— Куда он денется, живой, только помятый.
— Давай, давай, дорогой, не тормози, пошли к нам в машину, мы тебе помощь окажем, — приговаривал Андрюха, совершенно неласково при этом заломивший руку Царькова за спину. Второй же преследователь из экипажа такси, не отпуская поломанных пальцев, бормотал: «Я тебя щас… я тебя щас…».
— Мужики, куда вы его тащите, он же нам машину разбил, я ГАИ вызываю! — пострадавший заподозрил неладное.
— Ты не видишь, что ли? Парню совсем худо, его в больницу нужно срочно. Вызывай гаишников, они разберутся.
— А вы видели, что он на красный ехал? Мне свидетели нужны! — не унимался водитель «девятки».
— Видели, конечно, он же летел как бешеный, мы подтвердим, только сначала пострадавшего в травму отвезём, — Царькова уже усадили на заднее сиденье такси. — Где клю-чи? — здоровой рукой Сергей профессионально ткнул Царь-кова под рёбра. Тот кивнул в сторону машины.
— Андрюха, проверь его машину.
В течение минуты водитель такси осмотрел весь «авео». В багажнике была обнаружена большая спортивная сумка, которая быстро переместилась в «ауди».
— Куда его? — обратился водитель к напарнику, но у того как раз зазвонил телефон.
— Да, Иван Сергеевич. Где находимся? Движемся на исходную позицию — да, к месту дислокации объекта наблюдения. Нет, мы не оставляли адреса, пришлось срочно выехать — объект сбежать пытался. Да. Да, он у нас в машине, не ушел. Десять минут — и мы на месте.
— Сейчас мы вернём тебя домой, и лучше тебе быть паинькой, а то я за себя не ручаюсь! — Сергей демонстративно приставил к лицу Царькова кулак с распухшими пальцами, но тот уже не думал сопротивляться и производил впечатление побитой собаки. Антон несколько раз кивнул, понимая неизбежность последующего наказания. И было уже неважно, кто эти люди, его будущее теперь никак не зависело от него самого.
Такси приехало к месту старта погони и остановилось за углом дома. Царькова завели в подъезд, держа аккуратно под руки, так, чтобы со стороны это не вызывало подозрений. Любой случайный свидетель подумал бы, что два добрых товарища провожают домой попавшего в переделку друга. Как только они зашли в подъезд, практически бесшумно открылись двери чёрного «пассата», припарковавшегося неподалёку, и Черепанов с Портным не спеша направились туда же.
— Боже, боже… Воистину, деньги — причина всех бед на Земле, — бормотал Портной, стараясь не оступиться в темноте. — Говорила мне мама…
— Если ума нет, то беда придёт в любом случае, — перебил его Иван. — Моли своего Бога, Семён, чтобы мы сейчас нашли там хоть что-нибудь из украденного.
Дверь на третьем этаже была не заперта, и два человека в костюмах вошли без стука.
Царьков сидел в кресле в неестественной позе — мешали связанные сзади руки. Один из его провожатых деловито перетряхивал найденную в багажнике сумку, в то время как другой, слегка морщась, обкладывал сломанную кисть льдом из холодильника, а угасшего и безропотного Царькова — отборными матерными словами.
По роду журналистской деятельности Черепанова всегда интересовало соответствие поступков внешности людей, их совершивших. Ну, с отъявленными бандитами или наркоманами, как правило, гораздо проще: их выдают манера поведения, движения, походка, речь, стиль одежды. Любопытно, что некоторые из них эти особенности не скрывают, а порой, наоборот, даже стремятся соответствовать стереотипам, прижившимся в умах их потенциальных жертв — так легче добиваться нужного психологического эффекта в тёмной подворотне. Хуже, когда по внешним признакам перед тобой нормальный и вполне адекватный человек, а внутри у него — полное дерьмо и отсутствие каких-либо норм и тормозов. В своё время Иван был потрясён, когда впервые увидел видеохронику суда над Чикатило. Очевидно, и следователи не ожидали, что такой серый очкарик способен натворить столько бед.
Согласно стереотипам мышления, насильник должен иметь вид ненасытного животного, отбрасывающего длинную тень на ночных улицах, не тронутое интеллектом лицо и скудный словарный запас, ведь он, по меркам общества, животное, а не человек, и движут им только инстинкты.
Учёные давно искали связь между преступными наклонностями и внешними данными самого преступника. Черепанов одно время увлекался историей криминалистики. Особенно его заинтересовали опыты Чезаре Ломброзо. Психиатр и учёный-теоретик недаром провел столько времени в тюрьме, составляя картотеку антропометрических данных преступников. И не только для их последующей идентификации, а для поиска той самой связи. Он исследовал форму черепа заключённых, делал замеры, обращал внимание на походку и пришёл к выводу, что от внешности человека, антропометрических данных зависит его преступный потенциал. Теория Ломброзо, однако, работала не на все сто процентов. В этом Иван в начале своей карьеры часто убеждался сам, когда приезжал в райотдел снимать репортажи для криминальной хроники. Хлюпики чаще бывают насильниками, чем крепкие парни, воры не обязательно должны постоянно держать руки в карманах и иметь блатную походку, а убийцы нередко выглядят внешне слабее, чем их жертвы.
Подтверждение своим давним мыслям Черепанов увидел перед собой. Неказистая клетчатая рубашка с короткими рукавами, мешковатые джинсы на худых ногах, лопатообразное лицо, страдавшее в юности от излишней прыщавости и теперь покрытое оспинами. Полное отсутствие цвета глаз: и не голубые, и не серые — неприятно прозрачные, и виноватый, беспокойный взгляд. Причёска не длинная и не короткая, волосы не густые и не редкие, без намёка на залысины. Руки с крупными запястьями и узловатыми пальцами, на одном из которых совсем некстати красовалась «печатка». Этот парень не производил впечатления супермена, решившегося на отчаянный шаг ради своей любви, хотя… Кто может знать истинный маршрут тараканов в его голове, да и не за этим Черепанов с Портным сюда пришли.
Антон поднял голову, увидел Портного в сопровождении человека, который не раз приезжал к шефу в банк, и сразу понял, кто организовал эти вечерние гонки.
— Иуда ты, Антон, предатель. Тебе же отказа ни в чём не было, а тебе оказалось мало… — Портной с жалостью посмотрел на своего бывшего водителя.
— Не до сантиментов сейчас, Семён Григорьевич, — Черепанов чувствовал, что нужно максимально мобилизоваться и сконцентрироваться. — Парни, что в сумке?
— Вещи его. Всё вплоть до зубной щётки. В дальний путь собирался когти рвать — факт.
— Посидите пока на кухне, нам нужно поговорить, — попросил Черепанов, глазами указывая в сторону выхода из комнаты.
Иван присел в соседнее кресло и взял Царькова за подбородок, резко развернув его лицо в свою сторону.
— Сюда смотри и запоминай: не по рыбке наживка оказалась, парень. Ты допустил очень серьёзный промах, когда позарился на чужое. Ты что, собрался сбежать, а деньги с собой забыл прихватить?
Раздавленный таким поворотом событий, Царьков не мог собраться с мыслями и только потихоньку всхлипывал.
— У меня их нет, — Антон сказал это настолько тихо, что Черепанов вынужден был взять его за плечи и хорошенько встряхнуть.
— Громче говори, деньги где?
— У меня их нет, — голос Царькова звучал уже увереннее.
— Кому ты их отдал? Или спрятал?
Царьков демонстративно отвернулся от Ивана, показывая своё нежелание продолжать разговор.
— Антон, всё, что ты смог сделать плохого, ты уже сделал. Не ломай комедию, там немалые деньги, нам не до шуток, — вмешался Портной, сидевший рядом на диване.
— Ты понимаешь, Антон, что твои подельники тебя подвели. Как считаешь, почему нам удалось тебя отыскать? — Черепанов заранее продумал, как эффективнее вести разговор с похитителем, и предвидел, что тот обязательно попробует поиграть в молчанку и потянуть время. — Твоя Полина — редкая стерва. Она тебя тупо использовала и выбросила, как отработанный материал. Больше ведь с тебя взять нечего.
Царьков угрюмо посмотрел на своих тюремщиков, но лицо его ничего, кроме ненависти, не выражало.
Черепанов продолжил давить, не давая ему прийти в себя.
— Она арестована, даёт показания. Получается, что ты был организатором преступной группы, её мозгом. Ты сказал Полине, что в ячейке находятся большие деньги и ты можешь их оттуда беспрепятственно вынести, а она любила тебя и просила этого не делать. Потом, когда ты совершил задуманное, она уговаривала тебя вернуть украденное. Плакала и убивалась, но что может несчастная любящая женщина? Только не сдать тебя органам. Потому и молчала. Что скажешь, главарь шайки налётчиков?
— Это неправда.
— У тебя есть своя версия? — Черепанов не сводил с него взгляда, сверля глазами и переходя на повышенный тон.
— Она не могла так сказать, думаете взять меня на пушку? — Царьков опустил глаза.
— Могла не могла — это факт, понимаешь, через короткое время ты сам в этом убедишься на очной ставке! — Иван встал и, пнув ногой сумку, лежавшую на полу, продолжил: — По её версии, деньги у тебя. Ты сделал ей предложение после ограбления, сказал, что теперь ты богатый жених, но она отказала. Просто овечка! Она отказала тебе, потому что на краденых деньгах счастья не построить! И при этом продолжала любить! Представь себе, Антон, следователь ей почему-то поверил.
— Это неправда.
— Что неправда? Поверил следователь, поверил, я тебе говорю! Ты какие-нибудь ещё слова знаешь? Не заставляй меня нервничать, там, на кухне, дожидается по крайней мере ещё один товарищ, готовый с тобой побеседовать более душевно. Раз у нас с тобой диалог не получается, может, подождать, пока вы тут пошепчетесь?
— Тише, Иван, тише, стены же картонные, люди спят, — Портной уже был не рад, что согласился на эту поездку, но другого выхода у него не было, ведь Семён также попадал под подозрение как организатор кражи, и было делом чести доказать обратное.
Царьков, не поднимая головы, пробормотал:
— Неправда, никогда она меня не любила, так, подыгрывала. У неё на уме явно был кто-то другой.
— Меня подробности вашего любовного сериала не интересуют, давай ближе к теме, — Черепанов всё никак не мог успокоиться.