валерийских дивизий Буденного. Особенно пострадала 11-я дивизия, которая, как признают большевики, временно утратила свою боеспособность.
После отхода 4-й и 11-й кавалерийских дивизий Буденного на правый берег Маныча его 6-я дивизия, занявшая хутор Веселый, оказалась отрезанной. Только отсутствие у генерала Павлова свежих резервов на левом берегу Маныча и перерыв связи с 4-й Донской дивизией, оказавшейся в таком же положении на другом берегу, позволили ей благополучно ускользнуть.
Когда утром, выполняя приказ, голова 5-й бригады 4-й Донской дивизии подошла к балке Солоной, начальник дивизии получил новое приказание: одной бригадой продолжать угрожать тылам красных, другой обеспечить переправу у хутора Веселого, а одну бригаду направить в резерв корпуса. Написав донесение в хуторе Балабинском и двинувшись на хутор Спорный, он увидел, что 6-я бригада, направленная в резерв, круто повернула влево. Затем на его глазах разыгрался последний акт столкновения 9-й дивизии с конницей Буденного. Момент… и поле, и бугры покрылись в беспорядке скачущими казаками. Посланный им приказ бригаде – повернуть к Веселому и оказать содействие 9-й дивизии – 6-я бригада выполнить уже не смогла. Хутор Веселый был занят красными, и 1-я дивизия оказалась отрезанной. Генерал Позднышев имел основание считать, что бой в этот день был нами проигран.
У генерала Павлова оставалась свежей одна 10-я дивизия (9 полков) против трех дивизий Буденного (18 полков), уже одержавших первый успех. Надо было решать, как вывести дивизию из опасного положения, в котором она оказалась. Единственный выход – где-то пробиться через расположение красных. Собрав три бригады на тесные дистанции, вся артиллерия посередине, он двинулся на восток на хутор Садковский, по словам местных жителей, переполненный красной конницей. Положение представлялось трудным. Впереди – противник неизвестной численности, сзади – сильная конница Буденного, справа – непроходимый Маныч, слева – опорные тылы красных.
Недалеко от Садковского авангардные сотни были атакованы тремя эскадронами красных. Тогда в атаку на хутор были брошены два полка 4-й конной бригады, поддержанные сильным артиллерийским огнем. Вот левый фланг атакующих стал огибать хутор с востока, а затем донеслось победное «Ура!» – хутор был занят. Увы, переправы в нем не оказалось, и дивизия двинулась дальше на хутор Жеребков.
Гул артиллерии, пулеметная и ружейная стрельба, появившаяся повсюду конница ошеломили красную пехоту, и началось ее паническое бегство. Пехота остановилась только тогда, когда увидела, что за ней уже никто не гонится, а конница переправляется через Маныч, и артиллерия красных открыла огонь, не причинивший вреда.
Был уже вечер, когда дивизия, выяснив предварительно, что ближайший поселок никем не занят, пришла на хутор Казачий Хомутец, где сделала небольшой привал, а затем двинулась в хутор Казенный, где и расположилась на ночлег, выслав круговую разведку. О поражении Буденного знали только на следующий день из приказа генерала Павлова. 6-я дивизия Буденного, судьба которой могла бы быть иной, если бы 4-я Донская дивизия осталась на левом берегу Маныча, оставила вечером хутор Веселый и присоединилась ночью к Конной армии.
Части генерала Павлова располагались 17 января так: 4-я дивизия в районе Хорченко-Казенный – В. Хомутец; 9-я дивизия в районе Веселого; 10-я – в районе Персиянов-Поздеев; штаб генерала Павлова в хуторе Процыкове.
После этого боя Буденный донес, что одна Конармия не может выполнить поставленной ей задачи, хотя раньше и ручался за успех. Командующий фронтом снова приказал перейти в наступление, подчинив ему конницу Думенко и 21-ю стрелковую дивизию. 19 января Буденный снова переправился через Маныч, но наткнулся на 4-й Донской корпус, который тоже перешел в наступление. Красным пришлось принять встречный бой, в котором, по их признанию, они успеха не имели, так как белые, «действуя огромными массами конницы на фланги и разрезая фронт, принудили их отойти за Маныч».
На другой день последние конные части красных, задержавшиеся на левом берегу, были отброшены на правый берег Маныча и они прекратили операцию. В то время белые армии вели лишь активную оборону и красную конницу не преследовали, что позволило ей привести себя в порядок и пополниться. Таковы были результаты боев Конармии с донской конницей в январе 1920 года по признанию самих красных.
Е. КовалевПоход донской конницы на Торговую 1920 года[285]
Сальские степи, такие приветливые и манящие ранней весной, так влекущие к себе в зеленеющую пестрым ковром даль, где в чистом прозрачном воздухе не умолкают разноголосые крики перелетных птиц, – и такие негостеприимные, пустынные, занесенные снегом зимою, стали ареной кровавой борьбы белых и красных в начале 1920 года. Здесь в первых числах февраля (все даты по старому стилю) разыгрались крупные события, и одно из них – трагический поход донской конницы на Торговую в лютый мороз по занесенной снегом степи, без дорог, без пищи и крова – предопределило окончательный исход Гражданской войны на Юге России в пользу красных. Обстоятельства, вызвавшие поход на Торговую, были, в общих чертах, следующие.
После двух неудачных попыток Конармии Буденного прорвать фронт Донской армии сначала на Дону, у Батайска, а затем на реке Маныче, у хутора Веселого, красные части остановились, будучи физически и морально надломлены. У казаков же и добровольцев, наоборот, недавние успехи укрепили ослабленный долгим отступлением боевой дух. Учитывая создавшуюся обстановку, генерал Деникин приказал начать общее наступление, не позже первых чисел февраля, в Новочеркасском направлении и 26 января отдал директиву № 00724, в которой Кубанской армии ставилась задача разбить 10-ю советскую армию, а Донской – овладеть Ростовом и Новочеркасском. О времени перехода в наступление должно быть сообщено дополнительно.
Благодаря хорошо организованному шпионажу намерения белого командования стали известны красным, и новый командующий Кавказским фронтом Тухачевский решил предупредить это наступление, захватив инициативу в свои руки. 27 января он отдал директиву № 19/оп о перегруппировке своих армий к 1 февраля, приказав Буденному форсированным маршем перейти в район Шарабулуцкий – станица Платовская. 30 января он отдал приказ о переходе всех армий фронта (8, 9, 10, 11-я и 1-я Конная) в наступление, причем Конармии ставилась задача: разрывая и сбивая фланги Донской и Кубанской армий, прорваться к 8 февраля в район станции Тихорецкая.
В тот же день в ст. Кагальницкой в присутствии генерала Деникина состоялось совещание командующего Донской армией генерала Сидорина с командирами корпусов в связи с предстоящим общим наступлением. Хотя к этому времени уже имелись сведения о переброске Буденного на Тихорецкое направление, что коренным образом изменяло соотношение сил в районе Великокняжеская – Платовская, генералы Деникин и Сидорин не обратили на это должного внимания, не позаботились о соответствующем перемещении донской конницы, и 31 января Донской армии была отдана директива и поставлены задачи для предстоящих действий по захвату Ростово-Новочеркасского плацдарма.
Пока белые подготовляли свой удар и бездействовали, красные 1 февраля перешли в общее наступление. Если на фронте 8-й и 9-й армий ничего особенного не произошло, то на фронте 10-й армии, где был сосредоточен мощный кулак из нескольких стрелковых дивизий и куда к ночи подошла головная (4-я) дивизия Буденного, красные заняли селения Ново-Маныческое и Баранниковское, отбросив 2-й Кубанский конный корпус генерала Науменко к с. Новый Егорлык. Правее, после ожесточенного боя с кубанскими пластунами, красные ночной атакой заняли с. Екатерининское, а в направлении на Торговую, с помощью Буденного, сломили упорное сопротивление пластунов и овладели станцией Шаблиевка. Одна Кубанская армия, еще не закончившая свою организацию, не могла справиться с навалившимся на нее противником, дальнейшее продвижение которого создавало серьезную угрозу флангу и тылу Донской армии. Создалось грозное положение, на которое спешно пришлось искать выход.
Получив тревожные, хотя и неполные сведения о событиях в районе Великокняжеской, командующий Донской армией, сообщая командирам 4-го Донского Конного и 1-го Донского корпусов, что после полудня 1 февраля обнаружилась главная масса конницы противника на левом берегу Маныча, наступая в общем на Торговую, и что корпус Думенко, занимающий район хуторов В. и Н. Солоные, по-видимому, прикрывает эту операцию, вечером 1 февраля приказал: «Комкору 4-го Донского, разбив корпус Думенко, оставить небольшой заслон с севера, а главными силами двинуться в восточном направлении для окружения и уничтожения главной конной массы противника. 1-му корпусу оказать 4-му корпусу полное содействие».
Описать перипетии этого похода полвека спустя – дело не легкое. К счастью, в моем распоряжении имеется чрезвычайно интересный документ – полный текст доклада о гибели донской конницы в Сальских степях, сделанный генералом Позднышевым в 1925 году в Обществе офицеров Генерального штаба в Софии. Командовавший конницей 2-го Донского корпуса во время похода на Торговую и только позже раненный в бою 11 февраля у Ср. Егорлыцкой, он вел дневник, который и послужил базой для его доклада. Нет надобности подчеркивать достоверность и историческую ценность сообщенных им сведений, на основе которых я и продолжаю большую часть дальнейшего описания событий. Размеры газетной статьи вынуждают, к сожалению, опустить многие детали.
Конная группа генерала Павлова, состоявшая из 4-го Донского корпуса (9-я и 10-я конные дивизии – «мамонтовцы») и конницы 2-го Донского корпуса (4-я Донская конная дивизия, усиленная 15-й конной бригадой – 12 полков), находилась на левом берегу Маныча в районе хуторов Казенный – Платов на расстоянии 70—100 верст от Великокняжеской – Торговой, а задача разбить предварительно корпус Думенко удаляла ее еще больше от этих пунктов.