азывались не столь категорично.
«Донецкий пролетарий» в те же дни парировал возражения оппонентов и обосновывал необходимость строить будущее Российской Федерации именно исходя из экономических соображений. В статье «Национальный или экономический принцип федерации», вышедшей в дни работы съезда, пояснялась позиция «отцов — основателей» ДКР: «Право «самоопределения» имеют только рабочие и беднейшее крестьянство, и не только на национальное, и даже предпочтительно не на него. Всякое национальное движение нами, социал — демократами, поддерживалось постольку, поскольку оно направлялось к высвобождению данной национальности из — под гнета и грабительского владычества буржуазного империалистического государства… Поэтому мы выкинули и отстаивали лозунг: право наций на самоопределение. В освобождении от гнета покорителей мы видели прогресс. Ничто, однако, не вечно под луною. Теперь, когда у нас в России устанавливается власть самих трудящихся, борьба за национальное самоопределение уже не носит в себе в той же степени элементов прогресса, движения вперед. Основным стержнем общественной жизни является жизнь экономическая. Всякая иная — национальная, духовная и пр. — наслоение вокруг этого стержня»[349].
В означенной статье «Донецкого пролетария» недвусмысленно заявлялось о планах создать автономное образование в регионе: «Ясно, что для большей продуктивности работы необходимо создание центра, который бы объединил вокруг себя всю работу в Донецко-Криворожском бассейне. Самая широчайшая самодеятельность масс только и может спасти Донецкий бассейн от полного разложения. Она же требует безусловно автономности бассейна. Только не расчлененный на части, объединенный одним общим органом, Донецкий бассейн не только будет спасен от гибели, но и в нем в полной мере начнет осуществляться социальная революция»[350].
Эта дискуссия в прессе свидетельствует о том, что вопрос о формировании Донецко-Криворожской республики публично обсуждался и не был особым секретом ни для общественности, ни тем более для самих делегатов. Даже некоторые современные критики ДКР вынуждены признать: «Накануне и в дни работы IV областного съезда Советов Донецко-Криворожского бассейна идея самоопределения региона активно пропагандировалась в местной прессе»[351]. Конечно, вопрос о том, насколько общественность поддерживала эту идею, навечно останется открытым — ведь никакие соцопросы, референдумы или плебисциты тогда не проводились. Но они не проводились и по поводу поддержки Ленина, Центральной Рады или Деникина…
Основным докладчиком по вопросу о создании ДКР выступил Семен Васильченко. Это был не только и не столько доклад по ситуации в регионе, сколько изложение принципиальных взглядов команды Артема на обустройство всей будущей России. «По мере укрепления советской власти на местах, — заявил докладчик, — федерации Российской социалистической республики будут строиться не по национальному признаку, а по особенностям экономически — хозяйственного быта. Такой самодовлеющей в хозяйственном отношении единицей являются Донецкий и Криворожский районы»[352].
Харьковские большевики надеялись, что по образу и подобию ДКР в советской России начнут формироваться такие же автономные образования, сплоченные едиными экономическими целями, а сама Россия станет «федерацией хозяйственных единиц». Практически это было прямое противопоставление обсуждавшейся тогда схеме построения будущего СССР, базирующейся на национальных административных единицах. Васильченко выразил надежду на то, что «Донецкая республика может стать образцом социалистического хозяйства для других республик». В этой связи, по мнению докладчика, «Донецкий и Криворожский районы должны обладать самостоятельными органами экономического и политического самоуправления»[353]. Краткий доклад завершался оглашением проекта резолюции «По вопросу о выделении Донецкого бассейна»:
Заголовок статьи в газете «Наш Юг»
«По мере того, как в свободной федерации Советских Республик России с развитием социалистической революции средства производства будут обобществляться, главные отрасли промышленности национализироваться, выделение отдельных республик все больше и больше будет и должно производиться по принципу особенностей той или другой области в хозяйственно — экономическом отношении.
Донецкий и Криворожский бассейн, как область, имеющая уже и теперь свою определенную экономическо — хозяйственную физиономию, должен обладать собственными органами экономического и политического самоуправления, едиными органами власти, организующими в бассейне политический, экономический и культурный правопорядок Советской республики.
Исходя из этих соображений, IV областной съезд Советов Рабочих Депутатов Донецкого и Криворожского бассейна избирает Областной Комитет из 11 человек и поручает ему образовать Совет Народных Комиссаров Донецкого и Криворожского бассейнов.
Образованный Областным Комитетом Совет Комиссаров в своей работе будет ответственен в промежутках между съездом и перед Областным комитетом, а когда съезды будут созваны, то перед съездами.
В интересах гарантии ответственности Совета Комиссаров съезд созывается:
1) по требованию Совета Комиссаров,
2) по постановлению Областного Комитета,
3) по требованию всех входящих в состав республики районов.
В целях возможности Совету Народных Комиссаров немедленно приступить к выполнению возлагаемых на него съездом обязанностей съезд постановляет предложить в Петрограде Совету Народных Комиссаров отпустить для Совета Донецкого бассейна один миллион рублей»[354].
Как и следовало ожидать, предложение вызвало бурные дискуссии. При этом надо особо подчеркнуть, что они вдруг перестали носить характер межпартийных свар. Если до сего момента большевики, эсеры и меньшевики, расходясь между собой, все — таки старались выработать единую внутрипартийную позицию по большинству рассматривавшихся тем, то по вопросу о создании ДКР возникли откровенные разногласия внутри фракций. И особенно оппозицию порадовал тот факт, что первыми эти разногласия проявили большевики.
Практически сразу вслед за докладчиком слово попросил Николай Скрыпник. Возникли прения о статусе «министра Цикуки» на съезде (за пару дней до этого, когда Скрыпник сделал объемный доклад об экономическом положении, таких споров не возникало). Но поскольку гость съезда настаивал на возможности «донести точку зрения ЦИК Украины», решили ему не отказывать. Любопытнее всего, что с принципиальным посылом Васильченко о том, что в основу будущей российской государственности следует заложить экономический резон, Скрыпник согласился, но добавил: «Нельзя, однако, будущее переносить в настоящее. Мир прежде всего означает — национальный вопрос, право наций на самоопределение». А создание ДКР, по мнению выступавшего, являлось бы «ударом в спину русской мирной делегации, которая дает бой германским империалистам» как раз «на почве принципа права нации на самоопределение». На этой фразе ему стали выкрикивать из зала, что «бой» в Бресте уже кончен. Но Скрыпник продолжал: «Выделение Донецкого бассейна означало бы подрыв Советской власти и усиление Генерального секретариата».
Представитель Цикуки вынужден был согласиться с тем, что Донкривбасс имеет право на определенную автономию: «Автономия необходима, но как части, входящей в состав Украинской Федерации». Эта фраза свидетельствует о том, что «отцы — основатели» советской Украины видели будущее своей республики как федерацию, в которой существовала бы автономная Донецко-Криворожская область. Как минимум, этим обещанием они пытались уговорить Донкривбасс стать составной частью будущей Украины.
Для того чтобы переломить мнение фракции своей партии (явно уже сформированное), Скрыпник решил сослаться на свой статус представителя ЦК РСДРП(б), а также заявить, что корни идеи создания ДКР находятся у меньшевиков, «противодействовавших Украинской Советской власти». Вновь — таки криками из зала делегаты оповестили выступавшего о том, что эта идея является и мнением фракции большевиков.
Признав, что политика партии большевиков заключается в том, что решение об обустройстве власти на местах должно приниматься местными Советами, Скрыпник провозгласил: «К Москве или Сибири этот принцип применим, но здесь — Рада и Каледин. Наша партия шире, чем фракция, и я как агент ЦК не соглашаюсь с такой постановкой».
Со Скрыпником практически полностью солидаризовался эсер Голубовский. Зачитав проект резолюции, он заявил: «Здесь затронуты не только принципиальные программные вопросы, не только Брестские переговоры, но это означало бы также и самостоятельное законодательство, право вести войну и заключать мир, посылать своих представителей в Брест и т. д.» Голубовский фактически слово в слово повторил тезисы статьи из своей партийной газеты «Земля и Воля» о невозможности создавать «металлургические» и «угольные» республики (что наталкивает на мысль об авторстве этой статьи). «Тогда и в Донецком бассейне было бы несколько республик, — заявил он. — Старобельск уже создает свой Совет Народных Комиссаров». При этом Голубовский выразил уверенность в том, что «плебисцит дал бы результаты в пользу национального признака». Правда, источники своих замеров общественного мнения эсер не назвал.
А вот меньшевик Сандомирский назвал позицию Васильченко «последовательной», при этом добавив: «Я полагаю, что вопрос должен быть решен путем плебисцита. Автономия — это так. Но республика — это поведет к тому, что каждый рудник объявит себя республикой». Сандомирский от имени всей фракции меньшевиков заявил, что «Российская демократическая республика должна состоять из целого ряда автономных областей», а «угольный район Донецкой области и должен представлять такую самодовлеющую в экономическом отношении область с самостоятельным административным аппаратом».