Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом — страница 23 из 51

В обывательских – без разницы какой расы – кругах Америки, а тем более среди наших русскоязычников, Барак Обама, будущий, возможно, президент, однозначно чернокожий, афроамериканец и даже афроцентрист (по взглядам). На самом деле, он такой же черный, как и белый – по маме. Мало того что кениец-папа бросил семью, когда Бараку было два года, и уехал из Гонолулу в Гарвард продолжать образование, и мама не просто поставила его на ноги, но и воспитала в соответствии со своими принципами. А была она женщина принципиальная, продвинутая, высокообразованная, мультикультурная. Поэтому если достаточно сказать про папу Барака Обамы, что он был черный из Кении, то недостаточно сказать про маму Барака Обамы, что она была белая из Канзаса. Так о ней сказать – ничего не сказать. Возникает какая-то простушка из американской глубинки, тогда как эта рано, в 53 года, умершая от рака женщина была незаурядный антрополог, написавший 800-страничную докторскую диссертацию о крестьянах на Яве и работавший в Индонезии и Пакистане с фондом Форда, Агентством международного развития и другими американскими филантропическими организациями. Причем антрополог была талантливый и вдумчивый. Начальство ценило ее за творческий подход к работе, аборигены – за доброту, чуткость и внимательность. Она видела в них не только объект исследования, но и человеческих особей, сродни ей самой, интересовалась их жизнью, семьей, бытом. И все записывала в свой ноутбук – чтобы помочь им практически, выбивая средства из фондов, с которыми работала. Сама была бессребреницей, не скопив на палаты каменные. Когда умирала, больше, чем о приближающейся смерти, думала о неоплаченных медицинских счетах.

Оба ее замужества – за отцом Обамы и за его отчимом индонезийцем – были короткими и неудачными, но она, будучи, по-видимому, феминисткой, не ставила высоко институт брака. Это были времена, когда смешанные браки, а тем более с иностранцами, были сравнительной редкостью, и ее родители отнеслись к этим экспериментальным замужествам отрицательно, но внуков – Обаму и его сестру Майю от индонезийца – признали и полюбили. Имя мамы Барака Обамы – сложное: Стэнли Энн Данхэм Суторо. Мужское Стэнли – потому что ее родители ждали мальчика и заранее решили, как его назвать, а Суторо – фамилия ее второго мужа. Она выходила замуж не просто за людей иной расы, но за иностранцев, и, помимо естественных чувств, ее экзотические замужества объясняются любопытством к людям иной породы. Человек космополитических склонностей, эта женщина с мужским именем ненавидела предрассудки и фанатизм и в аналогичном духе веротерпимости и толерантности воспитала своего малыша – на совместных снимках эта парочка выглядит замечательно: белокожая красотка, а на ее коленях большеголовый мальчик-черныш (хотя грамотнее назвать его мулатиком).

Барак Обама родился в Гонолулу, где познакомились его родители – совсем еще юные (ей не было восемнадцати) студенты Гавайского университета, кстати, на курсах русского языка. После развода с кенийцем она быстро выскочила замуж за следующего иностранца и поехала с ним на его родину, в Индонезию, прихватив с собой Барака. Мальчик рос в иноязычном окружении, а потому мама будила его в четыре утра и заставляла учить перед школой английский. Барак сердился на нее за это, но она была непреклонна: «Если ты думаешь, что для меня вставать в такое время – это собираться на пикник, ты ошибаешься». Несмотря на развод со вторым мужем, Стэнли с двумя детьми осталась жить (и работать) в Индонезии. Что ее огорчало в своем сыне, так это отсутствие амбиций (по-английски «амбиции» положительного значения – в отличие от негативного русского значения этого слова). «Ты можешь поступить в любой колледж, стоит только захотеть, – говорила она ему. – Надо сделать усилие, ты запомнишь это?» Барак Обама вспоминает в своих мемуарах, что его поражало, насколько серьезно и уверенно она относилась к его дальнейшей судьбе. Нельзя было подвести ее, чтобы эксперимент его матери-одиночки с ним окончился провалом.

Она была не только превосходным человеком, талантливым антропологом, но и супермамой, которая определила судьбу Барака Обамы. Ее интересы не ограничивались ее профессией: все, кто знал ее, вспоминают ее серьезные разговоры о философии, о политике, о книгах – вплоть до эзотерических мотивов в индонезийском фольклоре. Эта незаурядная женщина была убеждена, что основное содержание и мера жизни – это работа, будь то ее профессия антропология или воспитание собственных детей. Во все она вкладывала живу душу, страсть, любовь. Перефразируя знаменитые слова Горького, про Бараку Обаму можно сказать, что всем лучшим в себе он обязан матери, от которой унаследовал уверенность, энергию, жизненный драйв, интернациональный взгляд на мир и даже – так говорят – склонность к сильным, принципиальным женщинам. С этим, полагаю, связана его женитба на черной адвокатше Мишель Робинсон. По крайней мере, отчасти.

Характером та походила на его белую мать, но не по взглядам – судя по ее политнекорректным высказываниям, она скорее афроцентристка. Его женитьба – это вопрос не только любви, но и самоидентификации: в детстве Барак пытался убедить своих однокашников, что он белый со смуглой кожей, но женился он на женщине из замкнутого афроамериканского клана. Это Мишель сказала, когда пара штатов на праймериз проголосовали за ее мужа, что впервые горда за Америку, за что получила втык и в дальнейшем держала язык за зубами. Я уж не говорю о священнике церкви, где Барак Обама женился и крестил двух своих девочек. Тому вообще следовало бы отрезать язык за нецензурные высказывания о белых и евреях. Барак Обама уже отмежевался от него и осудил, а то стали было припоминать общеизвестное мотто: скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Что верно, но только отчасти, да и то не всегда. Нести ответственность за своих друзей, а тем более за их высказывания – нет уж, извините! В нашем случае больше подходит вариант: скажи, кто твоя мать, и я скажу, кто ты.

Скажи, кто мама Обамы, и я скажу, кто Обама.

Многие свои качества он впитал, что называется, с молоком матери, унаследовал генетически. Плюс ее отличное воспитание. Поразительно, как эта работящая мать-одиночка находила время, чтобы сделать из своих детей то, что она сделала. (Майя пошла по ее стопам и стала антропологом.)

Из Индонезии Обама вернулся на Гавайские острова, чтобы, получив сколаршип, продолжать образование в престижной школе на родине, а потом и вовсе улетел на материк – в отношениях между матерью и сыном настали тяжелые времена, между ними пролегли океаны, они скучают друг без друга, между ними оживленная переписка, он украшает свои письма забавными рисунками, и чем реже встречи – в летние и рождественские каникулы, – тем больше они обнаруживают родство душ. Так, по крайней мере, выглядит с его слов, со слов его сестры и общих знакомых. Лишенная личного честолюбия, Стэнли Энн поддерживала его в детях и отодвигала личные чувства на задний план, чтобы дать Бараку качественное образование: школа в Гонолулу – Западный колледж в Лос-Анджелесе – Колумбийский университет – Гарвардская школа права, где он стал первым небелым главным редактором авторитетного издания Harvard Law Review.

В Америке Барак Обама первое время живет у своих белых деда и бабушки. Между ними негласный договор: они не вмешиваются в его жизнь, пока его внутренние противоречия и борьба с самим собой не выходят наружу. Живя в сплошь белом окружении, но вдали от матери, подросток все больше осознает себя афроамериканцем. Противоречит ли это этническое самосознание его полукровству, а тем более американскому гражданству и будущей политической карьере на национальном уровне? Думаю, что нет. Для сравнения возьмем политиков из американских евреев. Одни из них евреи только по происхождению, а некоторые даже предпочитали скрывать его (сенатор Керри, клинтоновский госсекретарь Олбрайт), но другие – скажем, независимый сенатор из Коннектикута Либерман – еврейские ортодоксы, что не мешает им верой и правдой служить Америке. Барак Обама не скрывает ни кто он по матери, ни кто по отцу, но притворяться белым, как это было в его школьные годы, он больше не будет: он преодолел те давние комплексы. К тому же его с головой выдает грязноватый цвет кожи мулата. Да, он пользуется своим цветом кожи и получает большинство голосов черных, но, с другой стороны, он теряет голоса пожилых белых и белых женщин, а с латинос у него и вовсе полный караул, учитывая конфликтные отношения тех с афроамериканцами. Что и говорить, статистика сложная в плавильном котле, именуемом США.

Однако самый монструозный фанатизм этих выборов не на расовой почве, а на религиозной. Ходят слухи – больше и чаще шепотом, чем во весь голос, – что Барак Обама на самом деле мусульманин и даже агент Аль-Каиды, который по тайному замыслу исламистов должен установить в Америке царство Антихриста. Находятся люди, которые во всеуслышание по несколько раз кряду произносят его полное имя, включая данное ему от рождения среднее – Барак Хусейн Обама, а это уже намек, похожий на инсинуацию. Даже Хиллари Клинтон на прямой вопрос журналиста хоть и ответила, что Обама – христианин, но многозначительно добавила: «Насколько я знаю». На самом деле, Обама христианин как по материнской, так и по отцовской линям, и никто из его предков не был муслимом, хотя отец его отца из племени луо и сменил под влиянием миссионеров набедренную повязку на цивильный костюм и принял христианство, принадлежа до этого к одному из многих африканских культов. Суть, однако, не в том. Мартин Лютер (не тот, который Кинг!), не будучи примером толерантности, тем не менее говорил, что предпочел бы, чтобы страной управлял умный турок, чем глупый христианин. Но это к слову. Потому и важно знать подробности о матери Барака Обамы, что он наш потенциальный президент.

Стэнли Энн Данхэм Суторо умерла в Гонолулу в ноябре 1995 года, когда Барак Обама вел свою первую кампанию на выборный пост. После мемориального сервиса в Гавайском университете ее дети взобрались на скалы около Оаху и развеяли прах матери над Тихим океаном в направлении Индонезии, которую она так нежно любила. Барак Обама хранит фотографию этого священного акта как главную реликвию своей жизни.