– Пошутил ещё. «Вы же всё одно идёте в том направлении, вот мы вас и проводим, а то небезопасно сейчас. Пиратские подлодки того и гляди утопят». – Старпом развёл руками. Мол, что мы можем поделать, у них же пушки.
– Сколько идти? До Сиракуз до этих? – Брехт уже соображал, как выпутываться. Попадать в плен к итальянцам с кучей секретного оружия не хотелось. Да, и без кучи не хотелось.
– Если на километры, то около тысячи. Примерно двадцать – двадцать пять километров в час наша скорость, чтобы вас узлами всякими не путать. За сутки пройдём половину. Получается, полных двое суток.
– Спасибо, Виктор Семёнович. Идеи есть? Подождите, а сколько команды на этом «Мистрале»?
Сзади подошёл один из военных моряков, прислушивающихся к разговору.
– «Маэстрале». От ста пятидесяти до ста восьмидесяти. Захватить никак хотите? – кисло улыбнулся, типа, ты хоть и полковник, но в морские-то дела не суйся.
– Были прецеденты? – Ну, их всех вместе тоже под сотню будет. Чуть поменьше.
– Как их можно захватить, если они от нас в пяти кабельтовых? Ну, в километре.
– Абордаж не пройдёт?
– Книжек начитались? – махнул ракой на «пехтуру» настоящий морской волк.
Да была книжка. Как называлась? «Варяг – победитель». Там по верёвкам, закреплённым на … А как, нахрен, эта штука называется? Матч-то нет. В общем, там захватили два итальянских корабля, запрыгнув на палубу. Все остальные, кроме его диверсантов не помощники. Только мешаться под ногами будут. Сто восемьдесят – это дохренища.
– Виктор Семёнович, а «Мистраль» этот относительно нас где?
– Позади и чуть правее в трёх кабельтовых.
– Так, ради интереса, если мы встанем, что он делать будет? – нет, в плен точно не хотелось. В СССР, к гадалке не ходи, опосля к стенке поставят. Да ещё и бить долго и сильно будут, выпытывая, за сколько серебряников ты стал итальянским шпионом, фашистская морда. Остаться в Италии можно, но семья. Нет, не хотелось. Лучше в бою помереть. Правда, помирать тоже не очень хотелось. Лучше просто победить в бою.
– Подойдут. Хотя, сначала запрашивать будут. Но они ход сразу не сбросят, так что всё равно подойдут ближе.
– А мы сможем стать к ним борт о борт? Ну, начнут они нас догонять, а мы резко вправо заложим. – Брехт прямо представил себе картину, как его диверсанты, словно пираты «Чёрной бороды» с ножами в зубах перескакивают на верёвках … А, стоп, тут канаты или лини, ну, без разницы. Перескакивают на этих, мать его, линях на палубу «Мистраля» и начинают вырезать команду. Кровь, как у Тарантины – фонтанами. И макаронники бегают, визжат, как девчонки. Красота. А Брехт стоит под «Весёлым Роджером» и хохочет. Вот так – гулко: «Ха. Ха. Ха».
– У нас борта метра на три выше. Пустыми идём. Якобы в Марокко за апельсинами. А, ну да, вы знаете. Если сразу из пушек не вдарят, то подойти можно, да и вдарят, тоже можно. С одного выстрела не утопят. Пулемёты у них ниже нашей палубы.
Брехт достал брегет от Карла Фаберже. Семь часов вечера. Кушать хочется. Как там, в «Джентельменах удачи»: «А в тюрьме сейчас ужин… макароны дают…». Стемнеет скоро. Зима как-никак.
– Товарищи моряки, – Иван Яковлевич мотнул головой, на угол их каземата, показывая, – отойдём. Иван Ефимович, тоже с нами пройдите. Пошушукаться надо.
Событие сорок шестое
Офицер по вербовке добровольцев в армию обрадовался, когда увидел молодого
человека, входящего в его офис.
– Я прочитал ваш плакат с призывом вступать в армию, – сказал молодой человек
– Очень хорошо! Значит, решили стать добровольцем?
– Нет.
– Нет? Зачем же вы тогда пришли к нам?
– Я хотел сказать, чтобы вы на меня не рассчитывали.
– Вы ведь понимаете, товарищи командиры, что произойдёт дальше. Нас доставят в эти Сиракузы. Найдут наш схрон, да нет, мы и сами выйдем, или от жажды умрём. Дальше два варианта. Мы сдаёмся, и тогда нас отправляют в тюрьму и через какое-то время передают в СССР, где нас, как предателей, расстреляют. И при этом будут посажены в лагеря жёны и отданы по детским домам наши дети. Тихо! – прикрикнул, правда, шёпотом, Брехт, когда возмущённо моряки загалдели. – Второй вариант. Мы выходим с оружием и бьёмся насмерть. Мы тут все серьёзные воины и, уверен, настолько дорого продадим наши жизни, что Сицилия это запомнит на десятки лет. Но мы всё равно погибнем. Итальянцев много миллионов, и, кроме того, в порту, безусловно, есть боевые корабли, которые, поняв, что потери у них уже слишком велики, просто расстреляют нас, как там термин у вас – с пистолетного выстрела.
– Согласен с вами, – судя по трём полоскам одинаковым на кителе синем – капитан третьего ранга, старший среди моряков. С фамилией известной – Макаров, может даже родственник известных Российских адмиралов. – И вы предлагаете захватить миноносец «Маэстрале» в море, – И улыбочка всё же. Ну, как же, товарищ полковник Сабатини Рафаэля начитался. А что, и начитался. Между прочим, жив ещё. Повидаться бы и пару идей мэтру предложить.
– Ну, не хочется мне умирать! Поругайте меня, если вам легче станет, – Брехт почти крикнул. Чего упираются, будто выбор есть.
– Там сто восемьдесят человек.
– Там сто восемьдесят моряков. И они безоружны. Что у них – винтовки, и закрыты в … не знаю, как это у вас называется?!
– Вы имеете в виду Крюйт-камеру, это порох хранили на парусных судах, нет, оружие хранят в пирамидах в помещении дежурного по кораблю. Но я согласен с вами, если это проделать ночью, то большая часть моряков будет спать, и будет только вахта, а это не более тридцати, а то и двадцати человек. Сыграют обязательно тревогу, но трюмы можно заблокировать. И часть кают. Да, это попадёт во все учебники, если план сработает. Абордаж Эскадренного миноносца!
– Вот уже слова не мальчика, но мужа. Мне нужен план этого корабля. Он, кстати, большой, корабль этот?
– Относительно. Метров сто в длину и десять в ширину. Осадка около трёх метров. Вооружён прилично. Две спаренные, ну, значит, четыре 120-мм орудия длиной 50 калибров. Две зенитные пушки 40-мм. Четыре спаренных пулемёта калибром 13,2-мм. Но это мелочи. Ведь это миноносец. И если он загружен по штату, то на борту 10 глубинных бомб и шесть торпедных аппаратов. Наверное, 60 мин. И это 533 миллиметра. Серьёзная игрушка.
– Так, давайте, рисуйте план, вот карандаш и блокнот. – Брехт сунул кап три свою записную книжку и химический карандаш.
– А мы? – сзади стоял, усмехаясь, Светлов.
– А мы?! А мы с тобой должны определиться, брать ли с собой всю эту «мазуту». Или своими силами справимся? – Брехт осмотрел притихших военных. Понятно, что если крикнуть добровольцев, то пойдут все. В Испанию трусов не посылают. Тоже все добровольцы. Ну, вот кроме них. Или стоп. А может, вообще, всё это пропаганда и никаких добровольцев нет. Всех добровольцев назначили. Похоже на то.
– Обязательно надо брать с собой, но вторым эшелоном. Вязать. В море трупы сбрасывать. Корабль останавливать, гранаты в трюмы кидать. Ну, куда можно, чтобы все эти мины с торпедами не шарахнули, как ты выражаешься. Где только берёшь все эти словечки?
– Выдумываю.
– Всех берём своих? Я имею в виду, там ведь – Акимушкин. Лётчики …
– Смеёшься, на двадцать человек сонной вахты, тащить лётчиков. Самим не хватит. Если серьёзно, то берём только диверсантов и одного, или, лучше, двух моряков. На случай, если одного убьют. План это хорошо, но на стометровом судне легко заплутать. Проводник нужен. А следом через пять минут, ну или как с вахтой управимся, пусть и остальные десантируются.
– Хорошо. Поговори с ребятами, а я с моряками перетеру.
– Перетеру?! Опять вот. Перетеральщик.
Глава 17
Событие сорок седьмое
На сухогрузе громкий стук в капитанскую каюту. Капитан открывает, в каюту залетает растрёпанная, помятая буфетчица и орёт:
– Ёлки-палки! Боцман, зараза, мне сказал, что, блин, шторм начинается!
– Ну, и что?
– Так я, как дура, дала себя к мачте привязать!
Доски скрипели под сапогами. Блин, вроде дождь целый день шёл. Разбухнуть должны. Зачем вообще палубы на железных кораблях досками покрывают? Хотя, понятно, чтобы матросам было, что драить. Этих пятерых, которые контролировали, по их незрелым думкам «Царя Бориса», решили убивать не всех. Одного оставить в качестве языка или заложника. Был среди итальянцев один офицер, который, по словам чифа – старшего помощника корабля Коробейникова Василия Васильевича, неплохо владел английским. Был он Sottotenente di vascello, то есть, лейтенантом. Лейтенант был нужен, потому, что военные моряки русские план эсминца точно не знали. Всяких каракуль нарисовали, а главного, где кубрик, где офицерские каюты, куда гранаты можно швырять, а куда не стоит, ибо чревато, толком не знали. Вот и нужен виртуальный проводник.
Распределились бравые итальянские моряки предсказуемо. Один на носу, двое на корме и двое в рубке. Брехт, несмотря на осуждающие взгляды Светлова, пошёл с той группой, что должна была на мостике захватить итальянского офицера. Самым неудобным объектом или субъектом для ликвидации был товарищ, что стоял на носу судна. Его было видно с рулевой рубки или мостика корабля. Потому, решили воспользоваться экзотическим оружием. Мишку Чувака с его луком взяли с собой. Он должен был отправить к Деве Марии наблюдателя в тот момент, когда трое диверсантов с Брехтом на хвосте вломятся на мостик. Двумя итальянцами на корме займётся бывший хорунжий, ещё с одним из своих учеников.
– Начали, – Брехт тронул за руку тувинца и одновременно другой рукой распахнул дверь в рулевую рубку.
Всё произошло в считанные секунды, дольше готовились и планы строили. Раз, и трое лежат с переломленными шейными позвонками, а четвёртый со стрелой в глазу.
– Бегом, – Иван Яковлевич подтолкнул замешкавшегося Чувака. Нужно было снять форму с «носового» постового, пока она кровью не залита. Форма имела значения для дальнейших планов. Костюмированный маскарад задумали в стиле «Милитари».