- Это мои зайцы! – выкрикнул Сашка и, вывернувшись в руках вздернувшего его торгаша, нанес толстяку смачный хлесткий удар босой ногой точно во второй, а может быть даже третий подбородок, болтавшийся где-то в районе, где у обычного человека должен быть кадык. Мужик закашлялся, запырхал, схватился за необъемную, заплывшую жиром шею и выпустил паренька, который на удивление мягко приземлившись на ноги, быстро утер кровь с разбитых губ, перемешав ее с грязью. Вместо того, чтобы броситься бежать, как делают обычные рыночные воришки, пойманные с поличным, паренек как-то пригнулся, оскалился и выставил крохотные кулачки перед собой в каком-то подобии боевой стойки.
- Это мои зайцы! – снова выкрикнул он обступившей место действия толпе. – Я сам их добыл! Я их не крал!..
- Ах, ты, сучонок, - отойдя наконец-то от болевого шока, прохрипел купец и, вытащив из груды каких-то мешков и коробок деревянную дубинку, двинулся на паренька. – Сейчас я тебе все руки попереломаю, а ну, братва, держи вора, будем учить засранца, что чужое красть не хорошо!..
- Это! Мои! Зайцы! – упрямо продолжал твердить малец, медленно пятясь от наступавшего на него толстяка.
Было во взгляде паренька что-то такое, что заставило Рупора остановиться. Заслышав крик и звуки драки, проходя мимо по делам, он сперва не предал значению потасовке. Ну, поймали воришку и попрошайку, ну выпарят сейчас его, ну, может, сломают руку, чтобы тот не воровал больше. Что из того? Тут чуть ли не каждый день такое. Место захудалое, купцы не желают тратиться на охрану своих караванов, вот и наказывают сами, как могут… Жалко ли парнишку? Совсем нет. Завтра он снова придет сюда, чтобы стащить из кармана зазевавшегося покупателя пару дублей, патронов, или булку хлеба. Такова жизнь. Но вот то, что парнишка, на его удивление не бросился бежать, когда освободился из захвата, Рупора удивило. Мальчишка смотрел на наступающего торгаша открыто и решительно. В его глазах виднелся страх, но злобы в нем было все же больше. Злобы не за то, что попался, а за то, что оклеветали. Рупор протиснулся сквозь толпу.
- Стоять, - прорычал он во всю мощь своих легких, за что и был прозван соответствующе.
Торгаш, уже занесший было палку над головой паренька, вздрогнул и присел от неожиданности. Обернувшись, рассмотрел высокого лысого мужика с серьгой в ухе, проталкивающегося сквозь расступающийся строй торгашей. Те, рассмотрев кожаную безрукавку, накинутую на голый мощный, загорелый торс, украшенный татуировками, безропотно расступались перед ним. Символ, вышитый на спине и груди кожанки говорил о принадлежности лысого к одной из крутейших местных группировок наемников. Спорить, а тем более ругаться с этим человеком не хотелось ни кому, да к тому же со всех концов рынка к толпе стали стекаться такие же мутные типы с суровым взглядом, бритыми черепами и, все как один, в кожаных накидках с таким же символом.
- Что тут происходит? – сурово спросил Рупор, войдя в круг из живой массы.
- Да вот, - заблеял торгаш, указывая на стоявшего перед ним пацаненка кончиком дубины. – Воришку учим, что красть не хорошо… Он у меня зайцев украл!..
- Это мои зайцы! – опять, словно заведенный возразил малец, с вызовом глядя на лысого.
- Твои, говоришь, - присел Рупор перед мальчуганом, лет семи на вид. – Сам что ли вырастил?..
- Нет, добыл! – хлюпнул разбитым носом пацан, но рук не опустил.
Толпа вокруг тихонечко засмеялась, но суровый взгляд наемника, брошенный по сторонам, безмолвно призвал к тишине.
- Рупор, что там? – протиснулся второй такой же лысый мужик в круг.
- Да вот, пацан говорит, сам зайцев добыл, а этот, - наемник бросил хитрый взгляд на торгаша и поднялся в полный рост, - утверждает, что он их у него утащил…
- Не утверждаю, - внезапно покрылся потом торгаш. – Может и не мои, вовсе, но очень похожи…
- Ну-ка, пацан, - позвал второй мужик и присев, заглянул Сашке в глаза. – Расскажи, как ты их добыл…
- Шнурками, - опять хлюпнул паренек, но на этот раз утер разбитый нос рукавом.
- Догнал и задушил? – ехидно поинтересовался лысый и Сашка, уже не в силах сдерживать слезы от боли и обиды, заплакал.
- Нет, - все же собрался он с силами и подавив выступившие слезы. – Ловушки ставил на тропе…
- Какие ловушки? – поднял одну бровь мужик и искоса глянул на Рупора.
Сашка изобразил пальцами что-то похожее на цифру «4» и кратко объяснил принцип ее действия. Лысый хмыкнул, поднялся, подошел и навис над торгашом.
- Кажется мне, что ты, дружище, парнишку-то избил за просто так…
- Да как же, - попятился торгаш, осматриваясь, ища поддержки, но внезапно выяснилось, что толпа соратников как-то незаметно поредела и основную ее массу теперь составляют бритые мужики в кожаных накидках. – Как же не за что… Пане наемники, ну как же не за что… Я же думал, что это мои зайцы… Обознался, стал быть… Бывает… Вчера вон у Кольки косого товар утащили, вроде такого же парнишки, вот я и…
Хлесткий удар по щеке торгаша и тот, схватившись за пылающую огнем кожу, осекся, уперся спиной в телегу.
- Пане наемники, уважаемые, ну кто ж знал…
- Думать надо, - оскалился Рупор, и торгаш внезапно скатился на землю, держась за отбитые ребра.
- Малец, - обратился к Сашке второй лысый, наблюдая за избиением торговца. – Тебя как зовут? Где твои родители?
- Саша, - поднимая из грязи и отряхивая заячьи тушки пролепетал пацан. – Спасибо вам…
- Не за что, - хмыкнул лысый. – Так, где родители?
- Нету, - буркнул паренек и насупился.
- Сирота?
- Нет… - еще больше набычился парнишка, не сводя взгляда со здоровяка.
Внезапно тот добродушно улыбнулся и протянул ему руку.
- Я Штырь, пойдешь с нами?
- Куда?
- Куда-нибудь, – пожал плечами Штырь. - Мы проездом в этой жопе мира. Если хочешь, возьмем тебя с нами, научим всякому. Я вижу, ты парнишка сильный духом, нам такие нужны…
- Кому вам? – переспросил Сашка, прищурив глаза.
- Наемникам, - улыбнулся вернувшийся Рупор. – Солдаты удачи, одинокие волки, авантюристы и искатели приключений…
Сашка задумался, осмотрелся. Суровые взгляды устремились к нему, и мальчик внезапно кивнул, даже сам не понимая, что он делает. Хуже уже, наверное, все равно не будет…
* * *
- А расскажите о себе, - не выдержала и десяти минут езды в молчании Александра и Домовой вздохнул. – Ты давно в наемниках? Как тебя по-настоящему зовут?
- Меня зовут Домовой и я наемник. Это все, что тебе нужно знать… - коротко буркнул он, ведя грузовик по старой разбитой дороге куда-то в сторону высоких гор на горизонте. – Мне нужно подумать, пожалуйста, не мешай…
- Хорошо, - зашуршала своим мешком девушка и вынула из его недр сверток, пахнущий мясом и специями.
Размотав его, спутница принялась уплетать два огроменных бутерброда, слизывая текущее по пальцам масло.
- Не лопнешь? – покосился наемник на Александру.
- Не-а, - прошамкала та с набитым ртом. – Мама говорила, у меня быстрый обмен веществ, ем и не толстею…
- Ведьма, - буркнул Сашка и задумался, а девушка, расплывшись в улыбке, довольно кивнула и продолжила поедать хлеб с толстым куском ветчины, зеленью и домашним сыром.
- Мама тоже так говорила…
- А что с ней, кстати, случилось? – все же решил поддержать диалог наемник.
Дорога предстояла дальней и разузнать как можно больше полезной информации было очень даже кстати.
- Рак, - ответила, на мгновение, перестав жевать, Александра и печально вздохнула. – Сама всех всегда лечила, а себя вот не смогла… Судьба видать такая.
- Врачом была?
- Нет, - снова начала поедать бутерброд девушка. – Травница. У нас в поселении с лекарствами туго, а вот травок всяких по лесам, да по полям достаточно. Вот она и лечила всех от хворей разных…
- Понятно, - не громко проговорил наемник, объезжая огромную яму посреди старой, заросшей дороги.
- А у тебя есть семья? А имя нормальное?
- Нету, - буркнул Домовой, сильнее сжимая руль.
- Прости, - заметила перемену настроения в мужчина Александра и словно заткнула себе рот остатком куска мяса, смешно при этом поморщившись, дернув кончиком носа, мысленно ругая себя за чрезмерно длинный язык.
- Это покажется смешным, - все же ответил через несколько минут молчаливой езды наемник, - но меня тоже зовут Саша…
- Правда? – обрадовано округлила глаза Александра. – Ты не шутишь?
Домовой улыбнулся и отрицательно покачал головой. Настроение от воспоминаний об отсутствии этих самых воспоминаний немного испортилось, но он уже давно научился брать себя в руки. Кинув короткий взгляд на спутницу, он и сам улыбнулся краешком губ. Девушка сияла от радости, что ей удалось разговорить сурового мужика. Выглядело это как-то непривычно и Домовой даже не сразу понял, в чем причина. А дело было в ее улыбке. Она была настоящей, не натянутой. С морщинками вокруг глаз, слегка вздернутому кончику носа и милыми ямочками на щеках. Александра была действительно довольна, чего у особей женского пола он не встречал уже давно.
Задумавшись, Домовой чуть было не проморгал огромное дерево, валявшееся посреди дороги сразу же поворотом. Вовремя ударив по тормозам, ему с трудом, но все же, удалось остановить разогнавшуюся машину. Старенький УРАЛ покатился по раскисшей недавними дождями дороге в ложбинку и замер в нескольких метрах от преграды. Хмуро осмотрев завал, Домовой кинул короткий взгляд по зеркалам.
- Пригнись, - попросил он, укладывая автомат, лежащий на соседнем сиденье между ним и девушкой автомат.
- Что? – не поняла Александра но после тычка безропотно подчинилась, пригнув голову, при этом оставшись сидеть.
- Ниже, - шикнул Сашка и только тогда девушка юркнула под приборную панель.
Свежеспиленный срез на стволе не двусмысленно говорил, что дерево упало здесь неспроста. Осмотрев ближайшие кусты, мужчина приопустил боковое стекло и зычно крикнул в лес.
- Слышь, зайцы, съебались нахуй отсюда быстро, пока по кустам не шмальнул…