— Прежде всего постарайтесь сблизиться с герцогом Мединой, — добавил патер Доминго.
В эту минуту в проходе послышался шорох. Дон Альфонс и Доррегарай выхватили шпаги и бросились ко входу.
Патер Доминго и Кортецилла молча переглянулись. Кортецилла казался особенно смущенным.
Дон Карлос побледнел, отошел и схватился за шпагу.
Ужас охватил всех присутствующих, все ждали, затаив дыхание.
Уж не окружены ли древние руины? Не солдаты ли идут сюда по подземному ходу? В таком случае пять заговорщиков, или, скорее, претендент и его четыре сообщника, должны будут непременно погибнуть, потому что другого выхода из руин нет.
— Сюда идут! — воскликнул дон Альфонс, приготовившись своей шпагой проткнуть всякого, кто бы ни вышел из узкого подземного хода на площадку. Доррегарай стоял возле принца с тем же намерением.
— Измена! — воскликнул дон Карлос. — Нас предали! К оружию, друзья!
— Кто идет? — закричал Доррегарай, высунувшись в проход. — Отвечайте, или вас ждет верная смерть!
— Господа! Благородные доны, я не за тем пришел сюда, чтобы меня тут убили! Я пришел предложить вам свои услуги! — раздался глухой голос, и в проходе показался Изидор. — Кроме того, я ищу принца Альфонса.
Но вот и принц! — продолжал Изидор, осклабясь и обращаясь к принцу, который стоял прямо против него. — Вложите же свои шпаги в ножны, благородные доны, вывидите, я один, и я безоружен.
— Черт возьми! Кто ты? — воскликнул Альфонс.
— Изидор Тристани зовут меня, принц. Я прежде был слугой благородного дона де ла Ниевеса, — тут Изидор выразительно замолчал и подмигнул, — потом я был капралом, а теперь хочу быть карлистом.
Доррегарай и дон Карлос вложили шпаги в ножны.
— Как ты попал сюда? — спросил дон Альфонс, разглядывая пришедшего молодца.
— Это все случилось своим чередом, — отвечал Изидор, посмотрев на окружающих. — Я не знаю только, могу ли я здесь все прямо высказать…
— Говори. Благородным донам можно сказать обо всем.
— И о ваших сердечных тайнах? — усмехнулся Изидор.
— Ты прехитрый малый, кажется.
— Вы послали курьера с письмом к герцогине Медине, — шепотом продолжал Изидор, — это так?
— Тебе-то что за дело до этого?
— А то, что герцогиня приказала мне съездить вечером в гостиницу Сан-Педро.
— Как, ты прислан герцогиней?
— Да, почти так, можно сказать.
— У тебя есть письмо?
— Боже упаси, ваше высочество! Герцогиня просто прислала меня к вам, потому что я хотел просить вас принять меня в ваши ряды. Вы можете теперь, ваше высочество, рассматривать мое появление как признак того, что послание ваше упало не на бесплодную почву…
— Тут нет ни предательства, ни опасности, — обратился дон Альфонс к остальным, — молодец этот хочет присоединиться к нам.
— Если позволите, ваше высочество. Но если я могу вам быть полезен в Мадриде, то только прикажите и… — Изидор добавил шепотом, повернувшись к дону Альфонсу: — У вас есть, может быть, поручение к светлейшей герцогине?..
— Да, я дам тебе кое-что с собой. Ты пойдешь со мной до гостиницы.
— И выпримете меня на службу к храброму дону Карлосу?
— Об этом мы еще поговорим, — ответил Альфонс и обратился к остальным, которые все время вполголоса разговаривали между собой, а теперь стали прощаться.
Вскоре все покинули руины.
Дон Карлос, граф, патер и мексиканец поехали вместе, а дон Альфонс с Изидором поскакали под гору к гостинице Сан-Педро.
VIII. Рыцарский подвиг дона Албукерке
— Карамба! Пепито, сюда! Пабло, проснись! — кричал человек, с виду похожий на разбойника, лежавший в кустах на большой дороге недалеко от Мадрида. — Добыча, братья! Экипаж!
— Да, дело, брат, — отвечал звонким голосом молодец, которого звали Пабло, протирая глаза. — Нам нужно еще несколько монет, чтобы дожить до войны.
— Что случилось? — спросил третий, подойдя к остальным.
У всех были смуглые загорелые лица, изодранное платье и большие круглые шляпы, сильно потрепанные непогодой. Матео и Пабло вытащили ружья и стали осматриваться, а Пепито вынул револьвер из-за пояса.
— Видите там экипаж?
— Это будет хорошая добыча! — с удовольствием заметил Пепито.
— Да здравствует дон Карлос! — воскликнул Пабло. — Но прежде всего нам нужныденьги на дорогу!
— Карамба! Мы уже спустили все пятьдесят реалов, которые нам дали при найме! Смотрите, кучер один сидит на козлах!
— Вот я ему сейчас пилюльку закачу, — сказал Пабло, — это самое действенное средство. А ты, Матео, убьешь одну из лошадей. Вперед!
Едва карета поравнялась с ними, разбойники бросились к ней, и в ту же минуту раздались два выстрела.
Пепито кинулся к лошадям, чтобы схватиться за узду. Матео и Пабло от излишней поспешности оба промахнулись, и кучер стегнул лошадей.
Но разбойники уже подбежали к карете, и пока Пепито удерживал лошадей, остальные двое отперли дверцы.
— Пресвятая Мадонна! Помогите! — раздался женский голос. — Чего хотят эти люди?
— Не трогайся, или я убью тебя! — пригрозил Пабло кучеру, а Матео вскочил в карету.
— Помогите, ради Бога! Оставьте меня! — кричала испуганная девушка, стараясь вырваться из рук Матео, и, наконец, выскочила из кареты.
— Мы хотим только взять с вас небольшую пошлину! — воскликнул Матео, выбежав вслед за девушкой и снова схватив ее.
— Сжальтесь! Отпустите меня! — просила пленница. Кучер, напуганный Пабло, сидел неподвижно.
— Помогите! — продолжала кричать путешественница. — Кто-нибудь, спасите меня! Помогите!
— Молчите! Давайте деньги и отправляйтесь куда угодно! — прорычал Матео.
— Ну, сеньора, торопитесь, — говорил Пабло, боявшийся, как бы выстрелы не привлекли кого-нибудь. — Деньги! Быстро!
Кучер страшно злился про себя. Если бы госпожа не выскочила из кареты, ему бы, может быть, еще удалось ускакать от разбойников, но теперь делать было нечего. Перед ним стоял Пабло с заряженным ружьем, а Пепито в одной руке сжимал револьвер, а другой удерживал лошадей.
Матео стал грозить сеньоре, когда она сказала, что у нее нет с собой денег. Он только хотел ее обыскать, как со стороны городских ворот показался офицер, привлеченный громкими криками напуганной девушки.
Пепито и Пабло увидели его, но поняли, что он один.
— Что тут такое? Отпустите сеньору! — раздался голос офицера.
— Помогите! Спасите! — кричала сеньора в испуге.
— Чей это голос? — тихо проговорил офицер. — Но как же это возможно?! Назад! Освободите сеньору или…
Пепито и Пабло подскочили к подошедшему офицеру, и первый наставил на него дуло своего револьвера.
— Ого! Разбойничье семя! — вскричал офицер, выхватив шпагу и наступая на своих противников.
— Дон Мануэль Албукерке! — раздался голос пленницы. — Освободите меня!
— Донья Инес!.. Это вы! — вскричал Мануэль, схватившись с Пабло, который фехтовал своим ружьем, в то время как Пепито тщетно пытался поймать момент, чтобы выстрелить в офицера из револьвера. Мануэль теснил своих противников с таким напором, что они вынуждены были отступить. При этом Мануэль ранил Пабло в руку. В эту минуту Пепито выстрелил, но Мануэль вышиб револьвер у него из рук и напал на оробевшего разбойника.
Пабло, отступая, случайно оказался рядом с кучером, и тот с размаху стегнул его кнутом по лицу. Из раны на руке у него сильно текла кровь. Мануэль, сбив с ног Пепито, бросился к Инес, которую Матео оставил, увидев, что товарищи его наголову разбиты.
— Карамба! — ругался разбойник. — И с одним-то мы не смогли справиться!
Но он не брал в расчет силу и решимость Мануэля.
Инес кинулась к своему избавителю, а он, ободряюще кивнув ей, тотчас повернулся к Матео.
Пабло, лишившись одного глаза, оставил поле сражения, Пепито как раз пытался подняться, чтобы снова броситься на своего противника, но Мануэль решил исход боя, ударив Матео так, что покатился и он.
Разбойники с позором бежали, но Мануэль их не преследовал. Он хотел лишь спасти Инес, разбойники его не интересовали.
— О! Благодарю вас! Благодарю вас, дон Мануэль! — воскликнула Инес, все еще дрожа от страха. — Вы спасли меня от этих ужасных людей. Скорее прочь отсюда!
— Не бойтесь! Но не садитесь снова в карету, позвольте мне довести вас до дома. Ступай домой, — обратился Мануэль к кучеру, — я приведу графиню во дворец.
Молодая графиня, сердце которой все еще сильно билось, ни в чем не противоречила своему избавителю, позволяя распоряжаться, как ему будет угодно. Кучер тоже не смел ему противоречить.
— Только ничего не рассказывай во дворце, пока я не вернусь! — крикнула кучеру графиня. — А то патер Антонио будет беспокоиться.
Кучер стегнул лошадей, предварительно хорошенько удостоверившись, что разбойники действительно удалились, и карета быстро понеслась по дороге. Мануэль учтиво подал руку Инес.
— Каким бы ужасным ни было для вас это происшествие, для меня, донья, это счастливый случай, — сказал он. — Я счастлив, что наконец могу говорить с вами без свидетелей.
— О, как я благодарна вам за то, что вы спасли меня, дон Мануэль! Мой отец узнает обо всем, что вы для меня сделали, и вы должны будете принять и его благодарность, — отвечала Инес. — Вы удивились, встретив меня на этой дороге? Я была здесь недалеко у одной несчастной бедной девушки, которая живет за городом. Ее зовут Амаранта. Я возвращалась от нее…
— Ив награду за ваше доброе дело вы попали в руки этих людей! Как хорошо, что я оказался у ворот в это время. Сначала я услыхал выстрелы, а потом ваши крики о помощи. Наконец-то мне удастся побыть немного с вами. Дворец ваш для меня закрыт, но если бы вы знали, как я ждал, как желал этого мгновения!
— Вы знаете графа, моего отца, — сказала Инес, потупившись. — У него в отношении меня свои планы, и во дворце нашем не бывает ни веселых пиров, ни дорогих гостей.
— Я бы тоже был для вас дорогим гостем, графиня? — спросил Мануэль.
— Вы сомневаетесь? Вы не знаете разве, что ваше общество мне всегда приятно?