реследователей нужно было уничтожить.
Приняв такое решение, Шубин перезарядил свой «ТТ», а затем взял с заднего сиденья автомат. Уже стало темнеть, и это было на руку разведчику – темнота его не пугала, он хорошо видел в сумерках. А вот враги вряд ли умеют вести бой в позднее время. Надо было действовать!
– Давай, гони быстрее вон до того поворота! – скомандовал Шубин водителю. – А как только проедем поворот, тормози.
Выполняя приказ разведчика, водитель резко увеличил скорость. На зимней дороге машину стало заносить, но Степанчук старался выжать из нее максимум возможного. Вот и поворот! Визжа тормозами, вихляя из стороны в сторону, машина вошла в него и на время скрылась от преследователей за небольшим бугром.
– Стой! – скомандовал Шубин.
И, когда лимузин остановился, он выскочил из него, держа в одной руке пистолет, а в другой – автомат. Вот сейчас…
Однако прошло несколько секунд, а серый «Опель» все не появлялся. Прошла минута, другая… И тут Шубин понял, что люди в «Опеле» разгадали его игру. Кажется, он столкнулся с достойным противником. И что же сейчас делают его преследователи? Шубин постарался влезть в шкуру гестаповцев, которые следили за ним от самого Сальска. Они догадались, что фальшивый группенфюрер применил известный прием: скрыться за поворотом и устроить там засаду. Значит, они ждут, что он сейчас появится из-за поворота с автоматом в руках. Сами они вряд ли будут сидеть в машине. Нет, скорее всего, они засели по обочинам дороги.
А сколько их? Судя по той машине, с которой они столкнулись днем раньше, – трое или четверо. И все они, скорее всего, умелые бойцы. Вступать с ним в бой в одиночку не стоило. Нет, сейчас следует поступить иначе…
Шубин вернулся к лимузину. Протянул водителю свой «ТТ», спросил:
– Пользоваться этой штукой умеешь?
– В руках держал, а стрелять не приходилось, – признался Степанчук.
– Тогда пусть лучше он у меня останется, – заключил Шубин. – Слушай меня внимательно. Сейчас ты потихоньку сдашь задом назад к повороту, пока не увидишь серый «Опель». Он там, за поворотом, стоит. Как увидишь, жми на газ и поезжай вперед, словно хочешь от них убежать.
– Мне не надо ждать, когда они ко мне подойдут и начнут спрашивать?
– Нет, не надо ждать. Скорее всего, они тебя не спрашивать станут, а начнут стрелять по колесам. А может, и по салону. Поэтому ты должен быть готов мгновенно переключить передачу. Как только их увидишь, сразу жми на газ и удирай.
– А вы что будете делать, товарищ капитан?
– Я их здесь подожду. Когда услышишь позади выстрелы, можешь остановиться и посмотреть, как развиваются события. Если для меня плохо – поезжай в Ростов. Остановишься где-нибудь на окраине. Возьмешь из багажника рацию и мой вещмешок. И то и другое отдашь своему другу Чижову. А сам постарайся скрыться, затаиться, пока не придут наши. Все понял?
– Я понял, только… – начал было водитель, но Шубин его оборвал:
– Некогда обсуждать. Делай, как я сказал. Давай, поезжай.
Когда водитель начал пятиться, Шубин занял позицию, которую уже успел присмотреть: чуть выше по склону холма, шагах в двадцати от дороги. Он лег, постарался слиться с местностью, а дорогу взял на прицел.
Лежа на снегу, Шубин слышал удаляющийся звук мотора лимузина. Вот машина замерла на месте… И тут же мотор взревел, и лимузин рванулся вперед. Он выскочил из-за поворота, как на гонках. А спустя секунду вслед за ним показался и серый «Опель». Он больше не скрывался, не делал вид, что просто едет той же дорогой, что и машина «группенфюрера». Это была погоня.
Вот лимузин проскочил мимо того места, где лежал Шубин. И тут же разведчик открыл огонь. Он стрелял прежде всего по водителю. И попал: машина вильнула, съехала в кювет и перевернулась. Шубин вскочил и, держа «Опель» на мушке, побежал к нему.
Он не надеялся, что все его враги убиты или оглушены и не могут оказать сопротивления. И правильно делал, что не надеялся. Не успел он сделать нескольких шагов, как из лежащей на боку машины раздались выстрелы. Стреляли из «вальтера», и стреляли метко: две пули, одна за другой, просвистели у разведчика над головой.
Шубин не стал искушать судьбу: он бросился в снег, перекатился на другое место; поэтому третий выстрел из «вальтера» тоже пошел мимо. Между тем разведчик заметил, откуда ведется стрельба: из-за задних колес машины. Как видно, выживший немец выбрался из «Опеля» через заднюю дверцу и теперь вел огонь, прячась за багажником машины.
«Ничего, сейчас я тебя возьму на мушку, – подумал Глеб. – Надо только позицию сменить». И он сделал короткую перебежку влево, чтобы ему открылась задняя часть машины. И он действительно увидел багажник «Опеля» – но за ним никого не было. Немец тоже успел сменить местоположение. «И долго я за тобой буду гоняться?» – стал сердиться Шубин.
Пока он раздумывал, не зная, на что решиться, ситуация еще раз изменилась – и не в его пользу. Снова прозвучал пистолетный выстрел – но одновременно, с другой стороны упавшей машины, грянула автоматная очередь. Значит, выжил не один, а два немца! Просто второй долго не мог прийти в сознание, а может, долго не мог выбраться из упавшей машины. Но вот теперь он тоже встал в строй, и разведчик имел дело уже с двумя врагами.
О лобовой атаке теперь не могло быть и речи. «Эх, мне бы сейчас гранату…», – подумал разведчик. Но запас гранат остался даже не в лимузине, а в заброшенном доме в Ростове. «А еще бы мне сейчас мог помочь напарник, – подумал разведчик. – Если бы он зашел сбоку… Но Степанчук умеет лишь машину водить, но и на этом спасибо…»
Оставалось вести с врагами долгую позиционную борьбу, кружа вокруг упавшего «Опеля». Но что, если на дороге появится еще одна немецкая машина? Чью сторону возьмут прибывшие? Трудно сказать. Нет, врагов надо уничтожить до того, как кто-то появится. «Надо будет рискнуть, – решил разведчик. – Броситься к машине, рассчитывая, что кто-то из них выскочит на открытое место – и тогда срезать его. А потом и со вторым расправиться. Конечно, дело рискованное, но что делать?»
Он весь подобрался, чтобы броситься в атаку, когда на дороге с южной стороны, куда уехал лимузин Степанчука, послышался шум мотора. К месту схватки быстро приближалась какая-то легковая машина. Шубин ее не видел – упавший «Опель» закрывал ему обзор, а его враги должны были видеть. Они наверняка оглянутся на шум, новая машина отвлечет их внимание… Сейчас, или никогда!
Шубин выскочил из ямки, в которой лежал, словно его оттуда пружиной выбросило. Он бежал к «Опелю» молча, не стреляя. Еще шаг, еще один… Он выскочил из-за багажника и лицом к лицу столкнулся с высоким немцем, у которого в руке был пистолет. Инстинктивно Шубин выставил вперед автомат, который держал в руках. Выстрел «вальтера» раздробил приклад автомата, отлетевшая щепка вонзилась разведчику в щеку. Но в ту же секунду он с разбега врезался в немца и вместе с ним упал на землю; они покатились по снегу.
Падая, Шубин изо всей силы ударил руку врага, державшую пистолет, о мерзлую землю. Немец не смог удержать оружие, «вальтер» выпал из его рук. Но и Шубин не мог воспользоваться своим автоматом – немец уцепился за него мертвой хваткой.
Они катались по снегу, то один оказывался вверху, то второй, и при этом Шубин все время помнил, что где-то рядом находится еще один гестаповец, с автоматом в руках; тому достаточно сделать одну короткую очередь в спину разведчику – и все будет кончено. «Сейчас он выстрелит, – стучало в голове Шубина. – Вот сейчас…» И при этом он все время слышал приближающийся звук мотора подъезжавшей машины. Затем он услышал автоматную очередь, звон стекла и скрип тормозов.
Но ему было некогда вникать в смысл этих звуков, думать, что они означают: как раз в эту секунду Шубин смог применить болевой прием, заставив тем самым своего противника отпустить приклад автомата. Разведчик мгновенно выпрямился, стволом автомата уперся в грудь лежавшего немца и нажал на спусковой крючок. Кровь врага брызнула Шубину в лицо, залила глаза. Он вскочил, поспешно протер глаза и огляделся, стараясь оценить ситуацию. Надо было скорее понять, где находится второй немец, что он делает.
Вытерев кровь с глаз, Глеб увидел, что в двух шагах от упавшего в кювет «Опеля» на дороге стоит хорошо ему знакомый лимузин. А перед капотом лимузина лежит немец с автоматом, как видно, сбитый ударом машины. И тут же, рядом с машиной, Шубин заметил знакомую фигуру своего водителя Виктора Степанчука.
– Ты… ты откуда тут взялся? – задыхаясь после тяжелой борьбы, спросил Глеб.
– Что значит «откуда»? – ответил водитель. – Приехал я. Как услышал выстрелы, так развернулся, и назад. Не мог же я там стоять и ждать, чем ваш бой закончится. Подъезжаю, а этот, – водитель кивнул на лежавшего немца, – давай в меня стрелять. Вон стекло лобовое вдребезги размолотил, фару одну разбил. Ну, я машину на него и направил. Ну, и это… сбил его.
Шубин только покачал головой.
– Ну, ты и даешь, Степанчук, – произнес он. – А еще говорил, что воевать не умеешь.
Пока они разговаривали, немец, сбитый лимузином, зашевелился и стал тянуться к лежавшему рядом автомату. Шубин тут же пресек эту попытку, отбросив оружие в сторону, а затем и вовсе поднял его и перебросил Степанчуку. А сам, наклонившись к лежащему на дороге немцу, спросил:
– Кто вы такие? Кто вам приказал за мной следить?
Немец не отвечал, только со злобой смотрел на разведчика. Потом все же прохрипел:
– Значит, майор был прав насчет тебя. Никакой ты не комендант Шнейдер. Ты – волк в овечьей шкуре. Но мы тебя все равно поймаем. Уже все знают, кто ты такой. Недолго тебе осталось на этой машине разъезжать. Мы…
Он не смог договорить: Шубин дал по нему короткую очередь. Затем сказал Степанчуку:
– Ну, что, Виктор, поздравляю тебя с боевым крещением. Можно считать, что сегодня ты вступил в ряды советских разведчиков.
– Но я ведь еще ничему не научился, о чем вы говорили! – возразил водитель.