И мне становится страшно.
Внезапно Уилл поворачивает руль вправо, и машина со свистом тормозит на обочине. Мы подаемся вперед, а парень уже выпрыгивает из салона. Что он делает? Не знаю. Но понимаю, что сделать он может что угодно.
Уилл открывает пассажирскую дверь, и Тэмзи едва не вываливается наружу. Гудману, похоже, на это наплевать. Он открывает бардачок, достает пакетики с порошком, а затем вырывает дозу из цепких рук девушки. Она возмущается, но парень даже не смотрит на нее и отходит от автомобиля по зеленой траве.
– Что ты делаешь? – кричит Тэмми и бросается за ним.
Уильям не останавливается. Я тоже выхожу из «Доджа» и вижу, как парень разрывает пакетики. Белый порошок вспыхивает и искрится, будто снег, а затем ветер подхватывает его и уносит мимо перекошенного лица Тэмзи Пол.
Я совершенно ошарашена происходящим. Мне кажется, я приросла к месту, но, оказывается, я иду к Уиллу на ватных ногах. Просто не верится, что он это сделал.
– О боже! – Тэмми от злости дергает себя за бирюзовые волосы.
В глазах у нее ужас, паника. Взгляд бегает от лица Уилла к его рукам, потом обратно. Вверх-вниз. Кажется, Тэмми вот-вот рухнет в обморок от шока. Она подбегает к Уиллу, трясет его за плечи изо всех сил, как одержимая.
– Ты что сделал? Какого хрена, Уилл? Ты спятил?
– Отвали, Тэмми!
– Нет, объясни, что на тебя нашло. Дьявол!
– Ты разорвал сотни баксов, – замечает Джесси, – ты точно сумасшедший.
Уильям не отвечает. Сбрасывает руки Тэмми с плеч и возвращается к машине. Я наблюдаю за ним, не зная, что сказать. Впервые слова не идут на ум, и это сбивает меня с толку. Вильгельм Завоеватель останавливается перед Кори. Вид у него тот еще. Мой друг пялится на брата во все глаза и, точно рыба, хватает губами воздух.
Уильям хватает Кори за шею и прижимает к себе. Они смотрят друг на друга так, что у меня мурашки пробегают по спине.
– Всегда говори мне, что думаешь, – шепчет Уилл, обнимая брата. Тот кивает. – Я никому, кроме тебя, не доверяю, слышишь?
– Я не хотел, чтобы ты… Не хотел, чтобы…
– Не важно. Ясно? Я не разочарую тебя. Просто говори, я услышу.
– Ладно.
– Договорились?
– Да, Уилл! – Кори прикрывает глаза и сжимает плечо брата так, словно это его единственная опора. В этом безобидном жесте столько надежды. Чувствую, как живот сводит судорогой, и неуклюже обхватываю себя руками. Смотреть на беззащитного друга невыносимо. Еще страшнее смотреть на то, как он опирается о прозрачную стену, которая в любой момент может исчезнуть. Уилл – прозрачная стена. Я вижу, ощущаю, знаю, он не бросит Кори, он глядит на него так, что дух перехватывает. Но он ненадежный, зависит от настроения, мыслей, погоды, людей.
Похлопав брата по спине, Уилл выпрямляется и растягивает губы в привычной для него улыбке. В фальшивой улыбке, если быть точнее. Он щурится от солнца, прикрывает рукой глаза, а затем направляется ко мне. Я гляжу на него, не зная, чего ожидать.
Ребята загружаются в машину, а мы с Уиллом стоим друг напротив друга. Смотрим куда угодно, только не в глаза. Он достает сигарету, затягивается и шепчет:
– Присмотри за ним.
Я все смотрю на него, а Уилл продолжает глядеть куда-то вдаль за горизонт, словно там скопились ответы на все его вопросы.
– Зачем?
– На случай, если я опять отключусь.
– Что с тобой? Что происходит? Такое впечатление, будто в твоей голове полный кавардак.
– Так и есть, птенчик. В моей голове стоит дикий ор. Джаз, рок-н-ролл, голос матери, Кори, двигатель, ветер. Я закрываю глаза, а шум становится громче.
– Когда ты в последний раз нормально отдыхал, Уилл? Спал ночью, а не сбивал ноги в клубе? Тебе нужно поспать.
– Я не могу.
– То есть?
– То есть не могу.
– Но почему?
– Мысли, птенчик. Они не дают мне спать.
– И единственный способ заснуть – надраться по самое не хочу?
– Ты быстро соображаешь! – Уильям переводит на меня взгляд и выпускает дым от сигареты мне в лицо. Я отворачиваюсь. – Ты злишься на меня?
– При чем тут это?
– Просто интересно.
– Мне наплевать на то, что ты сделал с наркотиками, Уилл.
– Я про драку.
– И на драку мне наплевать. – Я поднимаю взгляд на парня в полной уверенности, что тот опять прожигает меня ироничным взглядом. Однако Уильям даже не дышит. Смотрит на меня и ждет чего-то. Вот только чего? – К чему эта поездка?
– Отмечаем выпуск Кори.
– Ты лжешь.
– Думаешь?
– Куда ты едешь?
– Я просто еду.
– Но куда?
– А что, обязательно иметь пункт назначения? В путешествии главное – не конечная остановка, а сам путь. – Он опять становится тем Уильямом Гудменом, которого я знаю и терпеть не могу. Улыбка расплывается на его лице, и я закатываю глаза. – Что? Чего ты?
– Не важно. Если ты не против, нас ждут.
– Против, конечно. Мне чертовски нравится стоять здесь на жаре и болтать с тобой о какой-то чуши.
– Тогда почему мы здесь стоим? – спрашиваю я. – Это ведь ты ко мне подошел. Забыл?
– Я просто остановился, а ты оказалась рядом.
– Ого! Классное оправдание.
– Кто ж виноват, что ты вечно поблизости, птенчик.
– Знаешь… – в моей голове крутится много оскорблений, но все они застревают где-то в горле, и я просто нелепо топчусь на месте, прожигая Уилла ледяным взглядом, а он при этом еще шире улыбается.
– Вот видишь, тебе даже сказать нечего.
Он выбрасывает окурок и направляется к «Доджу», а я громко выдыхаю. Дьявол, поскорее бы остановиться в каком-то мотеле. Я бы с радостью упала на кровать и уснула, лишь бы провести пару часов без лютого желания врезать по самодовольному лицу Уильяма Гудмена.
Мы заезжаем в небольшую забегаловку с идиотским названием «Еда у Эда». Здесь немного людей. Столики широкие, окруженные кожаными старыми диванами. Они вдоль и поперек покрыты тоненькими трещинами, будто шрамами. Мы занимаем место возле окна, заказываем еду. Тэмми кладет голову на стол, Джесси кладет голову на Тэмми. Я же сижу рядом с ними и пялюсь на Уильяма и Кори, которые похожи на двух восставших из ада неудачников, позабывших о том, что иногда стоит мыться и стирать вещи.
– У нас неплохая группа образовалась, – говорит Джесси и улыбается. – Мы можем гастролировать и зарабатывать деньги.
– Мы отстойно выступили, – бурчит в стол Тэмми. Мне интересно, она когда-нибудь воздерживается от пессимистичных комментариев?
– Нормально выступили. Нам только название придумать надо.
– Ну давай, – соглашается Уилл, подперев подбородок ладонями, – какие варианты?
– Я ведь поэт, а не рекламщик.
– А поэты разве не креативные?
– Они, скорее, пассивно-несчастные. Изливают душу в отчаянии.
– «Ветер перемен», – неожиданно провозглашает Кори и зарабатывает сразу четыре косых взгляда. Да-да, даже Тэмми приподнимает голову и фыркает:
– Ты еще скучнее, чем я думала.
– Что? – смущается он. – Нормальное название. – Он нервно мнет салфетку, уголки его губ дрожат. – Вполне сносное. Рассчитанное на…
– …старперов, – заканчивает зеленоволосая девушка. – Да уж, «Ветер перемен». Ну ты и сказал, котик.
– «Переменный ветер», – хихикает Джесси.
– Прогноз погоды какой-то, – улыбается Уилл. – Группа «Метеорологи», встречайте!
– «Синоптики»!
– «Плотники»!
– «Охотники»!
– «Подлокотники»!
– Думаю, я выражу общее мнение, когда попрошу вас заткнуться, – говорит Тэмзи и улыбается. – Такими темпами наша группа будет называться «Идиотики».
– Тэмми, – широко улыбается Уилл и касается пальцами ее руки, – ты тоже в теме!
– Я в реме.
Я вдруг прыскаю со смеху, а ребята задумчиво морщат лбы. Ох, с кем я сижу рядом. Неужели они не поняли шутку? Внезапно Тэмзи Пол на несколько ступеней поднимается в моем списке стерв-самоубийц. А так как знаю я таких девушек мало, точнее, совсем не знаю никого, она автоматически занимает первое место.
Нам приносят картошку, бекон и огромные чашки с чаем. Они настолько огромные, что я не могу ее обхватить. Пахнет острой приправой. Мы не ели нормально уже несколько дней, и мне хочется проглотить все, что находится на столе. Минут пять мы молчим, изредка перекидываясь взглядами, но это к лучшему, иначе кто-то бы да поперхнулся. Я обжигаю себе язык, когда запиваю картошку, но мне все равно. Чувствую себя сорвавшейся с цепи голодной собакой.
– Приедем в Сиракьюс и снимем себе нормальное жилье, – внезапно говорит Уилл и кивает сам себе, перемешивая сахар. Вид у него какой-то задумчивый. – Мы ведь с вами денег подзаработали. Можем позволить себе ночь в нормальном отеле.
– А не потерпеть ли до Нью-Йорка? – спрашивает Кори.
– Нью-Йорк? – удивляюсь я, округлив глаза. – Мы поедем в Нью-Йорк? Вот это да.
– Да, птенчик. Кажется, еще чуть-чуть, и тебе не о чем будет мечтать.
Я собираюсь ответить, но у Кори звонит телефон. Он виновато кривится и достает жирными пальцами сотовый.
– Предки проверяют, жив ли ты, – зло усмехается Уилл и отворачивается к окну. Я и хотела бы не обращать на него внимания, но у меня ни черта не получается. Я вижу, как он стискивает зубы, и понимаю: здесь что-то не так. Я чувствую это. Внезапно мне кажется, что Уильям Гудмен – такой же человек, как и все остальные. Что он ранимый и живой. Если ударить его, кровь польется. Он только с виду железный, а внутри, как и мы, уязвимый. Я разглядываю его до тех пор, пока Кори неожиданно не толкает меня в бок.
– Что такое?
– Вернись с небес на землю.
– В смысле?
– Это тебя.
– Меня? – Я удивленно смотрю на него, а друг виновато кивает.
Прежде чем ответить, выхожу из-за стола. Иду вдоль стойки, пыльных окон и тихо постукиваю зубами, будто бы от холода. Морозит меня от предвкушения разговора, которого не получится избежать.
Я откашливаюсь и прикладываю телефон к уху.
– Да?
–