– Помолчи.
Ауд немедленно выполнил приказ; впрочем, он удивленно заморгал, не понимая, почему кто-то смеет сомневаться в справедливости его мнения. И хотя Араф занимал не такое высокое положение, как многие из здесь присутствующих, он не раз доказывал, что совершенно справедливо возглавляет отделение, занимающееся безопасностью, и пользуется заслуженным авторитетом среди старейшин.
– Вы, ребята, совершенно не знаете, как следует управляться с толпой, – заявил Иерофант и почесал живот. – Если мы сейчас отступим, они подумают, будто мы признаем свою вину – вину, напоминаю вам, к которой мы не имеем никакого отношения. Как эти идиоты представляют себе появление божества? Думают, что в небе появятся голуби и на головы начнут сыпаться белые розы? Мы ничего не скрыли, когда речь шла о богах Древнего Вавилона – божествах Огня и Воды, вырвавших Порядок у Хаоса и с трудом сохранявших сложившееся положение вещей. Мы не поклоняемся слабовольным эстетам! Кретины должны быть счастливы, что, пролетая у них над головами, Мардук устроил лишь небольшой фейерверк и немного их напугал.
Рэндалл Келси вдруг понял, что, сам того не желая, согласно кивает головой. Иерофант выразил вслух – конечно, расставив акценты несколько по-другому – его собственные сомнения и мысли. С одним немаловажным отличием: в изложении Иерофанта получалось, будто в могуществе и потенциальной разрушительной силе богов не только нет ничего плохого, но как раз наоборот, эту их способность следует уважать и восхвалять. По тому, как заерзали на своих местах остальные члены Совета, Келси понял, что они подумали то же самое.
– Что мы должны делать, сэр? – спросила Арлетт Папастрати.
– Расправить плечи и гордо вскинуть головы. Пусть ваши юристы во всеуслышание объявят, что Церковь планирует подать в суд на власти Нью-Йорка и всех тех, кто присутствовал на празднике, обвинив их в недостойном поведении, которое привело к тому, что наши тщательно спланированные и чрезвычайно дорогостоящие торжества оказались сорванными.
Кое-кто из старейшин от изумления раскрыл рот, да так и остался сидеть, не понимая, что происходит.
– Им придется призадуматься.
– Совершенно верно. Найдите какое-нибудь место – купите землю, находящуюся в частном владении, если возникнет необходимость – и организуйте новый праздник. Сообщите, что намерены пригласить на торжества Бела Мардука и, возможно, кого-нибудь еще из Великих.
– А что, если нам попытаются помешать?
– Выберите район в Соединенных Штатах Америки. В их конституции по-прежнему имеется статья, защищающая свободу вероисповедания. Распустите слух, что попытки запретить наш праздник – это первый шаг в наступлении на свободу граждан. Многие конфессии утверждают, будто могут продемонстрировать своим прихожанам богов – католики, например, посредством Святого причастия. Но есть и другие. Сделайте их своими союзниками.
Сообразив, что имеет в виду Иерофант, старейшины возбужденно загомонили – никому до сих пор не приходило в голову, что неудачу с торжествами можно использовать с выгодой для себя и нанести неприятелю удар огромной силы.
Все были так возбуждены, что никто не заметил, когда Иерофант исчез. Лишь на стене за креслом остался лозунг с его футболки, выведенный черным мелом.
Джей Доннерджек стоял рядом с призраком-крестоносцем и бросал в воду тихого залива камни. Вдалеке, на серо-голубом просторе океана время от времени появлялось алое полотнище парусов. Дьюби устроилась на плече Джея и отчаянно вертела головой по сторонам; она ждала, что вот-вот откуда-нибудь появится Танатос. Банши молчала, присев на землю неподалеку.
– Пять раз, приятель, – фыркнул призрак. – Вряд ли тебе удастся меня победить.
Джей швырнул камешек; тот трижды подпрыгнул на воде. Крестоносец захихикал.
– Эй! – возмутился Джей. – Давай посадим тебе обезьяну на спину и посмотрим, что у тебя получится! Дьюби, слезай. Ты мне мешаешь.
Обезьяна неохотно соскочила на землю и уселась рядом с Джеем, который снова бросил камешек.
– Четыре раза! – крикнул он.
– Шесть! – завопил крестоносец, когда пришла его очередь.
Джей подобрал с земли плоский камень.
– Дьюби, хочешь попробовать?
– Я не уверена, что мои руки приспособлены для таких штучек.
– А ты проверь.
– Я лучше посмотрю.
– Дьюби, придет за нами Властелин Ушедших или нет... мы все равно ничего не можем изменить. Расслабься.
– Если бы ты познакомился с Властелином Непостижимых Полей поближе, ты бы так себя не вел. С ним... очень непросто.
– Я догадываюсь, – задумчиво проговорил Джей. – Смотри, какой отличный камешек… Держи вот так. А теперь бросай.
Камень вылетел из лапки Дьюби, подскочил один раз, потом второй, третий... и только после этого ушел на дно.
– Ого! Здорово!
Обезьянка поднялась на ноги и отыскала новый плоский камень. Некоторое время тишину нарушали лишь плеск воды, когда в нее летел очередной снаряд, и радостные вопли или жалобные вздохи игроков.
– Мадам, – сказал вдруг Джей, поворачиваясь к банши, – не желаете ли к нам присоединиться?
– Пожалуй, нет. – Банши взмахнула руками, и ее легкое одеяние затрепетало на ветру. – Мой наряд не очень подходит для таких занятий.
– Да, я заметил, – нахмурившись, согласился с ней Джей. – Существует ли какая-нибудь особая причина, по которой вы не желаете показывать мне свое лицо?
– Нет, конечно, Джон.
Крестоносец бросил свой камень так, что слова банши, произнесенные совершенно спокойно, приобрели какой-то дополнительный оттенок.
Джей сделал вид, что не заметил смущения призрака.
– Знаете, мадам, – продолжал он, – мой браслет считает, будто он с вами знаком. У меня возникло несколько проблем с теми, кто выдавал себя за моих друзей... на самом же деле недавно выяснилось, что они находятся в услужении у Властелина Непостижимых Полей.
Дьюби размахнулась и с такой силой швырнула в воду камень, что он подпрыгнул девять раз и вылетел на противоположный берег. И снова Джей промолчал, только положил руку на плечо обезьянки.
– Да, я знаю.
– В таком случае вы не откажете, если я попрошу вас снять вуаль и показать лицо? Я вовсе не хочу показаться невежливым, мадам, вы мне помогаете, но, думаю, вы должны меня понять.
Банши в нерешительности вскинула вверх руки:
– А что, если я отвечу отказом? Вряд ли ты сумеешь меня поймать, если я решу от тебя ускользнуть.
– Конечно, нет. Зато я вполне могу вернуться в замок через лунный портал. Может быть. Властелин Непостижимых Полей решил снять осаду – кто знает.
– Ах! – И снова руки взметнулись над головой банши. – Но почему ты так уверен, что должен увидеть мое лицо?
– Я не уверен, только думаю, что вы не спрятали бы его за вуалью, если бы ваша внешность не имела никакого значения.
– А если я скажу, что вуаль – часть традиционного костюма призрака, чью роль я играю?
– Тогда меня удивит, почему вы умолчали об этом раньше.
– Понятно. Ты умный мальчик. Аналитические способности. Похож на своего отца.
– Вы знали моего отца?
– Достаточно хорошо. – Тонкие руки отбросили вуаль, по плечам женщины рассыпались роскошные черные волосы. – Видишь ли, я была его женой.
Потрясенный Джей стоял и не мог произнести ни слова. Он смотрел на лицо, которое столько раз видел на проекциях – чуть припухлые губы, тонкие черты, темные, почему-то грустные глаза – Мама? – с трудом выговорил он.
– Да, Джон. – Банши протянула к нему руки. – Я твоя мать. Я Эйрадис.
Она заплакала, и хотя Джей уже практически превратился во взрослого мужчину, он плакал вместе с ней. Через некоторое время Эйрадис выпустила сына из своих объятий и заглянула ему в глаза.
– Послушай, Джон, ты говорил, что браслету показалось, будто он со мной знаком? Что ты имел в виду?
– Мой отец построил искусственный интеллект, вложив в него большую часть своей памяти и личности, – ответил юноша, прикоснувшись к браслету, – а затем инсталлировал его в браслет, который надел мне на руку, когда я был еще совсем маленьким. Он всегда со мной.
Эйрадис прикоснулась к браслету – с опаской, смущенно, ласково.
– Как странно, – промолвила она. – Мы оба нашли способ присматривать за тобой, даже после нашей смерти.
– Браслет, скажи что-нибудь, – попросил Джей. Браслет заговорил голосом Джона Д'Арси Доннерджека-старшего:
– А что я могу сказать? Я знаю эту женщину, но не ощущаю ничего особенного. Подозреваю, что мой создатель совершенно сознательно не захотел, точнее, не смог сохранить свою муку или страсть – все те чувства, что переполняли его существо и заставили сделать то, что он сделал, когда вернул себе Эйрадис.
Тебе всегда было – О Джон, – вздохнула Эйрадис. – трудно выразить свои чувства.
– Послушайте, – смущенно пробормотал Джей, – поскольку вы здесь оба – по крайней мере до некоторой степени, – надеюсь, вы не откажетесь ответить на некоторые мои вопросы. И еще, браслет, больше никаких «информация закрыта». Понятно?
– Хорошо, Джон, – согласилась Эйрадис.
– Пожалуйста, называйте меня «Джей», мадам. Джонов слишком много, может возникнуть путаница.
– Хорошо, Джей. А ты не мог бы звать меня «Эйрадис», если тебе трудно выговорить слово «мама»?
– Конечно, мам, – ухмыльнувшись, заявил Джей. Эйрадис покраснела от удовольствия. Джей устроился на камне, а Дьюби забралась к нему на колени.
– Сначала, – сказал Джей, – разъясните, была ли заключена с Властелином Непостижимых Полей сделка, имеющая ко мне отношение.
– Да, – ответил браслет. – Я пришел в Непостижимые Поля, чтобы забрать оттуда Эйрадис. Захватил с собой музыку, намереваясь смягчить сердце Танатоса, а еще пообещал в качестве платы за возвращение любимой построить для него особое здание по своему собственному проекту. Властелин Непостижимых Полей заявил, что, кроме этого, мы должны будем отдать ему нашего первенца. Поскольку я считал, что выполнить данную часть условия невозможно, я согласился.