ил о вопросах формирования армии, казавшихся мне тогда, вначале, совершенно неосуществимыми. Но уже к концу заседания, своей верой, он заразил всех нас и, я думаю, уходя, каждый вынес убеждение, что, несмотря на все трудности и препятствия, постоянная армия все-таки создана будет.
Первое время мы почти каждый день собирались у Атамана, обсуждая самые неотложные нужды и, разойдясь, немедленно проводили а жизнь намеченные мероприятия. Прошел небольшой срок, и непоколебимая энергия Петра Николаевича поборола сомнения даже самых закоренелых пессимистов. Всем стало ясно, что осуществление идеи создания Постоянной армии, воспитанной и обученной на старых, крепких основаниях – не миф, а реальный факт. Надо заметить, что принцип выбора начальниками себе помощников, положенный в основание формирования армии, конечно, обеспечивал успешность работы и сулил отличные результаты, но, в то же время, чрезвычайно тяжело отразился на частях действующей армии, продолжавшей борьбу с большевиками. Действительно, начальники дивизий выбирали себе наилучших помощников (командиров полков, дивизионеров и т. д.), а эти последние – наилучших офицеров. Но, конечно, эти последние были лучшими офицерами и на действующем фронте, и их начальники никак не хотели расстаться с ними, отлично сознавая, что их уход болезненно отразится на деле.
Дабы удовлетворить обе заинтересованные стороны и одновременным отозванием офицеров не ослабить фронта, я вытягивал намеченных офицеров постепенно, применяя порой даже хитрость – вызывал их к себе в штаб, задерживал несколько дней, а затем направлял в формируемые части Постоянной армии.
К 8 мая было объявлено «Положение о военной службе казаков и калмыков Донского Войска» и выработаны штаты. Вместе с тем, ввиду минования надобности, а также и вследствие прочно обоснованной постановки военного дела, были ликвидированы все партизанские отряды. Этой мерой, как ни странно, мы нажили себе много врагов, о чем я расскажу ниже. А едва ли можно отрицать, что организм 13—17-летних юношей, в общем, далеко не приспособлен к перенесению лишений боевой жизни и потому приносимая польза такими партизанами часто не окупала затраченных молодых жертв. Мало того, формирование партизанских отрядов сопровождалось вакханалией, дававшей широкий простор для темной деятельности всяких проходимцев и авантюристов. Поэтому-то начальникам войсковых частей было строго запрещено принимать в отряды детей, а бежавшие из школы, насильственно водворялись обратно, будучи при этом примерно наказуемы.
Главные основы воинской повинности, одобренные Атаманом, состояли в следующем: к воинской службе казаки и калмыки Донского войска привлекаются между 19 и 40 годами своей жизни в течение 21 года; из них 2 года в строевой разряд и на 19 лет в запасный, состоя в нем 6 лет в частях второй очереди и 13 лет в частях третьей очереди. Призыв производится жеребьеметанием, льготы допускаются по болезни, семейному и имущественному положению, а отсрочка – для окончания образования.
При отсутствии сверхсрочно служащих урядников, урядничий вопрос стоял очень остро. Для подготовки урядников из молодых казаков был сформирован учебный полк, куда из частей уже 15 июля, были командированы для подготовки в должности урядников молодые казаки. Такой способ дал однообразие в обучении и вполне обеспечил части младшим командным составом. Для подготовки урядников технических войск сформировали при начальнике инженеров особую «Школу инструкторов – специалистов инженерного дела».
Одновременно было приступлено к разработке положения о сверхсрочнослужащих, кадр которых при двухлетнем сроке службы являлся чрезвычайно важным.
Особенные затруднения вызывал вопрос укомплектования офицерским составом Донских армий (действующей и формировавшейся – Постоянной). Как я говорил, станицы самостоятельно выступали против большевиков, причем донские офицеры принимали участие в этой борьбе постольку, поскольку они находились на жительстве в выступавших станицах. Но, в общем, их там было немного. Были случаи, что в станицах скрывались и неказачьи офицеры. Казаки вначале относились к ним недоверчиво, но если офицеры хорошо себя зарекомендовывали, то станичники очень ими дорожили, зачисляли к себе в станицу и даже наделяли землей.
Когда образовалась центральная власть в Новочеркасске, к ней со всех сторон от восставших станиц стали поступать настойчивые просьбы о присылке офицеров. По сведениям, имевшимся в штабе, к моменту прихода большевиков в Войске состояло около 6000 офицеров. Исходя из этой цифры было признано, что такого количества офицеров более чем достаточно для нашей армии[141] и потому сначала было решено не задерживать желающих уходить в отставку. Однако, как показала жизнь, такая мера оказалась неудачной. Во-первых, данным разрешением пожелало воспользоваться очень большое количество офицеров, а во-вторых выяснилось, что, спасаясь от преследования Советской власти, донские офицеры распылились по всей России и собрать их не представлялось возможным. Кроме того, среди наличных офицеров многие были сильно утомлены физически и настолько глубоко пережили стадию своего морального унижения и оскорбления, что навсегда потеряли веру в успех дела и, следовательно, к предстоящей работе совсем не годились. А Гражданская война имела свои особенности. Для нее требовались начальники, умевшие не только дерзать, но и быстро разбираться во всех условиях, присущих этого рода войне, начальники, быть может, со своеобразным масштабом, критериумом и даже особой идеологией. Меня часто поражало, как старые отличные кадровые офицеры, привыкшие пунктуально нести службу и требовать ее исполнения согласно старым уставам, привыкшие беспрекословно исполнять приказания начальства, терялись в новой, необычной обстановке и условиях.
Особенную важность приобретал вопрос укомплектования офицерами Постоянной армии, где от командного состава требовалось не только знание военного дела, но и умение воспитать нашу молодую армию в традициях истинного казачества и воскресить в ней былую славу и отеческую гордость наших предков. Эти соображения заставили Военный отдел на офицерский вопрос обратить самое серьезное внимание. С целью его упорядочения были приняты следующие меры:
а) для выяснения правильности офицерских заявлений о непригодности к боевой службе была создана особая врачебная комиссия (Приказы Управляющего Военным и Морским отделами №№ 9 и 35); б) Административные места могли занимать только офицеры, негодные к строевой службе, а все годные к строю были командированы на фронт, причем это распоряжение (Приказ Всевеликому Войску Донскому № 213) было проведено в жизнь без всяких исключений; в) открыт прием в Донскую армию офицеров неказаков (Приказ командующего Донской армией № 24); г) казачьим офицерам воспрещен уход в Добровольческую армию, а всем ранее туда ушедшим было приказано вернуться обратно (Приказ Всевел. В. Донскому № 272); д) воспрещен уход в отставку офицерам моложе 31 года, а ушедшие ранее были возвращены обратно.
Результатом указанных мероприятий явилось обеспечение на первое время армии офицерским составом. Но качество его в значительной части оставляло желать многого. Заботы о правильной и солидной подготовке офицерского состава побудили военный отдел открыть 1-го июня 1918 года Новочеркасское военное казачье училище с двухгодичным курсом, дававшим образование будущим офицерам Донской конницы, пехоты, артиллерии и технических войск, соответственно чему в училище были отделы: конный, стрелковый, артиллерийский и инженерный.
Ввиду слабой теоретической и практической подготовки младшего офицерского состава, в большинстве случаев получившего ускоренную подготовку во время войны, была сформирована офицерская школа для подготовки офицеров в должности командиров сотен и рот. Только окончившие школу могли получить указанные должности.
В целях установления прочной основы подготовки армии военный отдел, кроме уже изданного Дисциплинарного устава, приступил еще в мае месяце к переработке и изданию уставов: внутренней службы, гарнизонной, строевого пехотного, кладя в основу вновь перерабатываемых уставов – все те указания, кои были введены в Дисциплинарный устав Кругом Спасения Дона[142].
Одновременно с переработкой уставов были разработаны и изданы «Указания для подготовки частей Постоянной армии» и «Программа четырехмесячного обучения казаков Постоянной армии».
Много хлопот и усилий вызвало налаживание службы связи. Приходилось из жалких остатков, доставшихся нам от уходящих и все разрушающих на своем пути красных банд, создавать прочную телеграфную и телефонную сеть. Уже через два месяца к началу августа телеграфно-телефонная сеть охватывала 2950 верст, причем многие постоянные линии были выстроены заново средствами военного отдела. Но особенно трудно поддавались разрешению вопросы снабжения войск огнестрельными припасами и оружием, предметами инженерного довольствия, обмундирования и отчасти продовольствия (не было сахару, чаю).
Нужда в военном снаряжении, по мере освобождения области, росла с каждым днем[143]. Становилось ясно, что, несмотря на природные богатства Края и на целый ряд целесообразных мер, предпринятых для развития самостоятельной Донской промышленности, местных средств будет далеко недостаточно, чтобы удовлетворить потребность войск. В Войсковой штаб отовсюду шли настойчивые просьбы: «дайте оружие, патроны, пулеметы, пушки, снаряды, аэропланы, автомобили, обувь и т. д.» Отказать и не дать вовремя – значило бы во многих местах обречь дело на неудачу и заронить в казачьи души сомнение в возможность успешной борьбы с большевиками. Надо было искать источники снабжения вне области. Но Россия целиком была во власти советов и только Украина, где хозяйничали немцы, да отчасти Грузинская республика, казалось, могли помочь Войску Донскому в трудном его положении.