— Гадская кошка, не смей обижать нас!
Затормозивший за самкой, самый большой зверюга, шумно втянул воздух и, распластавшись по земле, пошел рябью, через минуту перед нами стоял огромный мужчина и с удивлением смотрел на мою крошечную, по сравнению с ним, дочку, трясущую кулачками.
Лисик радостно завозился и закричал:
— Мамочка, батюшка, они меня спасли!!
Вместо кошки появилась женщина, которая зажимала нос рукой, а спустя мгновение перед нами стояли остальные крупные, мощные воины.
Старший из них, поклонившись, сказал:
— Приветствую тебя, княгиня, прости нас, не поняли мы в горячке, что ты не враг сыну нашему. Прими мою благодарность!
— Лихославушка! — это уже женщина протягивала руки к сыну — тот с удовольствием перебрался к ней и заурчал.
Любава же подошла к отдельно стоящему рослому, мощному мужчине, который отворачивал правую сторону лица.
— Какой ты красивый! — она подняла вверх руки, — подними меня!
Тот, первый, что летел на меня, оскалившись, ухмыльнулся и сказал:
— Он же урод, ты лучше на меня посмотри, я же красивее!
Лучик, внимательно смотревший на всех, поморщился. Это означало, что молодец с гнильцой. Мальчик мой каким-то чутьем распознавал внутреннюю сущность, и если морщился, то человек или не очень человек, был нехорошим.
Любава меж тем гладила изуродованную ожогами щеку и приговаривала:
— Ты самый красивый и храбрый! — и, повернувшись ко мне, выдала: — Мамочка, я нашла своего жениха!! Я за него замуж пойду!!
Этот, что хамил, некрасиво заржал, его поддержали два рядом стоящих. Какая-то неправильность была в них, как бы и крепкие, и сильные, но весьма напомнили наших перекачанных мачо, не воины, а показушники какие-то.
Сзади раздался вкрадчивый, какой-то не похожий на обычный, голос Пола:
— Позволь узнать, Венцеслав, сын Станимиров, с каких это пор твои крысы хозяйничать стали в моих владениях? И почему всякая гниль и гниды позволяют себе говорить вперед вожака? Или ты совсем стар и слеп стал и не видишь у себя под носом дерьмо?
Медленно, по дуге, обходя поворачивающих за ним головы, Пол подошел к нам, вид его внушал суеверный страх, сейчас это был настоящий местный леший, с какими-то угрожающими сучками, шипами, торчащими вместо привычных рук и ног, заросший до глаз, со стоящими дыбом зарослями мха или пакли на голове.
— Я спрашиваю, кто из вас, мерзавцев, — он указал шипом на трех, стоящих впереди, — осмелился испоганить мои владения мерзкой ловушкой?
Два сразу же упали на колени, а третий, нагло ухмыльнувшись, сказал:
— И что ты мне сделаешь, палка с глазами, когда за моей спиной все барсовые, я только свистну и… — из руки-сучка Пола вылетела небольшая молния, и этот наглец обратился в статую. Драган и Младен моментально скрутили двух других, на поляну посыпались лиардские воины во главе с Виликом.
В момент произвели зачистку, как выразился Стёпка. Венцеслав с оборотнями тоже отправились в Унгар, скорректировать совместные действия по наведению порядка. Любавин жених, с заметно побледневшими шрамами, после её поглаживаний, и нежно поцеловавший свою «невесту», тоже ушел.
— Мамочка, ты такая несерьёзная стала!
— Чем же, доченька?
— Вот, — она забавно развела руками, — ни одного нарядного платья не взяла, мне не в чем жениху показаться!
У нас дружно отвалились челюсти…
Потом, Пол, откашлявшись и улыбнувшись, сказал:
— Похоже, не отвертеться Мстидару от невесты, тут все круто! Внучушка, ты платья теперь носить будешь, или как с моим подарком будет? (Было дело, когда подаренное им платье в порыве большой обиды — мечталось лук со стрелами — изрезано на клочки. Пол в глубокой печали две седмицы не появлялся, и мы сначала слушали рыдания по поводу не того подарка, а потом — потому, что деда пропал.)
Сейчас же ответ убил:
— Надо же мне во всей красе ему показаться… — и пропела: — «должна быть в женщине какая-то загадка, должна быть тайна в ней какая-то!»
— Это в пять лет, ой, Зинуша, быть нам ранними тещей и тестем, — никогда не терявшийся Стёпка, озадаченно, совсем как деревенский мужик, чесал лапой в башке.
Светомира, не выпускавшая сыночка из рук, сказала:
— Для своих, барсовых, у нас имеется такая ткань «утренняя роса» называется, будет тебе платье из такой ткани, только если не передумаешь быть Мстидаровой невестой!
— Лучик, скажи им, что я его выбрала насовсем, только вот вылечивать лицо, чтобы без шрамов был, не буду!
— Почему же?
Она хитро улыбнулась.
— А чтоб никто не знал, что он самый красивый, только я!
Лучик как всегда кратко подтвердил:
— Да! Не скоро только будет свадьба, маленькие мы.
— Подождет!!
— Ни фига себе, заявочки! Ну, раз Лучик сказал, так и будет! — подвел итог кот.
— Светомира, — Пол обратился к матери Лисика, — полуоборот когда будем исправлять, что для этого нужно?
— Венцеслав и старшие братья как придут, сразу и начнем, надо же травки кой какие заварить, малышу будет больно, но недолго, а потом он сутки проспит. Я так вам благодарна, мы знали про всю эту кашу, заваренную троюродным племянником, но уверены были, что будут пытаться устранить наследника, нашего старшенького, Велеслава, а они малыша и его няньку, гуляющих в саду одурманили травой мерии, а много ли надо малышу? Но что эта мразь, — она содрогнулась, — решится на такое…
Укладывая вечером деток спать, обратила внимание, что сыночка какой-то грустный.
— Лученька, ты что грустный?
— Деда Арди долго не приходит!
— Видишь, какая плохая история с Лисиком вышла, а твой дедушка в столице, как раз там и работает. Я точно знаю, что он тоже без тебя скучает, как наладится все, пойдем в столицу в гости к Антипе, Таши с Вирушкой, обязательно к Луше в магшколу зайдем. Целую седьмицу будем в столице.
— Мамочка, а папу нашего увидим?
— Эммм… а кто вам сказал, что папа в столице?
— Никто, мы с Любавой сами так решили, мама а почему папа никак нас не найдет, мы же не прячемся? Какой он?
— Папа ваш очень хороший, сильный и умный, а вас не ищет, потому что не знает, что вы родились.
— Почему? Ты ему не сказала про нас?
— Когда он уезжал, даже я не знала, что вы в животике уже есть. А папочка ваш очень большой начальник, у него много врагов, и нас могли сильно обидеть ну, вот, как Лисика.
На меня внимательно смотрели зеленые и черные глазки… и кот, явно не собиравшийся помогать мне в этой ситуации, потом Любава сказала:
— Вот научимся у Драгана драться на мечах и пойдем к папочке, тогда никто не сможет нас обидеть и его защищим!
— Точно, защищим! — подтвердила я, молясь про себя, чтобы эту тему оставили, детки и впрямь переключились на разговоры о мечах.
Когда уснули, кот шепотом, чтобы никто не услышал, выступал:
— А дальше чё говорить станешь?
— Знаешь, пусть всё идет, как идет. Суждено, значит, узнает о них, нет — вырастут, сами решат, на все воля Божья! Кстати, ты, мил друг молчишь как шпион о посещении Бастики, не к добру?
— Пока не могу, но девочки у неё…
— Кто про что, а вшивый про баню!
— Ну, не могу я, нельзя!
С утра началась суматоха. Барсовые ушли куда-то в Половы владения для проведения оборота Лисика, и на счастье Лучика заскочил Арди. У сыночка как предчувствие было, он не уходил с крылечка, даже на озеро не пошел, и надо было видеть, как он, раскинув руки, летел, сломя голову, навстречу спешащему Арди! Прижавшись к груди Арди, мой немногословный сыночек что-то долго и взволнованно говорил деду своему, вызвав у меня слезы. Ушла в горницу, чтобы не видели.
Лучик не отходил от деда ни на шаг, Арди же с нежностью смотрел на обоих, когда прибежавшая с озера егоза тоже повисла на нем.
— Я такой богатый теперь, столько любви и не чаял узнать, — блестя повлажневшими глазами, сказал он мне.
Барсовые принесли крепко спящего, теперь уже обычного ребенка, тут же почти все обратились в кошек и умчались, размяться. Мы же тесным кружком сидели в горнице, когда Венцеслав сказал, что мои детки и Лихослав теперь породнились на всю оставшуюся жизнь, а мы все, включая Муську, всегда желанные гости в княжестве.
Муська, кстати, куда-то запропала, я не волновалась, думая, что она в лесу избегает общения с большими кошками, но Стёпа просветил:
— Любовь у их открылася с тем черным лошадём, — с Антипиными интонациями проговорил (Любава так назвала поллу), — так что быть мне дедом, скорее всего. Не доверит ведь жеребенка-лошаденка-полленка, как не назови, никому, порода-то дикая, это меня она любит, ну и ребятишек с тобою, а других-то близко не подпустит.
Затем князь, посмотрев на огорченную Любаву, серьезно спросил:
— Любавушка, не передумала ли ты быть невестой Мстидара? Я обязан официально объявить барсовым, что Мстидар теперь имеет невесту!
Дочка, вся искрутившаяся и опечаленная, что Мстидара пока нет, ответила со всей серьёзностью:
— Я своих решениев не меняю!
— Вот так, знай наших! Коней на переправе не меняют! — поставил точку кот.
— Быть по сему! Вижу, у тебя, старшая княгиня, много вопросов имеется, подождем Мстидара, он у меня в кяжестве за всю разведку отвечает, вот утрясут все мелкие вопросы с главой Лиардовских розыскных, и придет он, не волнуйся, княгинюшка малая.
Малая «княгинюшка» засияла, заскакала, и от её радости все вокруг заулыбались тоже.
Венцеслав же уважительно обратился к Лучику:
— Могу ли я у тебя спросить, надежда Богинюшкина?
— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Стёпки.
— Мы, барсовые, ближе всех к Богинюшке, и от князя к князю переходит нам умение видеть наделенных большой силой и умениями, благословленных Богиней нашей, Бастикой!
— И много ты их видел?
— За время, прошедшее с бунта, Лучезар — второй, но уже сейчас видно, более сильный, чем имеющий немалую силу Димандан, Правитель Лиардский.
Я поперхнулась отваром, кот тут же лапой стал стучать по спине: