у него могло это получиться. Но Шубин ударил немца под лопатку, и тот свалился на советского солдата. Затем разведчик добил раненого немца.
Вся эта схватка происходила на той стороне танка, которая была обращена к ущелью; никто в поселке не мог увидеть происходящее. Это было на руку разведчикам.
– Так, быстро стаскиваем с этих четырех одежду и несем ее нашим, – скомандовал Шубин.
Глава 16
Спустя еще десять минут из-за дома, стоявшего на окраине поселка Веселый, на улицу вышли четверо немецких танкистов, которых вел эсэсовский офицер. Уверенно ступая, эти пятеро миновали яму, которую рыли для танка шестеро солдат, и двинулись дальше. Они осмотрели еще две танковые ямы, затем подошли к площадке, где возводился ДЗОТ. Постройка была почти закончена. Группенфюрер внимательно ее осмотрел и, как видно, остался ею доволен. Он дал какие-то указания танкисту, который следовал за ним с блокнотом в руке, и тот занес замечания эсэсовца в блокнот.
Затем неизвестные инспекторы осмотрели систему траншей, а также увидели работы, которые проводились в домах поселка. Каждый дом на глазах превращался в крепость: окна закладывали кирпичом, нижнюю часть домов бетонировали, в окнах, превращенных в бойницы, а также на крышах оборудовали пулеметные гнезда. Все такие укрепленные дома разведчики также пометили.
О том, что по поселку разгуливает какая-то группа неизвестных инспекторов, доложили командиру 11-й танковой армии генералу Келлерману. Тот решил выяснить, в чем тут дело, и послал своего заместителя начальника штаба полковника Готлиба Носке разыскать инспекторов и выяснить у них, что за проверку они проводят. Генералу Келлерману не понравилось известие, что этих инспекторов возглавляет какой-то эсэсовский чин. Как истинный и потомственный солдат, он недолюбливал эсэсовцев. Кроме того, генералу был памятен неприятный эпизод, случившийся две недели назад. Тогда к нему в штаб явился некий гость в мундире группенфюрера, который представился как комендант Ростова Алоиз Шнейдер, прибывший с инспекцией по личному повелению фюрера. Тогда Келлерман пригласил гостя на совещание в штабе и выложил ему всю информацию о положении на фронте, какой владел сам. А в итоге оказалось, что это был никакой не комендант Шнейдер, а русский резидент, и что все данные, полученные от генерала, он передал прямиком своему руководству. В результате немецкие войска на том участке потерпели поражение, причем понесли большие потери.
Разумеется, эсэсовец, пожаловавший в поселок Веселый сейчас, не мог быть тем самым резидентом. Такой поступок со стороны русского был бы высшей степенью наглости. Нет, такого генерал Келлерман не допускал. И все же у него на душе был неприятный осадок от известия о новых проверяющих.
– Посмотрите, Готлиб, что это за люди, – инструктировал он заместителя начальника штаба. – Расспросите подробно, кто их послал, зачем, и почему мне никто не сообщил о таком визите. И обязательно пригласите этого эсэсовского офицера сюда, в штаб. Я хочу сам на него посмотреть.
– Я все сделаю, господин генерал, – пообещал Носке.
И он отправился на поиски группы визитеров. Однако ему долгое время никак не удавалось их найти. Казалось бы, поселок Веселый был не таким уж большим, но пятеро неизвестных гостей все время умудрялись находиться не в том месте, где их рассчитывал застать Готлиб Носке. А в какой-то момент они вообще исчезли. Полковник Носке спрашивал одного, другого солдата – те лишь разводили руками. Да, они только что видели пятерых гостей, но сейчас они словно сквозь землю провалились. Заместитель начальника штаба уже думал вернуться к генералу Келлерману и доложить, что гости каким-то образом покинули расположение 11-й танковой армии, когда вдруг увидел, как пятеро неизвестных выходят из дома на противоположной стороне улицы. В том доме, насколько было известно полковнику, никого не было – ведь всех жителей Веселого давно выселили из своих домов и заставили покинуть поселок. Что же там могли делать неизвестные? Теряясь в догадках, Готлиб Носке поспешил навстречу высокому офицеру в эсэсовской форме, который шел во главе группы солдат. Ему показалось, что он где-то недавно видел этого человека, но полковник никак не мог вспомнить, где именно.
– Заместитель начальника штаба армии полковник Носке, – представился он. – С кем имею честь?
– Группенфюрер СС Эрих Кнехт, – в свою очередь представился неизвестный офицер. – А это мои помощники. Как я понимаю, командование одиннадцатой армии удивлено моим появлением здесь. Сейчас я вам все объясню. Видите ли, меня послал сюда сам командующий группой «Дон» фельдмаршал Манштейн. Фельдмаршал придает исключительно важное значение обороне поселка Веселый. Поэтому он поручил мне изучить оборону поселка и, если потребуется, дать командующему вашей армией генералу Келлерману рекомендации по усилению обороны этого рубежа. Понимаете, полковник, у меня есть большой опыт по созданию оборонительных узлов. Я строил такие укрепления под городом Ржев на севере России, что русские до сих пор не могут взять эти укрепления.
Объяснения эсэсовского офицера показались полковнику Носке вполне правдивыми. Действительно, почему бы командующему группой «Дон» не прислать им в помощь специалиста по строительству оборонительных узлов? Правда, оставались кое-какие странности. Почему Манштейн прислал им в помощь именно эсэсовца? Полковнику Носке (да и всей немецкой армии на Кавказе) было известно, что фельдмаршал недолюбливает офицеров СС. И почему гостя сопровождают четверо рядовых танкистов? И почему о приезде гостя ничего не сообщили командующему армией?
Да, вопросы оставались, но все их можно было решить, пригласив приезжего офицера в штаб армии (на чем настаивал генерал Келлерман). И полковник Носке так и сделал.
– Генерал Келлерман настоятельно просил вас прибыть в штаб армии, – сказал он. – Он хочет познакомиться с вами лично.
Группенфюрер Эрих Кнехт в знак согласия кивнул.
– Конечно, полковник, мне необходимо как можно быстрее прибыть в ваш штаб и представиться генералу, – сказал он. – А то может сложиться впечатление, что я прибыл в Веселый тайно от Келлермана, что я скрываюсь от него. Уверяю вас, это не так. Вот давайте прямо сейчас и пойдем в ваш штаб. Ведь он находится где-то в центре поселка?
– Да, штаб находится отсюда недалеко, – ответил Носке. – Так идемте же! Почему вы не двигаетесь?
– Знаете, тут так хорошо дышится морозным воздухом! – ответил группенфюрер Кнехт. – Хочется дышать еще и еще. Хотя перед смертью, как известно, не надышишься. Вам, полковник, не знакома эта русская пословица?
Полковник Носке от этой странной фразы группенфюрера Кнехта пришел в изумление. Он буквально не знал, что сказать. И пока он раздумывал, как ответить странному инспектору, в воздухе послышался нарастающий свист. Так бывает, когда летит снаряд. Но в этот раз свист раздавался со всех сторон. Заместитель начальника штаба вертел головой, пытаясь понять, что происходит.
А вот капитан Шубин знал, что происходит, и ему не надо было вертеть головой и гадать. Ведь двадцать минут назад они вместе с радистом Женей Погореловым передали в штаб Южного фронта точные координаты немецких оборонительных сооружений в поселке Веселый. Для этой передачи Шубин специально выбрал пустующий дом, который находился в стороне от узлов немецкой обороны. Так что он мог надеяться, что удар «катюш» не накроет место расположения его самого и его группы. И все же следовало поберечься.
– Ложись! – крикнул он по-русски своим людям. И, показывая пример, первый бросился на землю, скатившись в заранее присмотренную яму. Его солдаты последовали примеру своего командира.
В тот же миг сразу во многих точках поселка земля вздрогнула от взрывов, раздался чудовищный рев, в воздух полетели кирпичи, комья мерзлой земли, части разорванных тел… Началась атака знаменитых русских «катюш», которых так боялись немецкие солдаты. Это была первая атака, сразу после передачи данных от разведки. По договоренности между Шубиным и полковником Уколовым после первого удара разведчики должны были сообщить о его результатах, скорректировать направление стрельбы – и тогда «катюши» должны были нанести второй удар. А уже вслед за этим должна была последовать атака советских войск.
То, что творилось в поселке Веселый после начала артиллерийского обстрела, можно описать только словом «ад». Хотя только что стояло чистое зимнее утро, в поселке наступила ночь. Нельзя было определить, где небо, где земля. Разрывы реактивных снарядов следовали один за другим. Казалось, в этом аду не может спастись никто и ничто.
Так продолжалось пятнадцать минут. И стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. Взрывы прекратились, небо постепенно стало очищаться. И тогда стало ясно, что не все живое в поселке было уничтожено. То там, то здесь зашевелились уцелевшие люди, они стали выбираться из траншей, из укрытий.
Капитан Шубин поднялся на ноги одним из первых. И сразу стал пересчитывать своих людей. Вот выбрался из траншеи Женя Погорелов. Вот показались из-за угла дома ефрейтор Соловьев и лазутчик Сергей Корнилов. Не хватало лишь второго лазутчика группы, Наура Тухтарова. Его нашли спустя минуту – вернее, нашли его тело. Взрывом лазутчика разорвало практически пополам. «Погиб один из пятерых, – подумал Шубин. – Что ж, можно считать, что отделались малыми потерями». Да, он недаром учил своих людей, недаром предупреждал, чтобы они не искали укрытия все в одном месте.
Разведчик огляделся и увидел неподалеку еще одного живого человека. Это был заместитель начальника штаба полковник Носке. Взрывом ему оторвало ногу, полковник громко стонал. Заметив стоящего неподалеку группенфюрера, полковник позвал:
– Кнехт! Господин Кнехт! Помогите мне, я ранен!
– Да, тут надо помочь, – согласился «группенфюрер».
Он шагнул к лежащему на земле немцу, склонился над ним. В его руке блеснул нож, и в следующую секунду полковник Носке затих навсегда.