Вот сейчас я задумал новую книгу: «Повести о нашем городе». В ней я хочу показать уездный город («Россия — государство уездное!» — помнишь, говорил Горький).
Уездный город в разломе: новый, только рождающийся и старый, доживающий свою звериную жизнь. Мне бы очень хотелось рассказать тебе все это подробно, посоветоваться, поделиться. Тогда и мне бы все стало яснее, а то бродят мысли, как заблудившееся стадо, и не согнать их, ни организовать. Все равно как комсомольцы в военном походе…
Борис
Борис Горбатов
Маршрут: Краматорск — город имени НКМЗ
Думаю, согласятся со мной жители этого города, которому я очень симпатизирую, в котором, пусть совсем недолго, пришлось поработать, что об этом крупнейшем центре советского машиностроения можно говорить очень долго, обстоятельно, раскладывая по полочкам все те немыслимые для сегодняшнего времени достижения, которыми не так давно гордился этот город на севере Донецкой Народной Республики. Но в любом случае… если уж говоришь слово «Краматорск», то обязательно произносишь следующие три — НКМЗ, НКМЗ и еще раз НКМЗ.
Да, есть в Краматорске еще и металлургический завод, с которого в свое время началось его индустриальное величие, есть высокотехнологичная «Энергомашспецсталь», славный своим ширпотребом вроде пластиковых «дипломатов» в недавнем прошлом, а вообще-то деталями лопастей и валов для арктических российских атомоходов. Да, есть в городе завод тяжелого машиностроения им. Чубаря и множество, увы, канувших в небытие спецзаводов, трудившихся на «оборонку», есть еще и знаменитая старинная «Пушка» — цементный комбинат у самого входа на станцию Краматорск, десятки лет засыпавший частный сектор Старого города… Но всё. Так, НКМЗ — Новокраматорский машиностроительный завод — явление даже для удивительной по стремительности и мощи тяжелой советской индустрии. Почему, спрашивается. Ну, смотрите, это предприятие, на котором в лучшие времена работало 44 000 человек. Это при населении Краматорска в 180–200 тысяч по разным оценкам. Знаю, краматорчане будут спорить, дескать, «большой» Краматорск бывал и больше. Может, и бывал, не буду спорить, но факта подавляющего градообразующего значения НКМЗ это не оспаривает.
На этом знаменитом предприятии много чего делали. Для примера приведем краматорские шагающие экскаваторы — ими буквально выкопан весь Экибастуз. И разве только он один? Везде, на всем пространстве бывшего Союза, где только что-то добывают открытым способом, везде эти монстры днем и ночью гребут свою добычу из недр земных.
Один из самых выгодных для НКМЗ заказов всех времен и народов — машины непрерывной разливки стали для металлургических комбинатов. В первую очередь, конечно, российских. Помнится, когда после победы на президентских выборах на Украине в 2005 году националиста Ющенко возникла реальная угроза отъема НКМЗ у коллектива и инвесторов, им владевших, Новолипецкий металлокомбинат на полном серьёзе предупредил краматорчан, что предпочитает пока что делать заказы на машины австрийским фирмам с предсказуемой судьбой развития и выполнения заказа.
Но что там непрерывная разливка стали и прочие металлургические преференции, коими завод дарит заказчиков с большим кошельком? Если мы действительно хотим понять, что такое для Донбасса, для России, для мира Краматорск, мы должны поставить между ним и НКМЗ знак равенства. И тогда мы увидим, что это: штамповочные молоты и прессы, 3 крупнейших в мире пресса: два усилием по 750 МН для Самарского металлургического и Верхнесалдинского металлургического заводов, а также пресс усилием 650 МН для авиационного завода во французском Иссуаре. Помнится, в своё время советская пресса носилась с этими прессами размером с шестиэтажный дом. Особенно подчеркивалось даже не то, что прессы выполнены по уникальной технологии, а то, что из собственного металла — «лучше шведского». Кроме того, господа хорошие, Краматорск/НКМЗ дали России в разное время:
конструкции для канала Москва — Волга;
гидровал для Днепрогэса;
гидропривод для Нурекской ГЭС;
валы генераторов ветровых электростанций;
Крымский мост в Москве (с СКМЗ);
проходческие машины для Московского метрополитена;
гидростаты для испытания батискафов и элементов подводных лодок;
гребные валы для атомных ледоколов;
стартовый комплекс космического корабля «Буран-Энергия»;
оборудование космодромов, стартовые вышки, установщики, оборудование для пусковых шахт.
И это только основное, не считая огромной номенклатуры военной и гражданской спецтехники.
Надо ли еще говорить, что такое Краматорск, то есть НКМЗ?
Наверное, пару слов все-таки скажу, хотя Краматорск — тот самый случай, когда краткость — сестра таланта (ага, и теща гонорара). История этого города весьма скромна, и до строительства в нем в годы первых советских пятилеток машиностроительного гиганта о населенном пункте сем можно было только упомянуть в связи с металлургическим заводом, на котором пробовал свои силы будущий лучший доменщик России Михаил Курако, изобретший именно здесь оригинальный метод избавления доменных печей от так называемых «козлов» или настылей, образуемых вследствие неправильной эксплуатации. Раньше от них избавлялись весьма дорогостоящими способами, практически всегда с повреждением самой печи. Основателю Донецка Джону Юзу пришлось вообще в итоге вместо «закозленной» домны новую строить в начале закладки завода. Курако придумал свой способ, принесший ему славу и деньги, которые он, бунтарь и скиталец по натуре, тратил на закупку револьверов и винтовок для боевых дружин краматорских большевиков в Первую русскую революцию 1905 года. За что и загремел в северную ссылку.
Есть у Краматорска еще и такая особенность — он четко поделен на две части, верней, даже на два города. Их так и называют — Старый город с ужаснейшей некогда экологией (ведь поселки примыкают непосредственно и к металлургическому, и к цементному заводам) и новый или, как его тут называют, Соцгород — чистый, ухоженный, с правильной планировкой, в основном, с хорошими домами. Жилье строилось под НКМЗ и другие «первопятилетковские» предприятия.
Градостроительная двойственность Краматорска выливалась порой в странные вещи. Например, здесь всегда было как бы два отдельных горотдела милиции. То есть был, конечно, основной, который в Соцгороде, но и в Старом был свой, практически дублирующий основной — для удобства управления работой правоохранительных органов, как, должно быть, докладывали наверх многоумные и хитроумные краматорские градоначальники. Но не исключу, что налицо была слабая партийная прослойка при сверхтяжелом и пробивном индустриальном лобби — машиностроители у себя «наверху» свое делали и заводили, а внизу, в Старом городе, у металлургов да цементников — своя власть. Какая она на ощупь, говорят, узнали краматорские урки в Старом городе, когда «начальником» тамошнего милицейского отряда стал некий мастер спорта по боксу. Перчатки висели прямо у него в служебном кабинете, и упаси господь незадачливого рэкетира или борзого отморозка с поселка, скажем, Ясногорка взять фраера на гец без разрешения его высочества, — зубы вылетали с «двоечки» на раз.
Нравится ли вам такой порядок, граждане? Не знаете? И я не знаю, но Краматорск в пору бандитского передела как был по всеобщей блатной терминологии ментовским городом, так и остался.
Хотя нельзя сказать, что краматорские парни такие уж ангелы с высшим образованием. Они, например, жутко гордятся, что первый случай так называемого радиохулиганства в Советском Союзе был зарегистрирован в Краматорске. Правда, это было очень давно — аж в 1952 году, еще при Сталине! Да… рисковый жил тогда в этом городе народ.
…А еще Краматорск в Донецкой области было (да, наверное, и сейчас так) модно называть так — «Крамаха». Почему так, не знаю, но даже одного хорошего знакомого краматорчанина, давно покинувшего его ради Донецка, со студенческих лет звали «крамахой».
Еще только один город в Донбассе звали этаким манером. В него мы и отправляемся, мимо Дружковки, которую мы подробно рассматривать не будем. Книжка наша не путеводитель, не «бедеккер» какой-нибудь, слава те господи, а автор не имеет отношения к конторе Томаса Кука, да и к туркомпании Михаила Кожухова тоже, хотя, чего греха таить, он автору ближе других по духу, так что хотелось бы.
Так вот, поскольку цель данных записок познакомить стороннего и внутреннего читателя с тем, что из себя представляет Донбасс, а самое главное — что он значил и значит для России, русского духа, русской культуры, то автор выделяет на свой вкус и разумение то, что считает наиболее приметливым или просто задержавшимся в памяти как раз относительно главной темы нашего рассказа.
Не хотелось бы здесь при простом, даже простецком разговоре впадать в неуместный пафос, но отдельные, важные для восприятия исторические миниатюры, цифры, статистика или даже слухи и пустые разговоры, работающие на конечную цель, помогут нам получить объемную картинку Донбасса куда проще и эффективней, чем, если бы мы принялись нудно и нравоучительно пересказывать, скажем, советскую «Историю городов и сел Украинской ССР, том Донецкая область». К тому же, автор только рад будет, если любитель истории Донбасса или патриот своего города, поселка, улицы, не найдя материала о родном месте в этой книжке, кинется искать его по библиотекам и книгам.
А пока мы с вами отвлекались на пустопорожние оправдания автора, расписавшегося в своей беспринципности и лени, мы проехали-таки Дружковку, известную тем, что некогда здесь стоял французский металлозавод, а в советское время построили завод газовой аппаратуры (благодаря ему Донбасс советский имел свои собственные газовые плиты и колонки), фарфоровую фабрику и завод по производству метизных изделий — это там, по определению одного моего друга, делали «болты с левой резьбой и прочие полезные товары». Больше ничего интересного про этот городок я вам сказать не могу, но намекну — у них там издается такая газета «Дружковка на ладонях». Уверен — там, если что, помогут.