Как и хотел Уильям, мы выбираем хороший номер на последнем этаже. Тут даже три комнаты: две спальни и огромная гостиная с балконом. Понятия не имею, откуда у нас столько денег, но не сопротивляюсь, ведь вижу ванную. Настоящую, прекрасную, чистую ванную.
– Я первая! – кричит Тэмми, а я обиженно цокаю.
– Я тоже хочу.
– Становись в очередь, котик.
– Еще в машине я говорила, что пойду первой.
– Не помню такого.
Неожиданно я кое-что вспоминаю:
– Уилл!
Парень отвлекается от телефона Кори и переводит на меня взгляд.
– Мое следующее задание: задержи Тэмзи, а я иду в ванну.
– Что?
Это двойное комбо. Мало того, что Уиллу придется выполнить то, что я ему сказала, так и девушка против не будет. Тэмми надувает губы, а я спокойно иду в ванную, захватив сумку. Тэмми еще пытается сопротивляться, когда Уилл оттаскивает ее в сторону. Мне-то известно, что объятия у него крепкие, и вырваться будет не так уж и просто. Я почему-то замираю на пороге, увидев, как Уилл смеется, сжимая девушку. Странное ощущение. Я захлопываю дверь. Что на меня нашло – понятия не имею. Но мне не нравится, что Тэмзи Пол так прижимается к Уильяму Гудмену.
– Глупости, – я включаю душ. – Мне нужно охладиться.
После долгих споров мы решаем, что спальни отойдут девочкам, а парни устроятся в гостиной на диване и раскладушке. Какое счастье – расположиться в уютной комнате, где, кроме меня, никто не будет спать. Постель, шкаф, зеркало – всё мое. Я визжу от восторга и валюсь на кровать, раскинув в стороны руки. Матрас мягкий, и пахнет тут приятно. Никаких мухоловок и сдвинутых кроватей. Я улыбаюсь и заворачиваюсь в одеяло, убрав с лица мокрые волосы. Сон приходит тут же, и я даже понять не успеваю, как падаю в темноту.
Меня будит чей-то кашель. С трудом поднимаю потяжелевшие веки, оглядываюсь, не понимая, что происходит и где я. В комнате прохладно, я откидываю одеяло, потягиваюсь и улыбаюсь, словно исполнила заветную мечту. Может, так и есть. Встряхнув волосами, я одергиваю футболку и выхожу.
Дверь в комнату Пол закрыта, на диване валяются Уилл и Джесси. Они смотрят телевизор и тихо болтают о чем-то, то и дело отвлекаясь на Кори. Тот ворочается на раскладушке и кашляет. Мне это не нравится. Подхожу к другу и сажусь рядом, поправив свалившееся одеяло.
– Что с ним? – Я перевожу взгляд на Уилла. – Когда он успел заболеть? Кашель сухой. Нужны таблетки.
– Я уже сходил, купил какую-то дрянь. Сказали, поможет.
– Давно он так?
– Часа два, наверное. – Уильям встает и потирает ладонями лицо. – Плохо дело.
– Успокойся, всё с ним будет в порядке. Он просто простудился, вот и кашляет. Мы ведь постоянно с открытыми окнами ездим. То жарко, то холодно.
– Надо температуру померить.
– Надо, но не стоит его будить. – Я убираю волосы Кори, чтобы не мешали. Прикладываю ладонь ко лбу.
– Ну как?
– Негорячий.
Несколько минут Уилл молчит, а потом вдруг усмехается и шепчет:
– Зато ты горячая.
– В смысле? – Я смотрю ему прямо в глаза.
– Тебе идут короткие футболочки, птенчик.
– О боже, Уилл.
– Что? – недоумевает он. – Просто к слову пришлось.
– Много у тебя к слову приходится. – Я поднимаюсь и тяну футболку ниже, но прекрасно понимаю, что до колен ей еще очень и очень далеко. – Лучше купил бы поесть.
– Я купил.
– Да ладно.
– Да. Пицца подана, госпожа.
– Это я ему приказал, – смеется на диване Джесси. – А еще он купил мне новый медиатор и пообещал свозить в парк аттракционов.
– Парк аттракционов? – Я вновь смотрю на Уилла. – Неплохая идея.
– Ненавижу горки. Что вы в них находите? Вертит тебя, вертит, а потом тошнит.
– Ну, знаешь ли. Я тоже мало понимаю в твоих попойках. Пьешь ты и пьешь, а потом тебя тошнит где-то за поворотом. Так что каждому свое, как говорится.
– Кори тоже любит аттракционы, – неожиданно говорит Уилл и переводит взгляд на брата. Губы у него сжимаются в тонкую полоску, и я непроизвольно кладу ладонь на его плечо. Он поворачивается ко мне.
– Не переживай. У него обычная простуда.
– Дело не в этом.
– А в чем тогда?
– Не бери в голову.
Я хмурюсь, а он падает на диван рядом с Джесси. В чем дело? Не понимаю, почему Уилл так странно ведет себя, когда речь идет о его брате.
Выдохнув, я еще раз поправляю одеяло Кори, а затем иду к ребятам. Мы находим какое-то глупое шоу, едим пиццу, то есть проводим время настолько бессмысленно, насколько это вообще возможно. Но совсем скоро мне кажется, что в таких глупых посиделках гораздо больше смысла, чем в серьезных разговорах. Мы смеемся, болтаем о какой-то несуразице, и нам весело. Вот что главное. Мы становимся ближе.
Примерно через час из комнаты выходит сонная Тэмми, потом просыпается и Кори. Он бледный и измотанный, будто и не спал вовсе. Садится рядом со мной на подлокотник дивана и закрывает ладонями лицо.
– Ты как? – спрашиваю я. – Совсем паршиво?
– Да, нет. Просто идиотское состояние. Башка трещит.
– Ты заболел, друг мой.
– Серьезно? А я и не понял.
– Выпей! – Уилл протягивает брату пакетик с лекарствами. – Не затягивай. Тебе будет еще хуже, если не начнешь лечиться.
– И ты туда же! Вы думаете, я отупел? У меня, может, и болит горло, но соображаю я отлично. Так что прекратите заваливать меня очевидными умозаключениями.
– Мы волнуемся, – защищаюсь я.
– А, ну раз так, тогда ладно. Можете и дальше нести пургу. Мама, – он эмоционально обнимает меня. – Папа! – Он пожимает руку Уиллу. – Пойду приму душ. Можно?
– Нужно, – усмехается Тэмми и откусывает кусок уже холодной пиццы.
– Где красный кружочек – вода горячая, а где синий – холодная, – серьезно заявляет Уильям, и мы все одновременно заливаемся смехом.
– Спасибо за информацию! – восклицает Кори и захлопывает за собой дверь.
– Так, и что дальше? – спрашивает Тэмзи, растянувшись на диване. На ней шелковая пижама, которую я приняла было за платье. – Куда направимся? Посмотрим город?
– Нас ждут в «Сингере».
– Кто ждет?
– Один мой знакомый.
– И откуда ты их берешь… – риторически спрашиваю я, но Уилл решает ответить:
– Тебя никогда не раздражало, что почти все твои знакомые живут с тобой в одном городе, что вы или соседи, или учились вместе, или работали? Одни и те же лица, день за днем. Но люди ведь везде разные. Мне осточертело общаться с теми, кто знает не только меня, но и мою семью, моих предков, их предков. Это же безумие.
– И ты решил расширить круг?
– Человек обязан выходить из зоны комфорта. Мы для того и существуем, птенчик. Тот, кто никогда не прыгал выше своей головы, не жил вовсе. А я прыгал.
– И тебе понравилось?
– А как ты думаешь? – Уилл подходит ко мне, и мы с ним одновременно плюхаемся на разложенный диван. – Прыгать страшно, высоты ведь боишься. Но словами не описать тех чувств, что ты испытываешь, когда летишь. Они стоят усилий.
– Мне всегда кажется, что людям не нужно мое мнение. Я не хочу навязываться и не хочу быть обузой. Что толку знакомиться со всеми встречными? Друзей не бывает много.
– Никто и не заставляет тебя дружить с ними. Ты знакомишься с людьми, чтобы себя лучше понять. А иначе как ты поймешь, что тебя в человеке устраивает, а что – нет? И как ты вообще что-то о жизни узнаешь, если будешь общаться только с теми, кто живет точно так же, как и ты? Это тупик. Нужно высовывать голову, даже если на улице паршиво.
– А если ты людям не нужен?
– Ну и пусть катятся к черту. Для тебя главное – опыта набраться, научиться жить, Реган, а не притворяться, что живешь. Делать что хочешь и где хочешь. Путешествовать и вперед двигаться, а не стоять на месте.
Я хмыкаю и улыбаюсь, пристально глядя в светло-голубые глаза Уильяма Гудмена. Есть в этом человеке что-то такое, что заставляет подниматься, когда трудно и больно. Он сам плохо представляет, что является смыслом жизни, куда надо идти, чего бояться. Но он продолжает искать ответы на эти вопросы. И мне это нравится. Нравятся его смелость и вера в то, что он вплотную подобрался к разгадке.
Кори остается в номере, а мы выдвигаемся в «Сингер». Я несколько минут стою на пороге и читаю ему наставления: если станет хуже – нужно срочно звонить мне или ребятам, а не дожидаться, пока приедет «Скорая». Не хочу оставлять его одного, но Кори не позволяет мне и слова вставить. Буквально выталкивает за дверь и усмехается:
– Отдохни, я не для того тебя сюда притащил, чтобы ты со мной нянчилась.
– Если будет плохо…
– Иди уже!
Я закатываю глаза и догоняю ребят.
«Сингер» – небольшое кафе на углу Палм-стрит. Оно располагается на втором этаже жилого комплекса, но, как я понимаю, людям это абсолютно не мешает. Некоторые из них спускаются в кафе по пожарным лестницам. Внутри кафе напоминает обычную забегаловку, но только с приглушенным светом. Столики располагаются по периметру, а в центре – на круглой возвышенности – стоит микрофон и музыканты, подыгрывающие тем смельчакам, что решаются самостоятельно исполнять песни. Во второй части кафе – угол для особо опьяневших танцоров, которые, впрочем, танцевать не умеют, но пытаются. Не знаю, сколько там людей, но зал переполнен, и мне видны лишь переплетение рук, взмахи чьих-то волос. Предлагаю остаться в помещении с микрофоном, потому что здесь совсем не людно, да и воздух не сперт, а прохладен.
Мы подходим к квадратному столику, за которым уже сидят два парня. Оба одеты в черные обтягивающие костюмы. Это сбивает меня с толку. Хотя нет. Не сбивает. С толку меня сбивает их внезапный обмен поцелуями в щеку. Вот тут-то я удивляюсь.
– Уилл! – восклицает один из них и вскакивает с места. – Сюда иди, как же мы давно не виделись, правда?
– Как жизнь, Мичико? – Уилл пожимает парню руку. Только сейчас я замечаю, что у нового знакомого узковатые глаза. Он почти на голову ниже Гудмена. – Отдыхаете?
– Да, это мой приятель – Зэй Ди Тамико.