– Хитро придумано! – отозвался Зиммель. – Но не думайте, что я не смогу вычислить вашего помощника. Я знаю способ, как его найти. Ну-ка, говорите: кто он по профессии.
Шубин сделал вид, что неохотно отвечает на вопрос майора.
– Он был водителем… – выдавил он.
– Я так и думал! – торжествующе сказал майор. – Конечно, он был водителем, раз он возил вас, управляя машиной, похищенной у группенфюрера Шнейдера. Где работал ваш Степанчук? Отвечайте!
– Ну… он работал на складе возле вокзала… – нехотя признался Шубин.
– То есть на складе немецких боеприпасов, – заключил Зиммель. – Однако, сменив фамилию, получив новые документы, он не сможет вернуться на прежнее место работы, где его все знают. Скорее всего, он поступит работать на другой наш склад. Ведь сейчас в Ростове нет другой работы для водителя, кроме работы на германскую армию. Так вот что мы с вами сейчас сделаем. Мы сядем в машину и объедем все места, где могут работать водители. И где-нибудь мы обязательно встретим вашего Степанчука. И вы его нам укажете. А если мы проездим весь день и никого не поймаем – пеняйте на себя. Вы знаете, что тогда с вами будет. Поехали!
Зиммель вызвал конвоиров. Шубина вывели из кабинета и посадили на заднее сиденье «Мерседеса». Рядом сел Зиммель. Он приказал водителю ехать сначала на перевалочный пункт вблизи железнодорожного депо, потом – на окраину города, на другой склад, затем на третий.
Шубин смирно сидел на заднем сиденье машины, зажатый между Зиммелем с правой стороны и охранником – с левой. На руках у него были наручники, но в этот раз руки сковали не за спиной, а спереди. Видимо, немцы решили, что и так пленный никуда не денется. Между тем, выходя из кабинета майора, Шубин сумел пройти ближе к столу и прихватить с него авторучку. И сейчас перед ним стояла задача с помощью этой авторучки отпереть замок наручников. Это была важная часть его плана по освобождению. Потому что Шубин, еще когда его везли в Ростов, решил, что не будет тянуть, не станет играть с врагами в «радиоигру». Один раз такая игра ему удалась, он сумел обмануть гестаповцев в Котельникове. Но, как разведчик, он знал, что не стоит два раза подряд применять один и тот же прием – тем более если это прием рискованный. Его нынешний противник Зиммель был явно человек неглупый. И он мог в решающий момент придумать какой-нибудь ход, который лишил бы Шубина возможности вести свою линию в «радиоигре». Нет, освободиться надо было сейчас, когда его везли по городу! Другой такой возможности может не представиться…
Вечерело, быстро темнело. Это была как раз та обстановка, какая была нужна Шубину для побега. Все детали плана у него были продуманы заранее. Надо было только точно сыграть свою роль. И в первую очередь требовалось освободиться от наручников. А для этого надо было заговорить немцам зубы, отвлечь их внимание. И Шубин стал разыгрывать «приступ откровенности». Он заявил майору, что тот его раскусил и отрезал ему все пути к отступлению. И теперь ему ничего не остается, как только обо всем откровенно рассказать.
– Прежде всего я хочу рассказать, как действовал, когда скрывался под именем группенфюрера Шнейдера, – болтал разведчик. – Сейчас я вам все расскажу: в каких штабах останавливался, с кем там беседовал…
Он говорил не переставая, а сам тем временем незаметно ковырял ручкой в замке наручников. Он бы, конечно, не смог выполнить эту задачу, открыть замок, если бы его этому не учили, еще когда он воевал под Ржевом. Теперь нужно было только правильно выполнить все операции, и выполнить так, чтобы немцы ничего не заметили.
– Да, в тот момент, когда нас остановили ваши люди для проверки документов, мы едва не попались, – вещал Шубин, отвлекая внимание слушателей. – Но я начал стрелять первым, неожиданно для лейтенанта, и это стало решающим фактором…
Наконец-то! Наконец ему удалось открыть замок. Теперь он мог в любой момент сорвать с запястий наручники и вступить в схватку с конвоирами. Теперь нужно было добиться, чтобы машина остановилась, причем в том месте, где было нужно Шубину. Он стал всматриваться в окружающую обстановку. Оценивал, сколько вокруг немцев, сколько машин, и каких именно машин, прикидывал, далеко ли отсюда до окраины… Он всматривался, оценивал – и при этом уже не мог говорить и невольно умолк.
– Что же вы замолчали, Шубин? – спросил майор Зиммель. – Было интересно послушать…
– Да уже нечего рассказывать, господин майор, – ответил Шубин. – Все интересное кончилось. Правда, дальше тоже будет кое-что интересное, но, боюсь, не для вас.
– Это как же понимать? – удивился майор. – В этой истории мне все интересно. Впрочем, вы правы: хватит рассказывать о ваших, так сказать, подвигах. Пора заняться поисками Степанчука. Мы проехали два места, где он мог работать, и вы никого там не узнали. Я готов колесить по городу хоть до утра, но… А что вы так пристально вглядываетесь в этих водителей возле офицерской столовой? Уж там точно не может быть вашего знакомого. Какое отношение он может иметь к немецким офицерам и их водителям? Хотя, с вашей дерзостью…
– Вот именно, господин майор, вот именно! – воскликнул разведчик. – С нашей дерзостью мы можем пойти на такие поступки, какие вы и представить себе не можете! И наш разведчик может устроиться водителем к немецкому офицеру или даже генералу. Да он так и сделал! Вот же он, Степанчук, смотрите!
И Шубин ткнул пальцем в первого попавшегося на глаза немецкого водителя, который как раз высаживал из своего «Опеля» какого-то капитана. И Зиммель, и охранник, сидевший слева от Шубина, во все глаза уставились на этого немца. Тогда Шубин дернул ручку правой дверцы и одновременно изо всех сил толкнул в бок своего соседа справа, то есть начальника немецкой контрразведки Генриха Зиммеля. Толчок был настолько неожиданным и сильным, что майор вылетел из машины, словно пробка из бутылки шампанского. А вслед за ним из машины выскочил и Шубин. Схватил незадачливого майора за шиворот, выхватил у него из кобуры «вальтер», приставил его к голове майора и закричал:
– Всем стоять, не двигаться! Если попробуете меня задержать, я его сразу застрелю!
И с этими словами он бросился к заранее присмотренной машине, стоявшей возле столовой. Водитель этого «Мерседеса» только что приехал, но мотор не выключил и теперь стоял возле машины. Видимо, он приехал забрать своего начальника после сытного ужина.
Шубин подскочил к водителю, ударом кулака сбил его с ног, затем нанес такой сокрушительный удар немецкому майору, что тот потерял сознание. Глеб затолкал его в машину, сам вскочил на водительское место – и с ходу так надавил на газ, что мотор «Мерседеса» взревел, словно танковый. Какой-то немец попытался загородить Шубину выезд, но разведчик, не колеблясь, направил машину прямо на смельчака. Того отбросило в сторону, машина подскочила, переезжая тело, и помчалась дальше.
На первом же перекрестке Шубин свернул направо, и потом еще раз направо. Он ехал так уверенно, потому что хорошо знал эти места. Это были окрестности железнодорожного депо, где трудился мастер Петр Чижов, к которому Шубин не раз приходил за информацией. В то время он успел досконально изучить прилегающие к депо улицы. Отсюда до выезда из города было не больше десяти минут езды.
Пока что погони за ним не было. Но она, конечно, должна была появиться. Шубин понимал, что немцы скоро опомнятся от растерянности и организуют на него и его «Мерседес» облаву. Этого момента не стоило ждать. Следовало принять упреждающие меры…
И Шубин, продолжая рулить, стал присматриваться к грузовикам, которые он обгонял. Один такой грузовик привлек его внимание. Он ехал быстро, Шубин его едва обогнал. Кажется, он шел порожний – и это тоже устраивало разведчика. Он некоторое время ехал впереди немца, а затем резко затормозил, так что грузовик не успел остановиться и слегка стукнул «Мерседес» в задний бампер. Они оба – водитель грузовика и Шубин – одновременно выскочили из кабин, и водитель грузовика с бранью набросился на разведчика.
– Ты что такое творишь?! – кричал немец. – Теперь меня обвинят в том, что я повредил такую дорогую машину! А я тут совершенно ни при чем! Если инспектор меня спросит…
– Не спросит, – заверил немца Глеб и нанес водителю такой же сокрушительный удар в висок, каким немногим ранее свалил Зиммеля. После чего вскочил в кабину грузовика и поехал дальше.
Ясно было, что немцы быстро разберутся, что здесь случилось, и узнают, на каком транспорте теперь едет сбежавший русский разведчик. Но пока они будут разбираться, Шубин уже успеет выехать из города.
Когда Глеб пересаживался в грузовик, у него мелькнула мысль – не захватить ли с собой майора Зиммеля, который кулем валялся на сиденье «Мерседеса». Но на это потребовалось бы потратить пару минут, а Шубину сейчас была дорога каждая минута. И много ли ценной информации сможет поведать в штабе немецкий контрразведчик? Пожалуй, немного. Захватить немца с собой – это было бы пустым геройством. Глеб поднял захваченный у майора «вальтер» и выстрелил контрразведчику в лоб. «Вот наше знакомство и закончилось, господин майор, – мысленно обратился Шубин к своему врагу. – Сначала ты сумел меня перехитрить, и я попался на твою удочку, а теперь я тебя сделал. Прощай!»
Выбравшись из города, капитан поехал с максимальной скоростью, какую мог выжать из грузовика. На первом же повороте он свернул на дорогу, ведущую на Батайск. Глеб помнил, что наши части ставили первоочередной задачей освобождение именно этого города. Значит, здесь он мог скорее встретить наши наступающие войска. И он поехал им навстречу.
Вскоре ему стало попадаться все больше машин. Потом потянулись колонны пехоты; они тоже шли в направлении Ростова. Было ясно, что происходит: немецкая армия была разбита, она отступала. «Пожалуй, наши уже в Батайске, – подумал Шубин. – Ишь как немчура драпает! А встречаться с нашими танками на немецком грузовике, пожалуй, не стоит. А то наши танкисты сначала дадут по мне очередь из пулемета, а потом уже начнут вопросы задавать». А еще Шубин заметил, что спешащие в Ростов немецкие солдаты с недоумением смотрят на его машину, спешащую на восток, навстречу наступающим русским. «Сначала смотрят, а потом и остановить захотят, – подумал Шубин. – Глядишь, еще и документы спросят. А у меня никаких документов, и форма на мне – советского лейтенанта…»