ти во всю стену, окном с мутными стёклами ютилось и вовсе возмутительное. Там стояла длинная узкая миска, заваленная какими-то мелкими гниющими фруктами, над которыми зависло целое полчище плодовых мошек.
– Это что… ваша еда? – выдохнула я в офигении.
Ну, Валик! Зоозащитников на тебя нет! С осиновыми кольями и чесночным соусом!
ГЛАВА 3
Лариса Осинская
Конечно, я не собиралась горбатиться на клыкастого эксплуататора, но… Как не покормить голодных малышей?
Первым делом убедилась, что водопровод работает. На удивление даже горячая вода была в наличии. Содержимое раковины сгрузила на один из рабочих столов. Гнилые фрукты перекидала в большую кастрюлю, подождала, пока туда же устремится тучка насекомых, и закрыла крышкой. Миску тщательно вытерла мокрой тряпкой – кажется, когда-то это было полотенце.
А уже после всех этих манипуляций потопала пугаться содержимым кладовой, дверь в которую была прямо тут – напротив входа в кухню. Нужный ключ отыскала с трудом, зато замок открылся без проблем – сразу понятно, что им регулярно пользовались.
Вопрос только, от кого Валик припасы запирает? От флаксов, что ли?
Внутри оказалось на диво чисто. Но пирамиды Хеопса имелись и тут – из коробок и ящиков. Большая корзина со свежими фруктами стояла у самой двери, а вот дальше тянулись высоченные стеллажи, буквально забитые всякой всячиной. Словно и не кладовая это, а склад. Причём кладовщик местный явно спятил и перетасовал товар от фонаря.
Ну или просто кто-то не особо умный, принося припасы, заталкивал их как попало.
А может тут обыск проводили? Разыскивали совесть, давно припрятанную за ненадобностью?
Корзину я выволокла на кухню, дотащила по полу до окна и часть фруктов сгрузила в миску. Потом отправилась искать еду себе. Дверь в кладовую предусмотрительно подпёрла стулом – а то мало ли, захлопнется, и застряну там.
Кругом высились коробки без опознавательных знаков, большие банки с непонятным содержимым – короче, ничего знакомого на вид.
Может с пушистиками рацион разделить? Хотя хотелось бы чего-то поосновательнее, чем нечто зелёное, напоминающее киви, только раза в два меньше размером. Перед глазами то и дело всплывала миска с холодцом. А ещё представлялось, как его нагло трескает ворюга-сосед – злило неимоверно.
Наконец, в дальнем углу, за кадкой с нарисованным на ней головастиком я узрела что-то знакомое: лучших, после пельменей, друзей холостяка – яйца! Вот только размер у них был совсем не куриный.
– Драконьи, что ли? – спросила я. Вслух, потому что писки флаксов с кухни едва доносились, и тишина действовала на нервы.
Ответа, естественно, не ждала, но…
– Деликатесов не держим! – раздалось сзади.
Я взвизгнула от неожиданности, резко развернулась и… заорала как резанная. А ещё шарахнулась и впечаталась в стеллаж так, что он зашатался. Хорошо ещё, что свалившаяся с верхней полки коробка каким-то чудом пролетела мимо моей рыжей макушки. Только по плечу чуть полоснула, но я даже боли не ощутила.
Как-то не до царапин, когда в шаге от тебя болтается в петле труп с высунутым языком.
Я бы, наверное, так и вопила, пока не охрипла, если бы не флаксы. Они ворвались в кладовую всей стайкой. Жёлтый, ловко вскарабкавшись по пирамиде из ящиков, запрыгнул ко мне на плечо и швырнул фруктом прямо с мерзкую синюшную рожу повешенного.
Надгрызенный снаряд угодил прямо в глаз и… пролетел сквозь него.
Только тут до меня дошло, что покойник полупрозрачный. Привидение?
– Поваль! – пискнул мне в ухо флакс, и я, наконец, заткнулась.
– Повар? – переспросила, не совсем уверенная, что верно поняла.
– Какой я тебе повар? – вдруг открыв глаза, возмутился повешенный.
– М-м-мёртвый? – слегка заикаясь, предположила я.
– Я маэстро кулинарии! Я творец! Я виртуоз! Я всемирное светило! Я…
– Дежурный по кладовке? – Клянусь, не хотела хамить, но нервы сдали.
– Ну, и это тоже, – обиженно буркнул призрак.
Верёвка и синюшность исчезли, и теперь он просто висел передо мной в воздухе. Совершенно обыкновенный полный мужчина предпенсионного возраста. Разве что самую малость прозрачный.
– Так что насчёт яиц? – осмелела я. – Реально драконьи?
– Чтобы добыть драконьи яйца, девушка, надо сперва убить дракона. А это, знаете ли, дело опасное.
Вспомнился анекдот про быка и матадора. Я нервно хихикнула и решила вернуться к насущному вопросу.
– Так чьё оно? Людям есть можно?
– Это яйцо крофта – птичка такая, водоплавающая. Всем можно есть.
– Не тухлое?
– В моей кладовой?! – едва не перешёл на фальцет призрак, вибрируя от возмущения. – Да тут трёхслойные чары сохранения свежести, да здесь…
– То есть не тухлое, – перевела на человеческий я, оборвав его вопли. – А молоко и масло у вас имеются? И как с плитой обращаться, не подскажете, маэстро?
Надо было сразу совета спросить, и назвать его, как положено. Доброе слово ж и кошке… тьфу ты – призраку приятно!
Минут двадцать спустя я довольная отвалилась от стола. На сковородке – родной, можно сказать, честно притащенной в чужой мир из дома, – оставалось ещё две трети омлета с беконом, зеленью, сыром и помидорами, но в меня больше не влезло.
Флаксы, слопавшие примерно половину выданных им фруктов, сыто икали, рассевшись прямо на полу. А ещё зевали. Глядя на них, я тоже зевнула. Время позднее, стресс запредельный… утро вечера, как говорится, мудренее.
– Спать? – спросила у пушистиков.
– Дя! – пропищали они хором.
– А где спать, покажете?
Пёстрая стайка устремилась к выходу.
Паранойя побуждала вытряхнуть из сковороды остатки омлета и прихватить её с собой – мало ли, кто в этом бедламе ещё водится кроме зверьков, привидений и их психованного хозяина, – но выбрасывать еду я не привыкла.
Немного поразмыслив, накрыла недоеденное тарелкой, а в качестве средства самообороны отломала ножку у одного из табуретов. Пришлось попыхтеть, правда, но зато с этой импровизированной дубинкой я чувствовала себя куда уверенней.
Валентайн де Грир
С работы удалось вырваться под утро. И ладно бы что-то интересное, так нет же – меня обязали срочно сочинить отчёт в министерство. А всё потому, что одна старая кошёлка пожаловалась королю, что дело о краже у неё любимой собаченции к рассмотрению не приняли.
Вот не хватало нам только такой ерундой заниматься! Ещё и когда голова занята демоницей, громящей мой дом! В результате полночи провёл, подбирая цензурные слова для нецензурных мыслей.
В родовое гнездо ввалился усталый, как шахтовый червь, который тройную норму туннелей прогрыз. Портал открыл на дорожку перед центральным входом – хотел сперва снаружи возможный ущерб оценить.
С виду замок был цел: крыша на месте, окна тоже, трещин новых вроде бы не добавилось. В холле тоже ничего не изменилось – никаких следов наведения порядка, но и разрушений тоже нет. А с кухни… оттуда тянуло чем-то вкусным.
Аж желудок свело от предвкушения, хотя внутренний голос и вопил: «Не доверяй этой шельме!»
Да куда там! Я как под гипнозом шёл на запах.
На расчищенном обеденном столе обнаружилась печально знакомая сковорода, а в ней… Что это было, я толком не понял – проглотил, не успев даже распробовать. Наверняка рыжая бестия свою стряпню чарами приправила!
Ну, или я просто зверски проголодался.
Было вкусно, но мало. Пришлось ещё выхлебать полбутылки искусственной крови, чтобы насытить желудок. Но… начало положено! Может, не такая и плохая была идея демона вызвать? Пусть даже мне достался дефективный экземпляр.
Уставший, но, в принципе, довольный, я добрёл до спальни, обнаружил там обожравшихся питомцев, что было понятно по их раздувшимся брюшкам и умильным рожицам. Вся разноцветная стая привычно дрыхла на диване. Окончательно успокоившись, я тоже рухнул – в кровать.
Спать! А с демоном разберусь завтра – как пить дать, её маэстро в кладовой своей запер, не часто к нему живые заглядывают. А поныть и побахвалиться он любит.
Лариса Осинская
Очнулась я от холода. Не только от него. С одной стороны, было чувство, что меня кто-то нежно обнимает сзади, в то время как я так же нежно прижимаю к груди осиновую дубинку, с другой – что я в морозильнике.
Допетрив сонным мозгом, что обнимающий морозильник – это из области фильма ужасов или морга, что тоже не сильно радостно, я резко открыла глаза и прислушалась. А заодно и присмотрелась, принюхалась – короче, врубила все органы чувств, пытаясь сориентироваться в темноте и да… в холоде.
Вот только в спальне (в довольно чистой, кстати), где я уснула, по-прежнему было тепло. Но за спиной, вплотную прижавшись ко мне, лежала длиннющая анти-грелка, и идея с морозильником в человеческий рост заиграла новыми красками.
Чёрт! А я, грешным делом, подумала, что, стукнувшись головой, отключилась в сугробе, и вся эта чехарда с вамиро-демоно-флаксами мне тупо приглючилась.
Окончательно убедившись, что меня обнимает хозяин замка – по руке его с крупным перстнем вычислила, по длиннющим волосам, окутавшим нас, точно покрывалом, и по запаху… характерному такому, его личному. И нет, я не про мужской пот, табак и перегар. Этот пах… ммм… утончённо, но не женственно. Привлекательно для меня, хотя и не знаю – чем.
Да какая нафиг разница, как именно я определила, что это он! Интуитивно, вот! Тут, кроме долговязого тирана, уверенного в моём демоническом происхождении, и разноцветных пушистиков, только залежи грязи, а она не пахнет так притягательно и не обнимает так нежно, и…
Так, стоп!
О чём я думаю, когда мужик ледяной и не двигается? Совсем кукушечка того… отлетела. От переизбытка фантастической фигни, которая продолжает со мной происходить.
Ведь красноглазый похититель не в чём неповинных девиц, кажется, того… окочурился. В моей постели! И я лежу на огромном ложе не с морозильником, а с трупом… в ворохе одеял, в которые, помнится, закопалась, приняв ванну, куда, как и в спальню, попала с лёгкой руки (то есть, лапки) пушистых гидов. Кстати, а где они? Хотя лучше не надо их, никого не надо.