Аля провожает нас на заслуженный «дембель»
Донецк – город миллиона роз. И это правда. Их здесь высажено даже, наверное, ещё больше. Когда прогуливаешься августовским вечером по центральному бульвару имени Пушкина, создаётся ощущение, что зашёл в цветочный магазин. Будто бы находишься в маленьком помещении, где скопились всевозможные ароматы. На улице места намного больше, но приятный запах ощущается так же сильно.
По плитке перестукивают колёса колясок, дети играют в песочницах, молодые пары держатся за руку, пенсионеры отдыхают на скамейках. То здесь, то там разговоры периодически замолкают. Совсем ненадолго, на несколько секунд. Только лишь для того, чтобы полной грудью вдохнуть в себя воздух, пропитанный розами. Все оттенки красного, жёлтые, белые – на клумбах их и не сосчитать. Но запах, запах их всех сливается в один приятный аромат.
«Как хороши, как свежи были розы», – засела в голове фраза из знаменитого стихотворения в прозе, где рефреном постоянно повторялось это выражение. От наслаждения даже хочется заголосить композицию из советского фильма «Д'Артаньян и три мушкетёра», когда главные герои, расположившись на лужайке во время заката, от души исполняют: перед грозой так пахнут рооозыаааааа-а-аааааа-а-аааааа-аааааа-а-а. Ну вы помните?!
В Донецке вместо нежного голоса Арамиса тишину безмятежного вечера нарушает грохот разрывающихся на окраине снарядов.
В этом особенность городской войны. В центре Донецка ничто не напоминает о том, что находишься в зоне боевых действий. До линии фронта от главной площади имени Ленина около восьми километров. В одном из прямых включений у меня рождается мысль немного конкретизировать эту цифру. Для того чтобы зрители смогли осознать, восемь километров – это вообще много или мало?
В эфире я говорю примерно следующее: «чтобы было понятно жителям Москвы или туристам, которые хоть раз бывали в столице, восемь километров – это примерное расстояние от Кремля до третьего транспортного кольца. Согласитесь, совсем немного?»
Действительно, очень мало, даже слишком мало: пешеход запросто пройдёт такой маршрут за пару часов, автомобилист проедет восемь километров за считанные минуты, ну а снаряду хватит нескольких секунд.
Вторая часть «Жаркие деньки»
«Когда разражается война, люди обычно говорят: „Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо“. И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго», —
Альбер Камю, «Чума».
Авдеевская промка
Трасса, соединяющая Донецк с другим крупным городом Горловка. По этой же дороге можно добраться в аэропорт. На обочинах заправки, мотели, кафе. Тысячи машин проезжали здесь до войны. Всё это, увы, в прошлом. Сейчас местность простреливается. Раскуроченные рекламные щиты, разбитые информационные стенды, воронки в асфальте. Теперь путь между населёнными пунктами по объездному маршруту увеличился в несколько раз.
Позиции бойцов армии ДНР под мостом. Укреплённый блиндаж, рядом из бетонных блоков выложены огневые точки. Тишину внезапно нарушает зычный рык командира: «Веееетер!» Это позывной одного из подчинённых. Он, и вправду словно ветер, поспевает везде: и генератор чинит, и из миномёта стреляет, и на гитаре играет. Настоящий универсальный солдат… с донецким колоритом.
Пока ждём прихода командира, я и Стас надеваем бронежилеты, каски, готовимся к выходу. Скажу за себя, я всегда волнуюсь перед тем, как отправиться на передовую. Наверное, это именно волнение, а не страх. Бояться нельзя – нужно работать.
Однажды меня спросил кто-то: а вы думаете о том, что можете не вернуться? Вот таких мыслей ни у кого точно нет! Даже на секунду не задумываемся об этом, иначе, пожалуй, лучше остаться дома.
С «Шаманом»
Командиру подразделения нас представляет Володя, позывной «Шаман». Тот самый, который в шутку приставлял пистолет к моей голове во время разговора по видеосвязи с девушкой.
До войны наш товарищ был крупным предпринимателем в Харькове. С началом боевых действий бросил бизнес, оставил супругу, троих дочерей и отправился в Донбасс.
Сколько раз мы бывали с ним на передовой, сколько раз он помогал нам – в горячей точке без такого надёжного человека не обойтись ни одному репортёру. Ну а для нас «Шаман» стал отличным другом, настоящим братом, хоть по возрасту мне он годится в отцы.
С Володей и другими бойцами из-под моста мы отправляемся ещё дальше. В сторону дачных участков. В том месте между позициями противоборствующих сторон несколько десятков метров. Как шутят сами солдаты, палкой можно докинуть до противника.
Мы идём друг за другом – что называется, шаг в шаг. Смотреть под ноги нужно в оба, с узкой тропинки лучше не сходить – могут быть мины или неразорвавшиеся снаряды. Кстати, после командировок в Донецк я всегда и везде, когда хожу по траве, пристально вглядываюсь в «зелёнку» – привычка.
Доходим до железнодорожных путей. Этот участок уже простреливается. Для солдат с той стороны мы – как на ладони. Ускоряемся. Кажется, нашу группу замечают. Через сотню метров, когда мы бежим между кустами, раздаются выстрелы.
Это тот самый момент, когда фраза «пули летят над головами» – не метафора и не преувеличение. Так я потом и начну текст репортажа вечером. Чистая правда! Огонь настолько плотный, что сверху на головы начинают падать обломанные ветви и листва.
Мы все приседаем на корточки. Почему не падаем на землю? Как потом объяснит «Шаман», на нём были новые штаны, ложиться в них в грязь не хотелось. Почему не ложатся остальные? Неизвестно. Ну и мы со Стасом, доверившись опытным военным, решаем не выделяться.
«По нам стреляют! Идём дальше?», – спрашивает нас проводник с позывным «Тихий». Стас, будучи настоящим профессионалом, в такой ситуации как начал снимать, так камеру уже и не выключает. На записи можно услышать его уверенный голос, – «пойдём!»
Заходим в один из домов, где располагаются защитники Донбасса. Медсестра оказывает помощь раненому бойцу. По излучающим добро глазам видно: простой парень лет тридцати, до войны, вероятно, был простым рабочим или шахтером. Такой самый обычный работяга с недельной щетиной. Видно, давно не был в расположении – всё время на передовой, даже побриться негде и некогда. Маленький осколок попал в грудь.
«Больно?» – интересуюсь я. «Пустяки, как укус комара», – с улыбкой отвечает солдат. Оперативная перевязка – и снова в бой.
Медсестра с ярко-красными волосами и характерным позывным «Лиса» рассказывает: «ребята и с более серьёзными ранениями остаются на позициях. Настоящие герои!»
Отделяя себя от бойцов, девушка явно лукавит. Она сама всегда на передовой – там, куда многие мужчины предпочтут не пойти. За всё время боевых действий хрупкая молодая медсестра на себе вытащила из-под обстрелов несколько сотен человек. Ей бы в институте учиться, да с кавалерами в кино и кафе ходить. А она здесь на войне. Примерно через год после нашей встречи в авдеевской промзоне «Лисе» присвоят звание героя ДНР.
Впрочем, они все герои! Разве можно назвать по-другому людей, которые готовы умереть за свои убеждения? Вот ещё один. Высокий и кудрявый пулемётчик. Стоя в полуразрушенном доме, он с бесстрашной улыбкой рассказывает: «отсюда до вражеских позиций метров 40—50». «Страшно?» – спрашиваю я. «Некогда бояться», – звучит короткий ответ.
Через несколько месяцев – об этом мы узнаем позже – боец погибнет. Как, к сожалению, и многие другие из тех, с кем мы встречались на передовой за время пяти командировок.
В гнетущей тишине, установившейся на несколько минут, вдруг раздаётся одиночный выстрел. Все удивлённо переглядываются. Пуля попадает в землю сантиметрах в пяти над ботинком Стаса. И на старуху бывает проруха – оказывается, выстрелил случайно «Шаман», который забыл поставить оружие на предохранитель.
Впрочем, оператор даже ничего не замечает. И это не лукавство. Дело в том, что в тот момент все мысли Стаса заняты очень важной проблемой. Мой друг решил отсмотреть исходник – зачем-то захотел убедиться в том, что записал момент обстрела. Судорожно нажимая на кнопки управления камерой и сквозь зубы матерясь, Стас нужный файл найти не может.
Для выпускника ВГИКа, оператора федерального канала с пятнадцатилетним стажем это настоящий удар. Если быть откровенным, Стас и раньше грешил маленькими ошибками. Мог не поставить на зарядку аккумулятор или забыть на съёмку что-нибудь из оборудования.
Объяснение гениальное – сверхопытность… Уж не знаю, сам придумал это слово или где услышал термин. «Сверхопытность для оператора – это когда ты можешь снять гениальный план, а потом косякнуть на какой-нибудь ерунде», – прямо цитаты великих людей.
Надо отдать должное, съёмки у Стаса, действительно, превосходные, причём как постановочные, так и репортажные. Он из тех, кто умеет найти яркий кадр и необычный ракурс. Мой друг часто цитирует легендарную Татьяну Ростиславовну Миткову, которая как-то ему сказала: «оператор должен снимать так, чтобы потом все планы без монтажа можно было сразу дать в эфир».
«Ребят, не парьтесь, я снимал всё на телефон», – пытается приободрить нас знакомый ополченец с позывным «Танцор». Он, как и Стас, тоже из Мурманска. Кому, как не земляку, спасать оператора в такой ситуации?
Посёлок Седово. Мы со Стасом на траурном митинге в годовщину гибели нашего коллеги Андрея Стенина.
Кстати, я после его шокирующего заявления ни слова в укор не сказал. Для чего? Нужные кадры от этого не появятся на флешке. По лицу Стаса и так видно, что он дико зол на себя. «Лучше бы прострелил мне ногу «Шаман» – выносили бы сейчас, как героя, а теперь…», – то ли в шутку, то ли всерьёз произносит оператор.
Впрочем, долго заниматься самобичеванием некогда. Нужно перебегать опасные участки по дороге назад. Оказавшись под мостом, выдыхаем с облегчением. Здесь уже относительно безопасно. Но не успеваем мы снять бронежилеты, как замечаем вдалеке мчащуюся на бешеной скорости машину.