Если идем вдвоем, то тогда, в основном, говорю я, пытаюсь вытянуть из нее подробности поездки.
— Ну что у Вас было интересного?
— Да ничего. Скукота смертная. Утром встали, позавтракали, на пляж. С пляжа вернулись, пообедали — тихий час. Поспали — и снова на пляж. Вечером — ужин и кино.
— А потом?
— Потом отбой.
— А после отбоя?
— Спать. Утром же снова вставать.
— И что никуда не ходили. Какие там местные достопримечательности? Музеи?
— Ну, в кафешку ходили. А так! Куда ходить-то?
— А на экскурсии возили?
— Ну ездили пару раз. Но это же целая проблема. Их постоянно укачивает, тошнит. Да и потом, дети-то маленькие, им ничего этого не интересно.
— А тебе?
— А мне некогда.
— И чем же ты занималась?
— За детьми смотрела.
Все правильно. Так оно и есть. Поездка к морю с большой группой детей, мал мала меньше. Это не увеселительная прогулка. Но мне все равно кажется, что поездка — это всегда романтика! Новые друзья, знакомые! Истории. Впечатления. Это всегда приключение!
Когда я работал в одной из наших центральных газет, то исколесил в командировках всю страну. Вдоль и поперек. Он Екатеринбурга до Калининграда, от Питера до Адыгеи. И каждый раз, возвращаясь, был полон новых впечатлений. Я всегда откланялся от заданных мне маршрутов, встречался с массой интересных людей и поэтому попадал в какие-то истории, которые потом становились сюжетами для моих статей, книг, сценариев.
И поэтому мне трудно было понять, как так можно было уехать куда-то в другой город и не воспользоваться уникальной возможностью, не посмотреть, как же там живут другие люди. Не отклониться от маршрута.
Впрочем. Наверное, большинство людей именно так и живут. Однажды ее подруга сопровождала группу детей в Италию. По приезду детей разобрали их приемные родители, а ее поселили в доме у руководителя организации, которая занимается усыновлением детей. Так вот подруга полтора месяца провела в Италии, не выходя из дома, а по приезду заявила, что Италия — скучнейшая страна.
Я выпал в осадок, когда об этом услышал. Как же так!? Быть в Италии и не увидеть страны!? И я каждый раз, сидя в кафе, с насмешкой вспоминаю ей этот случай как пример того, как не надо никуда ездить, и лучше в таком случае действительно сидеть дома.
— Ну да, Италия — скучнейшая страна в мире! Я уже это слышал.
Но Ольга, как ни странно, всегда полностью на стороне своей подруги.
— Ну куда она пойдет!? Одна? В чужой стране? Без знания языка?
— А приключение? А она что не знала, что едет в Италию? За полгода ведь было уже известно. Могла бы подготовиться, купить путеводителей, записаться на курсы языка, через Интернет завести там знакомых.
Не знаю, но мне всегда казалось, что у женщины вообще больше возможностей. Да и язык ей не нужен. Если она, конечно, женщина.
— Какое приключение? Какие знакомства!? Она замужняя женщина! Ты что разрешил бы мне одной бродить по неизвестной стране?
— Если честно, то не только бы разрешил, но и рекомендовал.
— Ты меня не любишь!
— Ну, причем здесь это? Ведь это же так интересно.
Она фыркает и обиженно отворачивается. А я почему-то вспоминаю фразу из кинофильма: «Разрешите пригласить Вас на чашечку кофе со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами! — Ну, какие обстоятельства могут вытечь из чашки кофе?» Действительно какие?
Фонтаны
Мы какое-то время молчим.
У меня есть возможность снова рассмотреть свою жену. Как же она изменилась с того момента, как мы поженились.
Пятнадцать лет назад у нее была толстая и длинная до попы коса. Такая настоящая, как у русской красавицы. Тугая и тяжелая, как канат. И эта тяжесть заставляла ее сильно откидывать голову назад. Задирать нос.
И Ольга смотрела на весь мир именно так, чуть-чуть задрав нос. И многие считали, что она именно такая, неприступная и гордая. И, наверное, именно поэтому только самые отчаянные парни, самые видные женихи нашего села, делали попытки ухаживать за ней.
Я жил с ней в одном подъезде. Мы знали друг друга с детства, и я даже принимал ее в октябрята и пионеры. И именно поэтому я не замечал ее гордо поднятого носика. И ее шикарной русой косы. Я вообще не замечал до того самого момента, как Ольга окликнула меня на дороге и сказала: «Хочешь конфетку?»
Я тогда еще только-только вернулся из армии. Был полон сил и эйфории от гражданской жизни. Хотя времена наступили уже не очень веселые. Самый разгар перестройки. Ваучеры. Летающие яйца на вагонах метро, обещающие мгновенное обогащение. Но я ничего этого не замечал. И был уверен, что со всеми трудностями справлюсь, все преодолею и буду совершенно счастливым. А еще мне очень хотелось влюбиться!
Чисто теоретически меня могла поманить за собой первая встречная. И я бы воспринял это как знак судьбы и пошел бы за ней, хоть на край света. Так, собственно говоря, и получилось. Хм, интересно было бы узнать, что она думает по этому поводу?
Потом, в ходе ухаживания, выяснилось, что Ольга уже давно меня любит той наивной первой школьной любовь, что ждала меня все два года, пока я был в армии. И очень переживала, что я даже не пригласил ее на проводы.
Хотя куда я мог ее пригласить, она ведь была еще такой пигалицей. И к тому же соседкой. Меня интересовали девочки пораскованнее, посмелее, подоступнее, поярче. Ну, в смысле макияжа!
Одна из них даже сидела рядом со мной на моих проводах. А потом быстренько, кажется, даже в тот же день, перепихнулась с моим одноклассником, Колькой Птенцом, который был тоже приглашен на проводы, и тут же вышла за него замуж, родила ему ребенка.
Колька уже успел отсидеть в тюрьме по малолетству за изнасилование, поэтому в армию его не брали. Значит, его два года ждать было не надо. И к тому же он был, как сейчас говорят, уже в авторитете и пользовался уважением среди местной братвы. Ну, в смысле, старшие товарищи начинали уже доверять ему сбор дани с коммерсантов, торгующих на ближайшем рынке, и выезжать на незначительные разборки с конкурирующими бригадами.
Как же смешно и интересно сейчас все это вспоминать, сидя в уютном кафе, в центре города, и наблюдая за такими же молодыми парнями, которые, демонстрируя свою удаль перед такими же раскрашенными молоденькими девчонками, прыгают по очереди в бассейн прямо в одежде.
А что! Август месяц еще жаркий. Вода в бассейне теплая. Одежда быстро высохнет. Но зато, пока она мокрая, у девчонок будет время через прилипшую к телу одежду рассмотреть мускулатуру и выбрать себе парня «покрасившее» и поинтереснее, да и не жмота. Ведь только не жмот может позволить себе прыгнуть в фонтан в дорогущей одежде, да еще с плеером в ушах. Ну а если на велосипеде, байке, то это вообще круто.
В наше время фонтанов и плееров не было. Были дискотеки и драки с кольями, ножами и марганцевыми бомбами в карманах. Один на один, стенка на стенку, плечом к плечу, а иногда, когда врагов было больше, спина к спине. Хотя, в принципе, какая разница? Что прыгать в фонтаны? Что сбивать кулаки о чужие физиономии?
Цель — одна и та же. Женщина.
Хотя нет, в фонтаны — все же безобиднее и веселее.
Интересно, где они сейчас мои друзья-сотоварищи из того времени? Гарик работает охранником на рынке, Попс женился на москвичке и переехал жить к ней, кажется, сейчас водителем «Камаза» работает. Кот? Вижу его часто на автобусной остановке. Рассказывает молодняку о наших подвигах, а потом берет палочку и ковыляет домой. Он связался с бандитами и был у них водилой. Потом не знаю, что уж у них там получилось, но однажды к дому Кота подъехала машина. Из нее вышел человек, позвонил в дверь. Кот подошел к двери, спросил: «Кто там?» Его узнали по голосу и выпустили в него через дверь два автоматных рожка. Врачи собрали Кота по кусочкам.
А остальные? Остальных убили наркотики. Алибуля, Юня, Паша-Миллионер, Кекс, Зот, потом Харитон и еще десяток парней из моей дворовой компании. Все легли на погосте, на краю нашего села. Легли как один. В неравной битве с белым порошком, который поставлял для всей честной кампании… Колька Птенец.
Кстати, он сейчас по-прежнему в авторитете. Говорят, его поймали на торговле героином, он сделал еще одну ходку, потом вернулся, остепенился. Теперь — местный олигарх, строит особняк на краю деревни, как раз на холме, рядом с моим любимым местом. Я Кольку часто вижу там. Вот только женщина рядом с ним уже другая. Не та, не наша общая знакомая.
Хм. Хотя ту, что была на моих проводах, и знакомой-то моей назвать толком нельзя. Я же с ней, кажется, даже не целовался. Блин! Это было так давно, что я сейчас даже такой подробности вспомнить не могу.
Действительно? Целовался я с ней или нет? У кого бы спросить? У жены? А она-то откуда знает?
Смеюсь.
— Ты чего?
— Да вот на ребят засмотрелся. Смешные они все такие. Помнишь, а я ради тебя по перилам моста ходил.
— Дурак был.
Усмехаюсь.
— Наверное.
Отворачиваюсь. И убираю звук у телефона. Делаю это непроизвольно, на автомате. Она спрашивает.
— Ты зачем звук убрал?
— Не хочу, чтобы нам кто-то мешал.
— А вдруг сын позвонит?
— Он тебе будет звонить, а не мне.
Ольга не упускает случая подколоть меня.
— Вот такой ты отец!
Пожимаю плечами.
— Ну, что есть, то есть. Ты знала, на что шла…
И я снова замолкаю, продолжаю ее рассматривать. Сейчас от русой косы не осталось и следа. У него короткие волосы, как у мальчика. Но все равно прическа ей очень идет. Все лицо в конопушках. После юга их у нее особенно много. У сына, кстати, тоже все лицо в них. Весь в маму.
— Не смотри на меня так.
— Как?
— Уставился как на картину.
— Я тебя изучаю. Давно не видел.
Раздраженно.
— Ну и что там увидел?
— Да ничего. Такая же красивая и холодная, как ледышка.
— Сам ты ледышка.
Она зевает и прикрывает себе рот ладонью.
— Устала. Полторы суток в поезде.