Атаман Каледин, выполняя просьбу генерала Корнилова, отдает соответствующий приказ и сообщает Донскому правительству, что он слагает с себя обязанности Донского атамана, а чтобы пробудить казаков от «нейтралитета» и заставить их стать на защиту Дона, приносит себя в жертву, пустив пулю в сердце.
Походный атаман Донского войска генерал А.М. Назаров и начальник Новочеркасского военного училища генерал П.Х. Попов поднимают сполох. Они считают, что война с войсками Совета народных комиссаров и после смерти атамана Каледина должна продолжаться.
Атаман Назаров, как Походный атаман, по праву преемственности и уступая просьбам казаков Новочеркасской станицы, принимает пост Донского Войскового атамана, а Донским Походным атаманом назначает генерала П.Х. Попова.
Оба они обращаются к донским казакам с призывом помочь донским партизанам стать на защиту Дона. Но и тут всенародного ополчения не получилось, но число донских партизан несколько увеличилось, что дало возможность атаману Назарову передать Добровольческой армии несколько партизанских отрядов для защиты подступов к Ростову.
Добровольческая армия, рассчитывая после «Калединского выстрела» на подъем донских казаков, задержалась на Дону. Но, не получив значительного пополнения, на которое оно рассчитывало, ее командование приняло 5 февраля окончательное решение оставить Ростов и «уходить в степи».
7 февраля атаман Назаров поехал в Ростов в штаб Добровольческой армии, где в общих чертах договорился с генералом Корниловым о дальнейшей борьбе с большевиками. 9 февраля Добровольческая армия, а с нею и донские партизанские отряды, бывшие в ее распоряжении под Ростовом, оставили Ростов и к 12 февраля сосредоточились за Доном в станице Ольгинской.
С оставлением Ростова оставление Новочеркасска было вопросом нескольких дней, поэтому 9 февраля атаман Назаров в штабе Походного атамана созвал военный совет, на котором предложил свой план оставления Новочеркасска и дальнейшей борьбы с большевиками. Походный атаман на этом совете предложил свой план, который незначительно отличался от назаровского, но должен был сохранить много жизней донских партизан. Военный совет принял план Походного атамана, одобренный и Войсковым атаманом генералом Назаровым.
С утра 12/25 февраля 1918 года донские партизанские отряды занимают последние позиции вокруг Новочеркасска, а в 12 часов дня Войсковой атаман Назаров, после бесплодных уговоров членов Войскового круга покинуть Новочеркасск и принимая во внимание посылку Кругом делегации к красному главковерху на север от Новочеркасска – Саблину – и к командиру Северного казачьего революционного отряда Голубову в станицу Мелиховскую, к моменту появления отряда Голубова в станице Кривянской отдает приказ Походному атаману генералу П.Х. Попову к 5 часам вечера вывести из Новочеркасска донские партизанские отряды для выполнения ими задачи согласно плану, принятому на военном совете 9 февраля, то есть, не прекращая борьбы Дона с большевиками, увести партизан в задонские степи, чтобы там – в пределах Дона – сохранить огонь борьбы с большевиками, зажженный атаманом Калединым; выждать в степях пробуждения Дона и выздоровления казаков-«фронтовиков» от «нейтралитета»; вести работу среди казачьего населения Дона по возбуждению его против большевиков, готовить казачьи народные восстания, помогать казакам в организации этих восстаний, а когда они вспыхнут – помочь восставшим казакам силами партизан; организоваться для борьбы в войсковом масштабе и, наконец, помочь казакам в созыве Войскового круга для решения вопросов дальнейшего существования войска и установления правопорядка на Дону.
13/26 февраля, пока партизаны, покинувшие Новочеркасск, переправлялись у станицы Старочеркасской через реку Дон, Походный атаман дважды посетил штаб Добровольческой армии в станице Ольгинской, чтобы выяснить окончательное решение ее командования о дальнейших планах борьбы с большевиками.
Тогда выяснилось, что планы вождей Добровольческой армии не были едиными: генерал Алексеев, генерал Деникин и др. настаивали на движении на Кубань. Генерал Корнилов, поддерживаемый генералом Лукомским, генералом Богаевским и др., склонялся к необходимости, в интересах дальнейшей борьбы, к движению в Астраханские степи, граничащие с Задонскими степями, куда должны были двигаться партизаны генерала Попова.
Победила точка зрения генерала Алексеева. Добровольческая армия под командой генерала Корнилова и донские партизанские отряды под командой генерала Попова, преследовавшие одну и ту же цель – борьбу с большевиками, – по причинам тактического порядка, достижения положительных результатов в этой борьбе, разошлись в разных направлениях.
Добровольческая армия, по свидетельству генерала Деникина, пошла на Кубань «за синей птицей». А генерал Алексеев писал своим близким, что армия шла в неизвестность, чтобы «зажечь светоч». При этом генерал Алексеев предусматривал возможность роспуска армии на Кубани и распыления ее в кавказских предгорьях.
Донские партизанские отряды под водительством Походного атамана шли в определенное место и с определенной задачей – своим присутствием в пределах Дона зажечь пламя казачьих народных восстаний. Вожди и начальники донских партизан, ушедших в Задонские степи, предполагали начало казачьих восстаний через полтора месяца. Лично Походный атаман, кроме этих предположений, основанных на абсолютном знании казаков и их психологии, имел еще и точно поставленную ему Войсковым атаманом и одобренную Войсковым кругом задачу, которую он мог выполнить, только находясь в пределах войска Донского.
Дальнейшие события на Дону показали, что в своем решении остаться в пределах Дона Походный атаман и начальники партизанских отрядов не ошиблись. В настоящее время даже советская печать отмечает, что если бы не было в Задонских степях партизан, то и казачьих восстаний на Дону весной 1918 года могло не быть. А зарубежная пресса в настоящее время правильно отмечает, что если бы не было весной 1918 года восстаний народных казачьих масс, то основоположники борьбы с большевиками – участники 1-го Кубанского, Степного и Дроздовского походов – просто были бы уничтожены войсками Совета народных комиссаров.
Донские партизаны, ушедшие во главе с Походным атаманом генералом Поповым в Задонские степи, от пребывания их в степях были названы партизанами-степняками, а самый поход получил наименование Степного.
Партизанские отряды, находившиеся в Степном походе, в большинстве своем состояли из казачьей учащейся молодежи и молодого донского офицерства, но было в них немало и неказаков, и даже на командных должностях, как, например, полковник Чернушенко, полковник Лысенко, капитан Балихин[61] – краса и гордость партизан – и др. Были даже партизаны-добровольцы евреи: в отряде Семилетова – Борис Дедов, уроженец города Ростова; а в отряде полковника Мамонтова в станице Великокняжеской вошла особым взводом группа около двадцати человек молодых прапорщиков-евреев, последнего выпуска Тифлисской школы прапорщиков. Одному из них – Б. Лапшину – во время арьергардного боя у ст. Граббевской разорвавшимся красным снарядом оторвало ногу.
Все отряды состояли из людей самого разнообразного социального положения и различных политических убеждений. И нередко можно было видеть в цепи или в карауле мирно беседующих: крайнего монархиста полковника Ляхова[62], социалиста – члена 1-й Государственной думы Аладьина[63] и брата известного революционера Бориса Савинкова – Виктора[64]; казака-единонеделимца и казака-самостийника. Немало было казаков-калмыков.
Среди партизанских отрядов особо выделялись: отряд полковника Хорошилова[65], состоявший буквально из детей – мальчиков от 12 до 15 лет, считавшийся последним резервом, – и штаб-офицерская дружина генерала Базавова[66], почти полностью состоявшая из генералов и штаб-офицеров, бывших по своему возрасту до выхода в поход в отставке, а потому в походе ее называли «песочной» дружиной.
Общая численность партизан-степняков с пополнениями в походе была до 3000 человек, а к 50-й годовщине начала похода на перекличку откликнулось пока только около 40 человек. При этом не оказалось в живых не только ни одного партизана отряда генерала Базавова, но и ни одного из отряда полковника Хорошилова.
В день оставления Новочеркасска донскими партизанами 12/25 февраля Донской атаман генерал Назаров, члены Донского Войскового круга во главе с их председателем войсковым старшиной Волошиновым, в присутствии Походного атамана генерала П.Х. Попова с чинами его штаба, отслужили в Донском войсковом соборе молебен о спасении столицы Дона – города Новочеркасска – от разграбления красными бандами и о спасении населения от издевательств и убийств.
После этого архиепископом Донским и Новочеркасским преосвященным Митрофанием было совершено краткое моление о ниспослании победы партизанам, покидающим город. При этом архиепископ Митрофаний благословил Походного атамана и в его лице партизан на ратный подвиг образом Покрова Пресвятой Богородицы, являвшимся копией с иконы, под покровительством которой казаки оставили Азов в 1647 году.
Начиная с 1919 года партизаны-степняки ежегодно отмечают день начала Степного похода церковным молением с провозглашением вечной памяти начальникам и партизанам-степнякам, на поле брани с богоборческой властью живот свой положившим и в мире скончавшимся. В день пятидесятилетия начала похода моление это было совершено 25 февраля в Париже, в соборе на rue Daru, совместно с Русским общевоинским союзом и с участниками 1-го Кубанского генерала Корнилова и Дроздовского походов.
Днем окончания Степного похода считается 5 мая, то есть день, когда была закончена последняя задача партизан-степняков, когда Кругом спасения Дона был избран Донской Войсковой атаман, распустивший партизанские отряды.