[139] значительная же часть бойцов-окруженцев погибла либо сдалась в плен. Отдельные группы выходили еще несколько дней.
Позже попавшие в плен бойцы окруженных батальонов рассказали, что командование направило их «на выход» якобы через «зеленый коридор». Там они попали под обстрел и понесли большие потери. «Гуманитарные коридоры» предполагали выход бойцов без вооружения. То есть на самом деле никакого «зеленого коридора» не было, и их отцы-командиры таким образом отправили на прорыв, не предупредив об этом.
По словам бойцов «Донбасса», «Филин» «просто исчез — у него был другой маршрут выхода с малой группой в отличии от маршрута собственного батальона». Поэтому командование на себя взял командир первой штурмовой роты с позывным «Тур». «Филин» же понял, что может уйти лишь с группой в 10–15 человек, а сам батальон отправил в «огненный мешок».[140]
Андрей Тетерук вспоминает: «Когда мы ехали, мне, как военному[141], было интересно наблюдать за организацией огневого рубежа. В ста метрах ровненько сделаны окопчики, ещё дальше — пулемётные гнёзда, за ними — расчёты А ГС, а ещё дальше — гаубицы. Идеально выкопанный тир. Единственное, что я сделал бы на их месте, — поставил бы «монки», заминировал дороги. Если бы они это сделали, там бы вообще никто не вышел. Но так как мы вели огневой контакт, это сильно снижало вероятность огневого поражения наших подразделений».
Serg Marco привел такие подробности выхода командиров: «Хомчак и Береза, ехавшие вместе, не координировали действия бойцов в колоннах. Заехав в лесопосадку, они бросили автомобили. И Хомчак с Березой, водителем и журналистами, которые до этого были в бусиках, начали продвигаться в лесополосе. После чего ночью, бросив журналистов и солдата (раненого водителя), вдвоём вышли пешком из окружения.
Уйдя от журналистов, Хомчак и Береза пропали с радиоэфира на три дня, не выходили на связь, и никто не может подтвердить, где они были в течение этих трёх дней. Появившись у населённого пункта, который контролировали ВСУ, Хомчак отказался прибыть в штаб для отчёта, сказав, что ему надо привести себя в порядок, и уехал в Днепропетровск. Береза также не явился в штаб для предоставления отчёта по действиям».[142]
Эту картину подтвердил в своем интервью и Виктор Муженко.
Потери. По данным Юрия Бутусова, к вечеру 28 августа у Иловайской группировки ВСУ было на вооружении 7 танков, 22 БМП, 3 БТРа, 6 МТЛБ, 7 противотанковых пушек «Рапира», 6 минометов, а также не менее 120 единиц автотранспорта. 29 августа во время выхода из Многополья Иловайская группировка ВСУ потеряла почти всю эту технику и фактически перестала существовать как организованная сила.
В плен попало около 550 бойцов, из них около 400 человек были переданы украинской стороне в течение двух дней. Это было сделано излишне поспешно, так как там были ценные «языки», которых толком не расспросили.
При прорыве из котла под Иловайском погиб полковник Борис Кифаренко, командир отдельной бригады связи ОК «Швдень» («Юг»).[143] Пропал без вести комбриг-51 Павел Пивоваренко.
Бойцы «Донбасса» сообщили по телефону, что только в их батальоне более пятидесяти убитых. Замкомбата «Донбасса» «Филин» и генерал Хомчак бросили бойцов на произвол судьбы и бежали с поля боя под Иловайском известной только им безопасной дорогой, не сообщив о ней своим сослуживцам.
Украинские СМИ сообщили о фактическом разгроме «Донбасса»: «Десять суток батальон специального назначения «Донбасс» находился в осаде сепаратистов в Иловайске. Ежедневно ожидали помощь от украинской армии (…)».
Фактически же под Иловайском был потерян второй состав батальона «Донбасс». Первый раз батальон обновился еще в начале своего пути (в мае-июне), когда многие бойцы ушли из него из-за разногласий с командиром.
Приписанная к «Донбассу» рота «Крым», в которой числилось 22 человека, потеряла 2 человека убитыми, 6 — ранеными, одного — пропавшим без вести.[144]
В батальоне «Миротворец» во время выхода погибло десять человек.
Большие потери в конце августа понесли не только добровольческие батальоны, но и регулярные части ВСУ (в частности, упомянутая выше 92-я бригада).
На сайте «Цензор. нет» приводились описания боев под Иловайском, из которых непонятно, кто же победил в сражении под этим городом в конце августа. Советник министра обороны Александр Данилюк заявил, что «Иловайск — это не украинский Сталинград, а «украинские Фермопилы». Однако я в недоумении, почему все Леониды ушли живыми, а гоплиты массово сдались. Вообще, есть ощущение, что после поражения в августе 2014 года в украинских СМИ и соцсетях был открыт конкурс на лучший миф. Там было все: и «Таврии» против Т-90, и тысячи погибших русских солдат, и засекреченные подвиги украинских героев…[145] Но тут украинцы не одиноки. Даже англичане превратили провальный рейд своих коммандос в Ираке в 1991 году в героический подвиг, сняв фильм по книге одного из участников этой операции Энди Макнаба «Браво два ноль».[146]
Минобороны Украины засекретило данные о потерях под Иловайском. Глава парламентской комиссии Андрей Сенченко в октябре 2014 г. заявил, что «косвенные оценки говорят, что суммарные потери только при прорыве из окружения превысили 300 человек убитыми».[147] 17 апреля 2015 года главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос заявлял, что документально подтверждена гибель 459 человек в боях под Иловайском. А в августе 2015 года он же заявил, что в августе 2014-го под Иловайском погибли 366 бойцов и 429 получили ранения. Наверное, забыл то, о чем говорил несколько месяцев ранее. Однако есть еще 158 пропавших без вести.
То есть можно говорить о том, что ВСУ под Иловайском потеряли около 500 человек убитыми и еще свыше 500 — пленными. Это стало крупнейшим поражением ВСУ в АТО.
Кто виноват? Командир батальона «Азов» Андрей Билецкий в интервью заявил, что Иловайск стал мышеловкой для батальонов, которые туда вошли без боя. Произнесенная им фраза «Врага не стоит считать идиотом, даже если ты сам идиот» достойна занесения в учебники.
31 августа 2014 года на сайте украинского журнала «Фокус» было опубликовано интервью с украинским экспертом Константином Машовцом («Бои за Иловайск велись в полуанархическом режиме»). Он, в частности, дал свою оценку причин поражения под Иловайском: «Недисциплинированность и низкое морально-психологическое состояние командного и личного состава. Два подразделения, которые должны были прикрыть группировку со стороны госграницы, просто покинули свои позиции без всяких объяснений, еще и пытались потом строить из себя героев». Отвечая на вопрос о возможной вине командования, Константин Машовец сказал: «Командование послало помощь, но она не смогла пробиться. Стянули все, что могли, но у противника уже были превосходящие силы. Бои за Иловайск вообще велись в полуанархическом режиме. Добровольческие подразделения воюют по своему собственному плану. Они вообще-то предназначены для наведения порядка в тылах, а они зачем-то рвутся вперед, хотя штурмом априори должна заниматься армия. Тот же комбат Семенченко, похоже, вообще ведет персональную пиар-войну с Путиным — или я чего-то не понимаю…»[148]
Начался поиск виноватых… 9 сентября 2014 года командир «Донбасса» Семен Семенченко совместно с командиром «Днепр-1» Юрием Березой официально потребовали отставки министра обороны Валерия Гелетея и главы Генштаба ВСУ Виктора Муженко.
11 сентября советник президента Украины Юрий Бирюков заявил в интервью «Украинской правде», что именно Семен Семенченко виноват в том, что украинские солдаты не смогли выйти из окружения без потерь. «Иловайский котел — это рядовая военная проблема: часть солдат попали в окружение. Сотни погибших — это результат идиотского пиара и вот этих «договоренностей» о коридорах выхода».[149]
12 сентября 2014 г. украинское издание lb.ua опубликовало рассказ старшины Юрия Лысенко, исполняющего обязанности командира стрелковой роты 39-го батальона теробороны («Русские просили подождать 15 минут. Генерал приказал нам стрелять и идти на прорыв»). По словам этого бойца, «много ребят обижено на командующего войсками сектора «Б» и оперативным командованием «Юг» генерала-лейтенанта Руслана Хомчака: «За это должен кто-то ответить. За халатность под Иловайском, за гибель людей. Это была борьба с надеждой, что Иловайск мы освободим — но этого не произошло. Вовремя не подошла подмога, которую обещал генерал. Он врал, рапортуя наверх, что город уже взят». Юрий Лысенко пришел к выводу, что «все батальоны, которые там находились: «Днепр», «Азов», «Крым», «Донбасс», «Шахтерск», 40-й, 39[-й] батальоны — он специально их бросал на уничтожение, без бронетехники, с малыми боеприпасами. Когда люди возвращались после боя в Иловайске, они обращались ко мне, слезно просили дать боеприпасов. Мы, конечно, делились. При этом Хомчак о боеприпасах умалчивал. Снабжения вообще не было. Ребята отстреливались тем, что захватили в бою». Боец также рассказал, что впоследствии генерал Руслан Хомчак дал команду идти на прорыв из окружения, не дожидаясь окончания переговоров «о гуманитарном коридоре».[150]
14 сентября это же издание опубликовало рассказ Вадима, бойца батальона «Днепр-1» («Выживший под Иловайском: «Полдня просидели в болоте, а под утро вышли к перепуганной Нацгвардии»). Он возлагает основную вину на «Филина», начштаба батальона «Донбасс», который взял на себя общее руководство. «Филин» однажды докладывал наверх, что «Донбасс» занял круговую оборону, не испытывает проблем с боеприпасами и вообще чувствует себя прекрасно, а вот остальные добровольческие батальоны сидят по бомбоубежищам и боятся. В общем, «Донбасс» — супер, остальные — никто. Говорил, что держаться есть чем. А то, что у нас уже ни еды, ни воды не было, а половина машин была разбита — это ничего. А били по нам из минометов с филигранной точностью».