Адам Свицын поработал после того начальником доменного центра на Магнитке, техническим директором завода им. Орджоникидзе в Москве, а в 1938 году его блестящая юзовская карьера отлилась ему в приговор и безжалостную пулю палача.
…Может, будущее исправит несправедливость, и возле проходной Донецкого металлургического завода встанет памятник Адаму Свицыну, инженеру и директору.
Письма Новороссии: Свицын и Украина
20 мая 1918 года члену Комитета НРО
Б.Г. Харитоновичу лично в руки
Со дня занятия Харькова германскими войсками прошло около двух недель, пока была занята Юзовка. Я посылал раза два письма Вам, но письма были возвращены мне, т. к. кругом шли боевые действия. Я.И. Гласе, уезжая из Харькова в Юзовку перед приходом германских войск, обещал мне остаться в Юзовке, ибо я просил его и остальных быть уверенными, что все, кто останется, не будут тронуты никем, о чем я имел совершенно определенные сообщения из Киева. Это так и произошло на самом деле — все иностранцы, оставшиеся на территории Украины, пользуются полною свободою…
Я приступил к организации Нового Заводоуправления, пригласив техническим директором Ник. Степ. Грузова — очень подходящего для нас человека, энергичного, знающего и, самое главное, пожелавшего взять на себя в это тяжелое время задачу реорганизации предприятия. Это особенно тяжело, потому что начался террор со стороны подпольных организаций (вчера убит директор Краматорского цементного завода — Гейнц) против лиц, водворяющих порядок.
Мой план таков: завтра Н.С. Грузов вместе с В.Ф. Гацкевичем, получив все инструкции, едет в Юзовку и там вывесит объявление, сводящееся к тому, что:
1. Так как с 1 марта завод был секвестрован Директором Совета Нар. Комиссаров и так как грамотою Гетмана 29 апреля возвращен прежним владельцам, то с 1 марта нет ни служащих, ни рабочих на службе у НРО. За время с 29.4 по день объявления будет уплачено за действительную работу по расценкам, существовавшим до 1.3.1918 года. Новый набор служащих и рабочих производится немедля — на рудники полностью; на завод в Электр. цех, железнодорожный, водокачку, охрану, конный двор. Затем — коксовый, 2 домны, железнодорожный и кровельный привод, а также мостовой и часть ремонтных цехов. Это те отделы, продукт которых имеет определенный сбыт ныне. На расходы по осуществлению этого плана деньги есть.
Украинскому правительству наше Общество (как и другие подобные) подает заявление об убытках, причиненных незаконными действиями, захватом, насилием Советской Власти, ея органов и рабочих организаций… Претензии будут немедля оплачены, суммы эти Укр. Прав. предполагает получить от Совета Нар. Ком. путем дипломатическим или военным. … Вслед за Н.С. Грузовым я еду в Юзовку, пока что — прошу уверить графа Сен-Совера, что все сделано с полной осторожностью для охраны предприятия.
Общее положение. Спрос на металл — ничтожный. Полагаю торговать ферромарганом, сортовым и кровельным, получить заказы на мосты. На рудниках все в порядке, добыча мала — 30 000 пудов пока в сутки. Завод остановлен совершенно — 2 домны пойдут на ферромарганцевый чугун. Запасы руды, известняка — на 3–4 месяца полного хода. Однако работу будем развивать только в соответствии со спросом и при покупке — наличными вперед. Вся Екатиринославская губерния находится в сфере оккупации Австрийской, Харьковская и Область войска Донского, Крым — в Германской. Теперь приняты меры к открытию доступа к нефти… За границу пойдет марганец во всех видах и, вероятно, часть металла — полупродукта.
Я не могу никак уехать в Петроград — мое присутствие здесь крайне необходимо. Что касается нашего Петроградского Комитета, то ему следует перенести свою деятельность в Киев… ибо все пока говорит за твердое желание всех власть имущих уединить Украину от других частей России. Министры новые — очень деловые, и наш съезд промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства был предметом их особого внимания. В Юзовке (в Авдеевке) стоит 6000 войск, и в течение ближайших дней произойдет полное обезоружение всего населения — много оружия спрятано, и уже организуются подпольные партии для террора. В общем вся жизнь после большевистских времен стала похожей на «сказку» — когда видишь едущих поездом, как это во всем мире происходит, кажется просто странным. Продовольствие благодаря принудительных реквизиции и стеснений появляется; одно только — денежных знаков мало, но их собираются и печатать под обеспечение и вообще вылавливать из карманов. В Киеве я пробуду несколько дней еще; ибо надо действовать в полном контакте с Правит. Украины во всех вопросах. Потом поеду в Юзовку, оттуда или в Киев или в Харьков.
Примите уверения в моей совершенной к вам привязанности и дружбе, искренне Ваш, Адам Свицын
Донбасс — советский мегаполис
Своим нынешним видом Донецк, Горловка, Енакиево, Мариуполь, Макеевка и другие крупные центры промышленности Донбасса обязаны Советскому периоду существования нашей империи. Сто лет назад все они были скопищем разнородных, достаточно грязных и неприятных для жизни поселков. Известен отзыв столичного журналиста, посетившего Юзовку (Донецк) и Дмитриевск (Макеевку) в 1913 году: «Если Юзовку называют Лондоном на Кальмиусе, то Дмитриевск по праву заслужил имя Чикаго». Или вот из письма невесте Константина Паустовского от 1916 года: «В глубокой яме, в выжженной степи, в туманах пыли — грязное, полуеврейское Юзово. Заводы и шахты. Желтое небо и черные от копоти люди, дома, деревья, лошади. Гиблое место. А завод напоминает одну из самых суровых и мрачных грез Верхарна».
Современная Макеевка
Все было также и в конце 20х — начале 30х, как явствует из воспоминаний видного советского педагога Венгер-Катаевой, жившей в то время ребенком с родителями в Сталино: «Главной проблемой был уголь. Уголь накладывал отпечаток на все — на окружающую зелень, на лица людей; всюду, даже в самом Сталино, высились терриконы, в воздухе стояла угольная пыль. Мы выходили из дому в чистом платье, свежими, умытыми, а возвращались черными в буквальном смысле слова».
Если честно, то и по сей день от поселковости донбасской никуда не денешься, и глаза на нее не закроешь. Но все-таки прошлое не идет ни в какое сравнение даже с тем, что было построено в Донбассе уже в 30—50е годы. То есть Донбасс все-таки город целиком советский. И по судьбе, и по виду, и в известной степени — по менталитету.
Хорошо это или плохо, мы здесь рассматривать не станем. Скажем только, что внедрение советского modus vivendi в глубины донбасского сознания не совсем логично, если припомнить, какого рода дал революционеров Донбасс стране победившей большевистской революции: анархист Зодов, эсерка Биценко, меньшевик Хрущев.
Да-да, самый известный выходец из Донецка грешил в молодости экономическими теориями меньшевиков и стоял на их платформе. К революции он просто присосался. Много позже, уже в годы учебы Хрущева в Пром-академии в Москве, это всплыло наружу и могло стоить как минимум карьеры будущему ниспровергателю Сталина и поклоннику кукурузы. Его спас Лазарь Каганович, знавший Хрущева по работе в дореволюционной Юзовке — Лазарь Моисеевич находился тут по заданию партии Ленина, трудился сапожником под фамилией Кошерович. Он поручился за Никиту перед тов. Сталиным.
Домик Кагановича, говорят, все еще сиротеет подслеповатыми окошками на проспекте Труда аккурат возле гостиницы «Великобритания», столь сочно описанной Паустовским. А вот дома-музея Никиты Сергеевича Хрущева не стало, рассказывают, в одну ночь — его вместе со всеми экспонатами снесли бульдозером глухой октябрьской ночью сразу после свержения всесильного генсека в октябре 1964 года. Правда, этот рассказ выглядит слегка неправдоподобным, если принимать во внимание, что мемориальная табличка, извещающая всех желающих со стен второго корпуса ДонНТУ, что в стенах этого почтенного здания, знавшего времена еще Юзовского коммерческого училища, протирал штаны за учебой лично товарищ Никита Сергеевич. Табличка, пожалуй, с 1964 года и не красилась, облупилась вся, особенно лик родителя «оттепели» — нос у него просто как у пьяницы, но висит, никто не трогал, не трогает и, скорее всего, не тронет.
Ну, да бог с ним, с Никитой. О нем написаны мегатонны книг и сняты километры пленок фильмов. Были в истории Донбасса личности не менее легендарные, но совсем неизвестные современной публике. Как, например, купеческая жена и отчаянная террористка Настя Биценко, «Железная Настя». Эта необыкновенная женщина тоже из наших, из донбасских. За Леву Задова мы вам уже говорили, так послушайте за Настю, как сказали бы вам на поселке, где она родилась — на границе Донецка и Макеевки.
Донбасс в судьбе: железная Настя
29 октября 1875 года у крестьянина села Александровка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии Алексея Камеристого родилась дочь Анастасия, Настенька значит. Пестуя малышку, кто в большой крестьянской семье тогда мог подумать, что Настенька станет знаменитой революционеркой и государственной преступницей?
Юзу — Юзово, Камеристому — Камеристово
Время в донецкой степи было беспокойное — британский капитал, английские инженеры, русский размах привели в действие махину будущего — шахты, коксовые печи и главный вал ее — металлургический завод, прокат, рельсовое производство. Все это благолепие выстроилось в ряд в большом прикальмиусском котловане в семи верстах от Александровки и называлось завод Новороссийского общества и Юзово.
Впрочем, к середине семидесятых годов XIX столетия, возможно, еще не было в ходу ни Юзово, ни, тем паче, Юзовки. Чаще место сие звали Ливенским поселком, Ливенкой, а по-простецки «заводы». Александровские мужики поглядывали на заводы с опаской — шахты у них у самих в заводе были чуть не в каждой клуне, а вот домны и прочее тяжелое железо вызывало у крестьян озадаченность. Вербовщиков от завода «опчество» сельское развернуло в сторону дымов бурых, от которых те пришли, — не надобно! Земли в громаде были хоть и бедные, но негоже было крестьянское звание позорить.