Дом Лузгиных находился в самом конце улицы. За небольшими грядками и несколькими фруктовыми деревьями сразу начинались фермерские поля с так и не убранным в этом году урожаем. Забора вокруг дома не было, да и от дома как такового мало что осталось – три стены да покосившаяся печная труба. Навстречу Ольге и Черепанову выскочила грязная и худая собака с ошейником и короткой цепью, один конец которой был надежно обмотан вокруг дерева. Кровь на шее животного и следы от когтей на дереве красноречиво говорили о многочисленных попытках собаки избавиться от цепи. Вместо того, чтобы лаять на непрошеных гостей, псина принялась бегать вокруг людей и заглядывать им в глаза.
– Да она же голодная, – Ольга наклонилась и, погладив собаку, достала из сумки ржаной хлеб.
Скорость, с которой животное его проглотило, красноречиво говорила о том, что ее не кормили дня три, а может, и больше. Отыскав алюминиевую миску, Иван налил в нее воду и поставил перед собакой.
– А где же хозяева? – Ольга осмотрелась. – Ваня, я обработаю ей рану, а ты посмотри, пожалуйста, за домом. Неужели все ушли, бросив собаку на голодную смерть?
Став на колени, Ольга сняла с собаки ошейник и принялась состригать грязную шерсть с запекшейся кровью, а Иван не спеша двинулся вокруг дома. Тело мужчины он заметил посреди огорода – через высохшие стебли кукурузы ярким пятном отсвечивала его синяя рубашка. Крупный осколок снес несчастному пол головы так, что красно-серое месиво внутренностей черепной коробки вывалилось на сухую землю, став лакомством для бездомных собак и другой живности, которая обитала на окраине города. Рядом с трупом лежала грязная матерчатая сумка с разбитыми бутылками, остатками вареной картошки и несколькими луковицами. Достав телефон, Черепанов попробовал дозвониться главврачу, чтобы та сообщила в милицию и прислала машину за трупом. В трубке раздались короткие гудки, которые Ивана особо и не удивили – мобильная связь в центре города работала с большими перебоями, а здесь и подавно.
Вернувшись к Ольге, он рассказал ей о своей находке.
– Наверное, это хозяин дома, а где же сама Лузгина? – приметив в углу двора погреб, она направилась к нему. Дверь, сбитая из сучковатых досок, открылась с противным скрипом, и в нос Ольге ударил спертый воздух давно не проветриваемого помещения. Наклонившись вперед, она крикнула в темноту:
– Хозяйка! Есть кто живой?
Не дождавшись ответа, Ольга уже хотела закрыть дверь, но собака, до этого сидевшая посреди двора, вдруг рванулась вперед и скрылась в темноте погреба. Достав карманный фонарик, Черепанов двинулся вслед за ней. Неожиданно для него погреб оказался довольно глубоким – скользкие от сырости ступеньки уходили все ниже и ниже, а самого дна так и не было видно. Наконец, он увидел деревянные бочки, какие-то ящики и мешки, а вдоль стен пустые стеллажи, на которых, по-видимому, раньше красовались многочисленные и разнообразные банки с домашней солкой.
– Ничего себе! Да здесь настоящее бомбоубежище! – Ольга спустилась вслед за Черепановым и, оглядываясь по сторонам, испуганно прижималась к его спине. При этом она зажимала нижнюю часть своего лица носовым платком. Запах сырости, сгнивших овощей и, самое главное, человеческих экскрементов затруднял дыхание. Черепанов вспомнил Афганистан – точно такая же вонь стояла в схронах моджахедов, которые неделями прятались от советских солдат в ожидании своих караванов с оружием или наркотиками. Обнаружив такое убежище, они «проветривали» его экстремальным способом – парой ручных гранат, брошенных в темноту ямы.
Иван натянул на нос ворот рубашки и медленно повел лучом фонаря сначала в одну сторону, потом в другую. Фигуру женщины первой заметила Ольга – Иван почувствовал, как вцепились ее пальцы в его плечо. Та сидела на сдвинутых вместе ящиках среди груды какого-то тряпья и, медленно раскачиваясь, безучастно смотрела перед собой. Вокруг нее были разбросаны пустые бутылки из-под водки, банки от рыбных консервов и множество комков разорванных газет. Грязными пальцами она и сейчас продолжала рвать на мелкие кусочки бумагу и со злостью бросать их перед собой. При этом она что-то еле слышно бормотала. Иван прислушался.
– Возьмите, возьмите деньги, только не трогайте меня. Уходите! Слышите? Я вас прошу, оставьте меня. Уходите! – Глянув на Ивана безумными глазами, женщина пошарила рукой в груде тряпья и, достав оттуда стеклянный стакан, протянула его к Ольге. – Он злой, а ты добрая. Налей мне водочки, очень тебя прошу. Я тебе и денежку дам. Налей хоть глоточек.
Жалобно завывая, она оторвала несколько кусков газеты и протянула их Ольге. Та, выйдя из-за спины Ивана, попыталась приблизиться к женщине.
– Хорошо, дорогая, я налью. Но для этого нужно подняться наверх. Вы давно были наверху? Там тепло, там солнышко. Пойдемте со мной.
Ольга говорила это тихо, обращаясь к женщине, как к маленькому ребенку. Но ее слова вызвали неожиданную реакцию. Женщина бросила в Ольгу стакан, и, вскочив, забилась в самый темный угол подвала.
– Нет! Я не пойду! Там взрывы, взрывы. Они хотят меня убить, они стреляют в меня. Оставьте меня! Слышите? – Лузгина, а судя по всему, это была она, на секунду замерла, к чему-то прислушиваясь. – Летит. Слышите? Это летит снаряд. Нужно прятаться. Не стойте! Прячьтесь, прячьтесь.
Она бросилась к своим ящикам и с головой укрылась валяющимся там тряпьем.
– Тяжелый случай, – Ольга повернулась к Ивану. – Шизофрения. Водка и война сделали свое дело. Ты милицию вызвал?
– Нет еще. Связи нет. А с этой что будем делать?
– Ну, с ней, я думаю, особых проблем не будет, – шепотом сказала Ольга – Я кое-что придумала. Ты говорил, что возле убитого мужчины видел бутылки? Набери в одну из них немного воды и принеси сюда.
Идея Ольги сработала. Увидев бутылку с прозрачной жидкостью, Лузгина затряслась от нетерпения и безропотно вышла из подвала во двор. А здесь, пока она щурилась от солнечного света, Ольга сделала ей укол снотворного.
– Звони Анне Сергеевне, пусть присылает наряд милиции и кого-то из наших, не оставлять же ее здесь?
Уложив уснувшую женщину под уцелевшую стену дома, Черепанов и Ольга присели рядом. Собака, бегавшая до этого по двору, тут же улеглась возле них, преданно заглядывая в глаза Ольге. Та ласково погладила ее по голове.
– Не бойся, дурочка, мы тебя здесь не оставим, поедешь с нами.
Достав из сумки еще кусок хлеба, она отдала его собаке и, повернувшись к Черепанову, сказала:
– Вот ты мне, Ваня, объясни. Живут в одном и том же городе, на одной и той же улице две женщины. Расстояние между их домами – несколько сотен метров, а такое впечатление, что это две разные цивилизации.
Посмотрев через плечо на продолжавшую спать женщину, Иван коротко обронил:
– Война, Оля, и не таких ломала.
В своей жизни Черепанову не раз приходилось видеть, как меняются люди в условиях боевых действий. Он помнил сопливых мальчишек из своего взвода, которые, превозмогая страх, сдерживали атаки моджахедов, но своих позиций не оставили и не побежали. И в то же время он видел, как взрослые мужики плакали и мочились в штаны только при одних звуках разорвавшихся невдалеке снарядов.
Машина из комендатуры приехала где-то часа через два. Быстро осмотрев и сфотографировав тело погибшего мужчины, военные выкопали неглубокую яму и похоронили его здесь же.
– Не вести же в город, – как бы оправдываясь, сказал один из них. – Там и так все морги забиты, а электричество неизвестно когда будет.
После этого они в поисках документов перерыли все вещи в разрушенном доме, но смогли найти паспорт только хозяйки. Надев на всякий случай на Лузгину наручники, они затолкали ее в машину и спросили:
– А куда ее? К нам или к вам?
– Везите к нам, – Ольга на секунду задумалась и добавила. – Только Анну Сергеевну предупредите, чтобы ее поместили в отдельную палату и дали что-нибудь успокоительное. А я приду, и будем разбираться дальше.
– Оля, мы с тобой здесь уже давно крутимся, наверняка примелькались, – оглянувшись вокруг, сказал Черепанов. – Давай поедем вместе с ними от беды подальше.
– А собака? Я ее здесь не брошу.
– Да берите с собой свою собаку, – крикнул военный, сидевший за рулем. – Мы в последнее время и не такое возим. Поторапливайтесь, нужно сматываться отсюда.
И словно в подтверждение его слов, на противоположном конце поля раздался громкий хлопок, а затем характерный «шелест» пролетающей у них над головой мины, которая разорвалась ближе к центру поселка.
– По многоэтажкам бьют, – ни к кому не обращаясь, сказал водитель и надавил на педаль газа.
Приехав в больницу, Ольга сразу же начала заниматься Лузгиной, а Черепанов пошел «устраивать» на новое место жительства Найду, именно так решила назвать привезенную ими собаку Ольга. Хотя, что ее было устраивать? Не успел он повернуть за угол больницы, как она рванулась в сторону своих сородичей, которые ютились возле больших труб районной котельной. Кроме обычных дворняжек здесь нашли приют и домашние любимцы, которых бросили их хозяева, в спешке уезжая из города. Самое поразительное было в том, что все эти боксеры, овчарки, лабрадоры и болонки мирно уживались на небольшом пятачке асфальта, который снизу прогревался трубами с горячей водой. Несмотря на начавшиеся в городе перебои с продуктами, многие жители микрорайона подкармливали этих животных, кто чем мог.
До вечера еще было далеко, и Черепанов решил заняться делом, которое поручила ему Сергеевна, узнав, что у него есть машина – снабжение больницы водой. Из кранов в квартирах горожан она перестала течь сразу же после начала военных действий. По этому поводу ходили разные слухи. И что это фашисты специально перекрыли ее подачу на непокорную территорию, и что повредило взрывом трубопровод, и даже что вода в канале «Днепр-Донбасс» отравлена «украми». Но на самом деле, думал Иван, остановились насосы, которые качали эту самую воду и которые не могли работать без электричества. Восстановят электричество – появится и вода. Только вот когда это будет?