и запасов еды.
— Да, сэр. Она, кхм, прилетела на драконе.
«Сирена».
— Впусти ее, — сказал Дин с улыбкой.
Он убрал меч в ножны, потянулся к своей сброшенной тунике и скрыл потную грудь. Его солдаты последовали примеру. Он кивнул стражу впускать ее на их импровизированный ринг.
Но это была не Сирена, а Вера.
— Здравствуй, Вера. Чем могу помочь? Все хорошо?
— Можем поговорить наедине, капитан? — серьезно спросила она.
Он нахмурился. Дела явно были плохи.
— Конечно, — он поманил ее в свою палатку, но она не пошла. — Ты думала о другом месте?
— Я думала о наших драконах.
Он нахмурился сильнее.
— Ясное дело.
Он приказал продолжать тренировку и прошел с Верой от армии Элейзии к Амират, стоящей с его драконом, Галционом. Его все еще поражало, что он был тут. Он пересек мост в Домару и провел там годы, заслуживая магию. В этом мире прошли всего лишь недели. Он не помнил прошлое, только сильную решимость получить магию и дракона. Когда он победил в турнире драконов, он вернулся сюда с Сиреной, чтобы забрать свое сердце у морских нимф у входа на мост, и его воспоминания вернулись.
Недели, нет, месяцы, прошли с тех пор, когда все думали, что он бросил сестру, чтобы попытаться отобрать ее трон. Но для него — годы. Они все еще видели его юным неопытным капитаном. Он знал, что был не таким. Он хотел даже забыть годы в Домаре так, как забывал Элейзию. Это было бы справедливо.
— Чем могу помочь? — спросил Дин. — Что — то произошло?
— Военный совет выступил против Сирены. Они сделали Гвинору командиром обеих армий и сказали Сирене, что, если она не может слушаться, должна уйти.
Он понял раньше, чем она продолжила.
— Она ушла.
Вера кивнула.
— Да.
— И они просто позволили ей? — низким голосом осведомился он. — После всего, что она сделала?
— Они не остановили ее.
Гул гремел в его ушах. Те мерзавцы так поступили. Его сестра и ее проклятые политики. Даже Дармиан, который знал Дина не как юного капитана с улыбкой и легким сердцем. Он не знал, каким стал Дармиан, пока Дина не было. Ему нужно было сейчас отыскать в себе закаленного воина.
— Спасибо, что сказала, — Дин шагнул к Галциону и прыгнул на его спину. — Лети.
Он оставил Веру позади, Галцион взмыл в небо. Они попали в другой лагерь за минуты. Дин спрыгнул и побежал в центр лагеря. У него не было времени находиться тут с Сиреной. Он послал Дармиана вместо себя, веря, что тот выразит его интересы и удержит грязных политиков под присмотром. Но стоило знать лучше. Нельзя было передавать такие дела.
Он не ждал, пока страж Сети уйдет с дороги. Оттолкнул его и ворвался в палатку.
— Что именем Создательницы вы наделали?
Потрясенные лица смотрели на него. Даже несколько виноватых. Но они смотрели так, словно не понимали, что он тут делал. Хотя точно знали.
— Вы прогнали ее?
Гвинора выпрямилась.
— Мы не прогоняли ее. У нас было собрание. Она предложила слабый план по борьбе с Малисой. Мы согласились, что нужно больше времени. Она не слушала. И мы голосованием выбрали меня управлять этим. Сирена не смогла это принять. И ушла.
— Вы все с ума сошли? — Дин покачал головой.
— Нет, — сказала его сестра. — Дин, мы не сошли с ума. Мы пытались поступить правильно.
— Вы не хотели поступить правильно, — парировал он. — Ты ненавидишь ее. Ты винишь ее за то, в чем она не участвовала, а теперь прогнала ее, когда она не только наш союзник, но и способ победить в этой войне.
— Дин, она вела себя нелогично, — тихо сказал Дармиан.
Он посмотрел на близкого друга.
— Я послал тебя сюда выражать мои интересы. Как это служит чьим — то интересам? — он посмотрел на Ордэна за столом и Авоку у стены. — А вы? Просто дали ей уйти?
Ордэн промолчал. Авока мрачно смотрела на него.
— Решение было принято, — Гвинора привлекла внимание к ней во главе стола.
Его магия трещала на ладонях от ее глупости. Он ощущал ток в себе. Был готов выпустить накопившийся гнев. Он учился управлять этим. Умел выпускать это. Он все еще учился сдерживаться.
— Сирена — самый сильный маг во всей Эмпории. Она сделала все, чтобы биться в этом сражении, и из — за одной ошибки вы отвернулись от нее? — он посмотрел на всех, отметил Гвинору, Ордэна и Авоку. — Она — ваша подруга. Она умерла бы за вас. Билась в сражениях за вас, чтобы вы не страдали. А вы ее прогнали. Вы все совершили ужасную ошибку.
Он покачал головой, обращая это ко всем. Его гнев был бурей в венах. Его магия пыталась вырваться из него. Хотела на свободу.
Он бросил им обвинение в тишине:
— Неверующие.
Никто не говорил. Страх сиял на лицах политиков. Его сестра и друг увидели его таким, каким он стал. Феникс, похоже, не переживал из — за его срыва, но Гвинора и Ордэн выглядели виновато. Авока оставалась пустой оболочкой.
— Я ухожу, — сообщил он и отвернулся от них.
— Куда ты собрался? — сказала Бриджит.
— Служить истинной королеве.