«Как же она заполучила свободу?»
Нарг часто думал и об этом, отмечая явную общность сестер в деле достижения своих целей. От ее прежнего хозяина узнать подробности не получилось. Еще Дарген выяснил — его нет в живых.
— Значит, ты ничего не помнишь, — сухо кивнул он альфе, одновременно усилив свои инстинкты и зрение магией. Так он отчетливо видел каждую крошечную пору, малейшую ворсинку на его лице. И… наблюдал за неприметной обычному глазу капелькой испарины, скользящей по коже. Все же лгать архимагу — страшно до жути. Но оборотень шел на риск, что совсем уж поражало Нарга. Даже нелюбовь к магам не оправдывает желания покрывать одну из них! — Светловолосая, удивительно красивая домовая. У вас же знают о таких? Она не сошла с торгового корабля и не отправилась… на север?
Внешне сохраняя невозмутимость, он тут же засек изменения в состоянии оборотня. Тот определенно, всеми силами скрывал свои чувства, но… видимой Наргу капельки влаги предугадать не мог. Едва архимаг упомянул про север, как альфа успокоился.
«Значит, сестричка отправилась на юг!» — Нарг был доволен собой.
И почему он не мог так же спокойно, хладнокровно и предусмотрительно вести себя при поисках Флориан?.. Тогда не наговорил бы ей лишнего при встрече. Не поддался нелепому спору, дав злополучную клятву. Все было бы иначе, будь домовая ему безразлична. Как этот глупый альфа, пытающийся хитрить.
Но способ сбора сведений о беглянке оказался чрезмерно сложным. Приходилось задавать наводящие вопросы множеству встреченных оборотней, и крайне редко ему удавалось почувствовать отклик понимания. Все это напоминало поиск иголки в стоге сена, и отняло у мага три месяца.
Но он упорно продолжал искать, обещая себе, что делает это ради Флориан.
«Я верну ей часть ее семьи», — устраиваясь на очередную ночевку под открытым небом, мечтал маг.
В глубине души, пусть и не признаваясь себе в этом, он надеялся на… благодарность. Может быть, возможность хоть изредка видеться с ней?.. И тут неизменно в памяти всплывала новость о ее замужестве. Несомненно, оно уже состоялось.
Пусть Нарг никогда не просил Даргена выяснить это во время их регулярных контактов. Так архимаг знал от правителя, что с его исчезновением в королевстве прошла и зима! А значит, жизнь вернулась в привычное русло. Сильнейшие маги прозябали, посвящая жизнь праздности и интригам, Величайший суд в его отсутствие неизменно выносил обвинительные приговоры слабейшим, а урожай подпитанных магией культур созревал к сроку.
Архимаг знал, что его не оставляют в одиночестве на этих землях — он чувствовал их отдаленное присутствие, постоянное сопровождение. Но страха не было, лишь постепенно накапливающаяся усталость. Эта гонка… поиск нужной цели… обязательства — все это заняло его на какое-то время. Дало предлог для возможности нестись в неизвестность сломя голову, не позволяя мыслям и чувствам овладеть им, убегая. Но от себя не убежать, и в какой-то момент придется остановиться. Он архимаг, и рано или поздно правителю понадобится его поддержка.
И придется вернуться. А там…
Больше всего с момента, как узнал о браке Флориан, Нарг боялся не сдержаться и уничтожить ее избранника. Того, кто заполучил его женщину! Ту, которую ему нестерпимо хотелось оберегать, любить и защищать. Даже от себя, даже тогда, когда не было шансов справиться. Именно поэтому Нарг и сбежал, спалив дом.
Ради безопасности новой семьи Фло он надеялся, что время и расстояние помогут, хоть немного сгладив боль, чувство невыносимой потери, одиночества и удушливую потребность мстить.
И вот цель близка. Интуиция подсказывала ему, что магиня рядом. Все чаще попадались те, кто реагировал на описание девушки. Слишком старательно пытались направить его по ложному следу в последнее время. Слишком!
Вот и сейчас — тот, кто следил за ним, подошел ближе, чем другие. Прикрыв глаза на ложе из сухих листьев, Нарг спокойно отсчитывал удары сердца крадущегося к нему оборотня. Никто прежде не рисковал так бездумно, а значит — именно этому преследователю крайне не безразличен исход поисков.
«Мышка сама идет в мышеловку», — самодовольно сказал бы прежний архимаг, приготовившись захлопнуть ловушку. Тот, кто еще не встретил слабую домовую, один взгляд голубых глаз которой перевернул его душу и изменил судьбу.
А нынешний Нарг, впервые познавший чувство утраты и неспособность идти до конца, думал о другом: «Почему этому бесшумно крадущемуся во тьме оборотню так важно помешать мне, что он идет на риск, угрожая настолько сильному противнику?»
Кто он и почему здесь? Один из тех, с кем маг разговаривал сегодня, набредя в темных дебрях покрывавшего весь континент леса на дом чьей-то семьи? Или кто-то из их знакомых, которого они уже успели известить о самом ненавистном путнике, собирающем сведения о сестре Флориан?
Звериный вой постоянно преследовал Нарга в этих блужданиях. Оборотни окружали его, передавая друг другу сведения, давая сигналы в надежде помешать архимагу. Их сплоченность и взаимовыручка стали полной неожиданностью для Нарга. Ведь у магов все иначе — каждый сам по себе.
Да вот хотя бы семьи оборотней. Сколько их, облегченно выдохнувших после того, как среди них маг не обнаружил никого с даром пробудившейся магии, встретилось на его пути. Множество… И во всех он наблюдал одно: верность, теплоту, поддержку, нежность, заботу и… любовь. Это по-звериному? Совсем не к этому привык он в своем мире.
Нарг даже не знал собственного отца, с детства сторонился матери, всячески пытаясь не сближаться с ней, желая скорее покинуть ее дом и начать жить самостоятельно. А вот сейчас, лежа в таком далеком от его мира городов и магии лесу, вслушиваясь в уверенные шаги и четкий ритм сердца явно вознамерившегося уничтожить его оборотня-барса, вспомнил давно забытые ощущения из ушедшего детства. Прикосновение рук матери, ее поцелуй в полудреме, укрывшее одеяло… И еще голос! Поющий, что-то нежно воркующий, любящий…
Вздрогнув, одновременно с взлетевшим в воздух зверем, вдруг отчетливо вспомнил и вторящий ему мужской голос. Его отца?..
Магия сильнее и быстрее даже инстинктов зверя. Миг, и смертоносная туша, бесшумно летящая на него сверху, рухнула о землю, скованная неподвижностью. Хруст поврежденных костей не тронул суровое сердце мага — поделом тем, кто охотится на него в ночи.
— Перекинься, — негромкий приказ.
Но сила, питающая его, так велика, что зверь вопреки сопротивляющимся инстинктам немедленно обернулся человеком. Израненным, окровавленным, стонущим от боли мужчиной. Но даже в этом состоянии его глаза, уже вполне человеческие, светились лютой ненавистью, провожая каждое движение мага.
— И кто это у нас решил на меня поохотиться? — Легко поднявшись и сделав пару шагов, Нарг присел напротив скованной заклятием жертвы. Жилы на лице оборотня вздулись, развороченную грудь распирало от яростного рычания, но… ни звука не срывалось с его губ. — Ах, да! Ты можешь говорить!
— Убирррайся! — Рычание явившийся в ночи выплюнул с наполнившей его рот кровью. — Я все равно убью тебя.
— Ого, как страшно, — зевнул всесильный маг, разумеется, нисколько не впечатленный угрозой. — Кто ты? Кем ты приходишься домовой? Ты же ради нее устроил это? Думал остановить меня?
— Я ее муж, и я буду защищать Марлин, уж не сомневайся! — Очередное рычание.
И еще более вздувшиеся вены, сплошной сетью сосудов проступившие на лице. Ускоряющееся сердце, бьющееся с нечеловеческой скоростью, — оборотень явно прилагал все свои силы, пытаясь вырваться из оков магии. Но у него не было шансов.
«Ни у кого бы не было, даже у архимага»
Эта мысль неожиданно охладила инквизиторский пыл Нарга. Он чуть шевельнул пальцами, немного ослабив заклятие, позволив мужчине принять более удобное положение, а его телу начать регенерировать.
— Убив меня?
— Вы — паразиты. Все вы! Чем меньше вас — тем чище и лучше мир, — слова оборотень выплевывал с таким жаром, что не было и сомнения: он ненавидит магов всеми фибрами души.
— Твоя жена тоже магиня, — с улыбкой триумфатора напомнил Нарг.
— Сила в ней почти отсутствует. А здесь она и не пользуется ей вовсе.
— Это не отменяет того факта, что она тоже магиня. Как ты сказал? Паразит? Кстати, почему?
Впереди была долгая ночь, и маг вдруг понял, что совсем не против скрасить ее беседой, отметив увенчавшиеся успехом поиски. Архимагу захотелось узнать больше о судьбе сестры Фло. Это словно бы приближало Нарга к ней.
— Вы — бесполезны. Сами ни на что не способны. Думаешь, ты одолел бы меня без магии? Да ты без нее — ничто! Слабак, трус и подлец, крадущий чужое.
— Но она у меня есть, — подмигнул Нарг лениво, отмечая, что тело человека-зверя уже почти восстановилось. — И что это я украл?
— Вы все крадете наши жизни. Наших детей, утаскивая их против воли в ваш ад. Наши жизни, вытягивая из этого мира магию. У всего есть цена. Даже у вашего всесилия. Только платим ее мы!
Луна освещала верхушки вековых деревьев, чьи кроны укрывали двоих, расположившихся сейчас на поляне.
— Спроси жену, она расскажет тебе, какой у нас «ад». Не тебе, дикий звереныш, не подозревающий о возможностях цивилизации, рассуждать об этом. А магия… Это наша суть, наша кровь, что бежит по сосудам. Она и кровь этого мира тоже, но только нам дано впитывать ее.
— Кровь — хорошее сравнение! Пиявки бы оценили, — устало рыкнул оборотень. — И она мне рассказала. Уж точно рассказала — и о бесчестных порядках, издевательствах над слабыми, отвратительных кровосмесительных связях — о всей грязи, что наполняет собой существование магов. А никому в голову не приходило задуматься, откуда в нашем мире магия? Так я скажу тебе об этом, ведь мой народ хранит знания о тех временах, когда вы были редки и действительно служили этому миру, а не тянули из него силу ради своих прихотей. Магия — это жизненная сила населяющих этот мир существ. Все мы отдаем ее невольно, подпитывая его. А вы сосете ее, не раздумывая, отчего всем нам приходится отдавать больше и больше! Болеть, испытывать лишения и боль, раньше умирать, лишаясь ее.