В простых избах окна были волоковые для пропуска дыма; для тепла на оконницы их натягивали пузырь или кожу; окна были малы и узки. В зажиточных домах окна делались и побольше; такие окна назывались красными, или косящатыми; к вечеру окна заставляли изнутри особыми втулками, обитыми сукном или войлоком, а снаружи затворяли пестро расписанными разными ставнями. Вместо стекол, вплоть до последних годов XVII века, в большом ходу была слюда, большие и мелкие куски которой вставляли в раму окна, красиво чередуя их и составляя замысловатый узор. Слюду расписывали красками, изображая фигуры зверей, птиц, травы. Располагались окна неравномерно в разных комнатах и были разной формы – и четырехугольные, и дугой, и с тремя дугами наверху, даже круглые.
Полы в домах были либо из дубовых отрезков, уложенных плитками или квадратами, вроде торцовой мостовой, либо просто из дубового теса. Стены, как и потолки, отличались тонкой столярной отделкой, были обиты тесом в «полоску» или «елочкой». Богатые люди обивали иногда стены своих комнат красной кожей, люди победнее довольствовались рогожей. Печи делались круглые или четырехугольные, муравленые, цветного изразца. Топка устроена была иногда внизу, в подклети, и наверх шли нагревательные трубы. Кругом стен делались лавки, прикрепленные к стенам неподвижно. Лавки бывали всегда покрыты сукном, коврами, у менее зажиточных даже чистыми рогожами хорошего узорного плетения. Двери в комнатах были малы и узки, так что в иную едва было можно войти сколько-нибудь дородному человеку. Иностранцы рассказывают, что люди гордые и спесивые нарочно приказывали делать в своих домах такие двери, чтобы принудить к невольному низкому поклону всякого входящего в комнату.
Весь двор зажиточного человека, кроме построек для жилья, был заставлен множеством людских изб и служб. Непременно на каждом дворе была баня-мыльня и погреба. От главного двора отделялся легкой изгородью другой двор, где стояли конюшни и сенники, сараи для дров, стойла для домашних животных. На дворах, хозяева которых занимались земледелием, стояло всегда гумно, овин, скирды, амбары для хлеба, и все это составляло отдельный двор, тоже отгороженный от главного. На краю усадьбы находилась кузница, помещавшаяся возле пруда или речки. Тут же стояла и мельница.
Домовитый хозяин старался устроиться так, чтобы в его усадьбе было все нужное для хозяйства, чтобы ни за чем не приходилось обращаться на площадь, на рынок.
Конечно, много построек находилось только на дворах людей очень зажиточных и богатых. Обыкновенный старорусский городской двор был не велик: три избы, клеть, мыльни, погреб с надпогребицей – вот и все постройки среднего московского двора XVI – ХVII веков.
При каждом доме, большом и малом, всегда находился хоть небольшой сад с плодовыми деревьями и огород. В саду росли яблони, груши, вишни, ягодные кусты – крыжовник, малина, смородина; из неплодовых деревьев в садах встречались только красивые деревья с нарядной листвой – рябина, клены, ясени, черемуха. Цветы садили только очень богатые люди. Сад в то же время был и огородом: между деревьями копали гряды, на которых росли огурцы, морковь, репа, сладкий горошек, бобы, – все это служило тогда столько же кухонной приправой, сколько и для десерта; горошек подавался зеленым в стручках, а огурцы варились в меду.
Главное украшение жилых покоев древнерусского дома составляли образа, которые помещали в богато разукрашенные жемчугом и самоцветными камнями ризы и ставили в резные киоты. Перед образами всегда теплилась лампада, а под киотом была повышена пелена, богато расшитая шелками. Пелена была и сбоку киота, так что ею можно было задернуть образа. Вообще, в старинном русском доме московских времен все, что можно покрыть, было покрыто, завешено, обито. Полы были обыкновенно покрыты коврами и сукном, а у людей победнее – рогожами хорошего плетенья или войлоком. В сенях у дверей лежала непременно рогожка для обтирания ног.
Для сиденья служили лавки, приделанные наглухо к стенам. Лавки обивались тем же материалом, что и стены, а сверх этой обивки на них накладывались особые покрышки – полавочники, которые покрывали всю лавку и свешивались до полу. Полавочники менялись: в будни лежали полавочники попроще, в праздники – более нарядные; будничные были обыкновенно из сукна, по которому был нашит узор из сукна же другого цвета; праздничные же полавочники делались из штофа или другой тяжелой шелковой материи, а также из бархата. Кроме лавок, в комнате всегда находились скамьи и стольцы, т. е. четырехугольные табуреты; кресла и стулья составляли роскошь и попадались только в домах большой знати. Скамьи и стольцы тоже были всегда покрыты полавочниками. Лавки служили не только для сиденья: на них ложились отдыхать после обеда, следовательно, они были довольно широки; на них клался в таких случаях легкий тюфячок. В каждой комнате всегда находился стол. Столы делались из дуба, украшались резьбой, позолотой, расписывались красками; они были обыкновенно длинные и узкие, на точеных ножках. Стол всегда стоял в переднем углу, перед лавками, сходившимися здесь углом, и всегда был покрыт подскатертником. Оставлять стол непокрытым считалось неприличным. На время обеда поверх подскатертника стлали скатерть. Подскатертники и скатерти отличались богатством вышивки и отделки, что, конечно, зависело от богатства дома. В праздники все это было пышное и нарядное, в будни – простое. Зеркал на стены в старинном русском доме не вешали, считая это неприличным; не было также и картин. Украшением стен служили различные полки, шкапики, поставцы самой различной формы, богато расписанные и разукрашенные резьбой. На полках и в шкапах стояла нарядная посуда – разные сулеи, братины, ковши, кубки, стаканы, стопки и т. п., серебряные, глиняные, деревянные, у кого какие были. На полки ставили и всякие безделушки немецкой и фряжской работы: серебряное яблоко, золотого петуха, «мужика серебряного», т. е. статуэтку, костяной «город», т. е. модель крепости, миниатюрные золотые и серебряные изображения домашних принадлежностей и утвари, слона, «а на нем мужик сидит», страусовое яйцо, красивую большую раковину, словом, все, что можно было богатому человеку купить для потехи у заезжего торговца с европейского Запада или с турецко-персидского Востока. В домах знати украшением стен служило нарядное оружие хозяина – дамасские сабли, дедовские мечи, шлемы, щиты, карабины, копья, охотничьи рогатины и ножи, красиво расположенные на шкуре огромного медведя, сваленного рукой удачливого охотника, взявшего зверя на рогатину.
Кроватью в те времена служила лавка, к которой приставляли скамью. На это сооружение клали пуховик или перину, простыню, подушки, числом три, лежавшие горкой, и богато расшитое одеяло, входившее под подушки. У людей богатых в торжественных случаях постель убиралась с необычайной роскошью: одеяло стлали унизанное жемчугом и подбитое соболями, подушки были в камчатных, атласных и бархатных наволоках, шитых золотом и серебром. Пользовались такими нарядными постелями мало – они служили больше для выставки богатства хозяев, а спать предпочитали и знатные и простые на лавках, постлав на них матрац, войлок или звериную шкуру. Для хранения носильного платья и белья в комнате стояли сундуки, скрыни – род комодцев, чемоданы, коробья, ларцы, богато украшенные резьбой и красками сундучки, служившие для хранения женских украшений. С XVII века довольно обычным украшением комнат становятся стенные часы, помещавшиеся в затейливых резных футлярах с разными фигурами; от наших старинные часы отличались тем, что на них ходили не стрелки, а двигался самый циферблат.
Освещались жилые покои восковыми и сальными свечами, которые вставлялись в подсвечники; подсвечники были стенные, прикреплявшиеся к стене, стоячие – очень большие, вроде теперешних церковных, ставившиеся на полу, и ручные, как наши. У богатых людей висели в комнатах фигурные люстры. В домах людей бедных для освещения жгли лучину, вставлявшуюся в особые поставцы, с чашкой воды под горящей лучиной.
Старинный русский дом был как бы подобие целого городка, стремившегося жить во всем независимо от соседей. Все, что было нужно для житья, старались делать дома. Обилие рабов-холопов позволяло устраивать хозяйство так, что все изготовлялось тут же, на дворе. Холопы ткали холсты, шили белье, валяли сукна, шили одежду, сапоги, делали мебель, всякую домашнюю утварь. Все, чего нельзя было сделать самим, покупали оптом и держали дома в разных кладовых и каморах. Всякого добра у расчетливого хозяина скоплялось столько, что хватало и на самих себя и на детей, оставалось даже внукам.
Расчетливость и скопидомство считали признаками добронравного и порядливого жилья. Как только рождалась в семье дочь, сейчас же определяли особые сундуки и коробья, в которые, пока дочь росла, откладывали ежегодно всякого рода имущество, растили для нее скотину, – словом, копили ей наделок, т. е. приданое.
Все в старинном русском доме тех времен носило характер замкнутости и разобщенности со всем остальным миром. Старинный русский дом прятался от улицы за высоким забором, в глубину двора. Ворота и калитки всегда были на запоре. Желающий проникнуть во двор должен был три раза стукнуть кольцом калитки и проговорить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!», и дожидаться, пока ему не ответят: «Аминь!» Тогдашние правила приличия требовали, чтобы человек устраивал свою жизнь так, чтобы никто не слыхал и не видал, что у него творится на дворе и в доме, так же и сам он не должен был узнавать, что делается у соседей. Все в доме и кладовых находилось всегда под замком. Сколько в доме было денег, про то знал только хозяин, и держал он деньги где-нибудь запрятанными в тайнике, зарытыми в землю, так что в случае внезапной смерти хозяина нередко наследники долго не могли разыскать хорошо спрятанные капиталы.
Дневная жизнь в старинном русском доме московских времен начиналась очень рано: летом все подымались с восходом солнца, а зимой часа за три до рассвета. Часы считались тогда не так, как теперь; сутки делились на часы дневные и ночные; час солнечного восхода был первым часом дня, а час заката – первым часом ночи.