В северской земле умерла супруга Олега Святославовича «Андреевна». Олегу пришлось сражаться с половецким ханом «Бонякомъ».
Под Переяславлем половцы схватили «Шварна», дружину его избили, а за него самого взяли «искупа множьство».
В начале 1168 г. Ростислав Мстиславович собрал князей всего правобережья среднего Днепра, включая галицкую «помочь», с полками и стал с силой у Канева. Отсюда великий князь грозил половецким вежам.
Стояли русские полки под Каневом до тех пор, пока не «взиде Гречникъ и Залозникъ». Так Ростислав защищал днепровский путь, связывавший Киев с Византией.
Последний поход Ростислава Мстиславовича
Решив вопрос на юге, Ростислав оборотился на север, к Новгороду. Сыну его Святославу Ростиславовичу приходилось на берегах Волхова несладко, ибо горожане не «добре живяху» с князем.
Ростислав, выступив из Киева, подошел к «Чичьрьску». В городе сидел зять Ростислава Олег Святославович. Праздничные обеды шли два дня. На них князья без устали одаривали друг друга «болшими дарми».
Позже Ростислав выехал к Смоленску в свою старинную волость. Бояре смоленские и «лутшии мужи» встретили Ростислава за триста верст от города и привезли князю внуков. Вскоре навстречу Ростиславу выехали сын Роман и епископ Мануил. А под стенами Смоленска навстречу Ростиславу вышел «мале не весь градъ». Горожане искренне радовались приезду князя, и дарам их не было конца.
Из Смоленска Ростислав выехал в «Торопечь». Из этого городка, стоящего в верховьях Западной Двины, среди необозримых лесов Оковского леса, Ростислав послал в Новгород уведомить сына Святослава о приезде и с просьбой выехать к нему навстречу.
Когда Ростислав достиг «Лукы» (Великие Луки), он был уже «нездравуя велми». Сюда приехал Святослав с новгородцами. Стали новгородцы целовать крест, обещая Ростиславу не искать иного князя, кроме его сына.
От Великих Лук к Смоленску Ростислав ехал с дарами. Сестра Рогнеда ежедневно с тревогой наблюдала, что князь «велми изнемагающа». В Смоленске Рогнеда стала уговаривать Ростислава лечь «въ своемъ ему зданьи». Но князь просил везти его в Киев, в обитель св. Феодосия.
Игуменом в Печерском монастыре в ту пору был Поликарп. Ростислав загодя попросил у игумена «келью добру». А шел великий пост. Князь принялся молиться, стремясь освободиться от «суетнаго света сего, и мимотекущаго и многомятежнаго жититья».
Доехать до Киева Ростислав не успел. Князь остановился в селе «Рогънедине в Зарубе» и обратился к «Иванкови Фроловичу покладнику своему и Борисови Захарьичу», прося позвать «Семьюна попа». Ростислав, чувствуя скорую кончину, стал молиться. 14 марта 1168 г. Ростислав Мстиславович скончался. 21 марта тело погребли в Киеве у св. Феодора «въ отни ему манастыри».
Зимой 1168 г. Ольговичи ходили в степь на половцев. Олег Святославович взял вежи «Козины», а Ярослав Всеволодович — «Беглюковы».
Глава 15РУСЬ 1169–1176 гг.
Мстислав II Изяславович (1169–1171)
Схоронив Ростислава Мстиславовича, киевляне послали во Владимир-Волынский к Мстиславу II Изяславовичу. Князь выступил к столице, а вперед отправил «Володислава Воротиславича» с просьбой к Васильку Ярополковичу «седети Киеве до себе».
Поехали к Киеву бояре Мстислава II. И тут до князя дошла весть, что дядя Владимир и двоюродные братья Рюрик и Давид Ростиславовичи подумывают самостоятельно разделить волости на Руси.
Послали за помощью в Польшу и Галич. От Ярослава Осмомысла пришли пять полков. У «Микулице» к Мстиславу II приехали берендеи, торки, печенеги и черные клобуки поросья.
Когда о приближении Мстислава II стало известно его дяде Владимиру Мстиславовичу, он переехал из Треполья в Вышгород, взяв жену и детей.
В Вышгороде Владимир пробыл недолго. Он выехал на Волынь, и на «желяни оу Дорогобужа» князя настигли берендеи. Эти всадники преследовали Владимира Мстиславовича до «Всеволожа. манастыря».
Мстислав II подошел к Киеву с юга, от Василева. Киевляне отворили князю ворота, но в душах их покоя не было.
Мстислав II двинулся к Вышгороду и пустил берендеев в «наворопъ». На «болоньи о Днепра» запылал двор «Радилов». Это был двор «тысячкого» Давида Ростиславовича. Запылали в округе еще семь дворов.
После перестрелки Мстислав II «уладился» с дядей и двоюродными братьями «о волость», и князья, к общему облегчению, «целоваша хрстъ».
19 мая 1169 г. Мстислав II Изяславович въехал на старокиевскую гору, и одному богу ведомо, что чувствовал князь, глядя с сеней дворца на золотые купола столицы, на голубую ленту Днепра и на неоглядные дали Руси. Какая красота и сила была заключена в тех видах!
Но не все было ладно на Руси. Владимир Мстиславович не желал мириться с тем, что племянник сел в Киеве. О том Мстиславу II стало известно от Давида Ростиславовича, о том же поведал и муж «Василь Настасичь».
Владимир Мстиславович, узнав, что о его мыслях известно племяннику, поспешил в Печерский монастырь «оправливатся». Мстислав II приехал в обитель и велел дяде сесть в «икономли кельи», а сам сел в «игуменьи кельи».
Владимир послал к племяннику дьячка «Имормыжа». Так князья стали сноситься друг с другом. Наконец, послали в Вышгород к Давиду Ростиславовичу. Тот князь отправил в обитель «Василя Настасича» «натяжю». К Василю приставили «Радила тысячьскаго и Василья Волковича».
Владимир Мстиславович выслал своего мужа «Рагуила Михаля» и стали «спиратися» с «Василем Настасичем».
Дело кончилось тем, что Мстислав II просил дядю целовать крест, дабы не искал племяннику «лиха». На том и разошлись. Владимир Мстиславович с облегчением выехал из Киева в «Котелницю».
Но скоро Владимир вернулся к прежним помыслам. Подтолкнули к тому князя жившие на русском пограничьи тюрки «Чегровичи. Чекъманъ и брат его Тошманъ и Моначюкъ», советовавшие Владимиру проучить племянника. Владимир Мстиславович «радъ бывъ думе ихъ». Обратился князь к своим друзьям «Рагуилови Добрыничу и къ Михалевич къ Завидови», делясь помыслами.
Не поддержала Владимира его дружина, ответив: «А не едем по тобе мы того не ведали». Тогда Владимир обратил взор на «децкыя» и сказал: «А се будуть мои бояре».
Владимир с «децкими», которые против будущего боярства не возражали, встретился с берендеями ниже «Растовця». И произошло вот что. Берендеи, видя, что Владимир приехал без дружины и братьев, укорили князя в обмане и начали в него «пущати стрелы». Две стрелы достались Владимиру. Князь проникновенно изрек: «Не дай Бъ поганому веры яти». Владимир Мстиславович едва добрался до Дорогобужа «ту же бе и жена его бежала перед нимъ».
Мост через реку Горынь «Андреевичь же перемета» (Ярополк Андреевич). Пришлось Владимиру с Волыни ехать на «радимиче». Далее князь поехал в Суздаль к Боголюбскому, зная, что он его Киеву не выдаст. Боголюбский отправил Владимира в Старую Рязань к Глебу Ростиславовичу. Дети Владимира остались в «Глухове оу Всеволожии».
В Киеве Мстислав II предложил матери Владимира идти в «Городокъ а оттуда камо тобе годно».
Старая княгиня из Городца поехала в Чернигов к Святославу Всеволодовичу.
В Новгороде после смерти Ростислава Мстиславовича народ заволновался. Стали «вече деяти в тайне по дворомъ». Святославу Ростиславовичу, сидевшему за городом «на Городище», поведали о том. Стал князь думать с дружиной, ибо норов новгородцев ему был известен.
Весной нового, 1170 г. Мстислав II Изяславович собрал в Киеве братию и среди прочего обратился к ней с такими словами: «А оуже оу нас и Гречьскии путь изъоттимають, и Солоныи, и Залозныи». Мстислав II призвал братьев «поискати оць своихъ и дедъ своихъ пути».
Это можно понять так, что к 1170 г. на нижнем Днепре не стало проходу от половцев, и Киеву, если он желал сохранить доступ к Византии, следовало военным путем расчистить путь по Днепру.
Послали в Чернигов к Ольговичам и Святославу Всеволодовичу, веля с детьми быть в Киеве «бяху бо тогда Олговичи въ Мьстиславли воли».
Скоро в Киеве собралось множество русских князей с обоих берегов Днепра. Приехали из Переяславля дети Долгорукого — Глеб и брат его Михалко Юрьевичи.
2 марта 1170 г. русские полки выступили из столицы. От братьев отстал Ярополк Изяславович. Князь разболелся и слег в «Тумащи». Мстислав II из Канева к родному брату Ярополку послал печерского игумена Поликарпа и своего попа Данилу. Они и схоронили Ярополка Изяславовича на седьмой день марта в церкви св. Феодора в Киеве рядом с отцом.
Когда русские полки девятый день шли нижнеднепровской степью, половцам была послана весть «от кощея от Гаврилкова от Иславича» о том, что идут русские князья. Половцы побросали в вежах жен и возы и «побегли».
Русские князья с дружинами пришпорили коней. Охранять обоз оставили Ярослава Всеволодовича. Стали брать вежи половецкие на «Оугле реце а другые по Снопороду». Половцев настигли у «Чернего леса». Прижали их к труднопроходимым дебрям и часть побили, часть пленили. И погнали половцев дальше за «Въсколь».
Скоро русские воины «ополонились до изобилья и колодникы и чагами и детми ихъ и челядью, и скоты и конми». Было выпущено на волю множество русских, ранее уведенных в степь.
Русь в походе потеряла немногих: «два оубьена быста: Кснятинъ Васильевичь Яруновъ брат и седелникъ Ярославъ Изяславича, и Кснятинъ Хотовичь ятъ бые». Вернулись полки на Русь на пасху.
Вскоре Мстислав II снова собрал братию в Киеве. Из Луцка приехал Ярослав Изяславович, из Дорогобужа — Владимир Андреевич, из «Вроучего» (Овруча) пришел Рюрик Ростиславович, из Вышгорода приехал Давид Ростиславович, а из Турова пожаловал Иван Юрьевич, сын Долгорукого. Мстислав II предупредил князей, что половцы будут мстить за весенний поход, и предложил упредить половецкий разбой на нижнем Днепре в отношении «гречнику нашему и залознику».
Спустя немного времени русские полки стояли у Канева, к северу от устья Роси. Торговый караван из Киева в Византию и обратно прошел благополучно, а среди князей начались раздоры.