о если ярлык подхватил московский князь: этот не любит упускать того, что ему раз попало в руки, и не видать тогда удельному державцу доброй половины своих владений, если ему даже повезет у татар и удастся заслужить снова доверие хана. Эти тяжелые заботы часто нарушают мирное хозяйственное житие удельного князя, и чем меньше его удел, чем слабее он, тем тяжелее ему приходится.
Приглядываясь пристальнее к условиям и обстоятельствам хозяйственной и политической жизни удельных княжеств ХIII и XIV веков, ученые находят в формах выражения этой жизни большое сходство с теми фактами хозяйственного и политического быта, который господствовал в средневековой Западной Европе и характеризуется выражением «феодализм». В смысле сходства отмечают прежде всего основные черты: 1) раздробление государственной власти и землевладельческий ее характер, 2) наличие последовательного ряда государей-владетелей, различающихся один от другого по количеству верховных прав.
Верховным государем над всей Русью является в это время хан Золотой Орды, царь, как его зовут люди книжные. От него получают ярлыки (инвеституру) великие князья – владимирский, московский, тверской, рязанский; если положение хана соответствует месту, занятому в средневековой Европе императором Священной Римской империи, то положение великих князей может соответствовать положению королей. Под великими князьями были князья удельные, как герцоги в средневековой Европе были под королями. Еще ниже стояли бояре-землевладельцы и монастыри, обладавшие правом суда и сбора даней в своих имениях. Суверенитет в удельной Руси принадлежал хану, а от него князьям великим и удельным, и выражался в праве дипломатических сношений, в праве иметь свою монету, раздавать землю и т. д.
На западе многие феодальные сеньоры присвоили себе суверенные права, называли себя государями и стремились во всем поступать, как независимые государи. Наши бояре-землевладельцы и монастыри не выбились из-под власти удельных князей. Вольные слуги свободно переходили от одного князя к другому; служа одному князю, вольные слуги могли иметь вотчины в уделе другого; служа по договору кому хотел, вольный слуга по суду и дани зависел и от того князя, в уделе которого была его вотчина. По замечанию В.О. Ключевского, удельный князь «похож на сеньора, но его бояре и слуги вольные совсем не вассалы», потому что в их отношении к князю нет: 1) обязанности служить тому князю, во владении которого находится вотчина боярина, и 2) нет наследственной обязательности службы; в уделах поземельные отношения вольных слуг строго отделялись от служебных.
«Значительный удельный князь правил своим уделом посредством бояр и вольных слуг, которым он раздавал в кормление, во временное доходное управление, города с округами, сельские волости, отдельные села и доходные хозяйственные статьи с правительственными полномочиями, правами судебными и финансовыми. Некоторые бояре и слуги сверх того имели в уделе вотчины, на которые удельный князь иногда предоставлял вотчинникам известные льготы, иммунитеты, в виде освобождения от некоторых повинностей или в виде некоторых прав судебных и финансовых. Но округа кормленщиков никогда не становились их земельною собственностью, а державные права, пожалованные привилегированным вотчинникам, никогда не присвоялись им наследственно. Таким образом ни из кормлений ни из боярских вотчин не выработалось бароний». Получалось соотношение, сходное с западноевропейским феодальным, но не тожественное. Бояре и слуги вольные, поряжаясь на службу удельному князю, били ему челом; князь давал им за службу жалованье; это то же, что в феодальных европейских отношениях бенефиций; получал его человек также до тех пор, пока служил. На Западе, как бенефиций, раздавалась преимущественно земля. Удельные князья тоже раздавали своим слугам участки своей дворцовой земли, но чаще и больше раздавали в качестве жалованья за службу «в кормленье» должности; земли было много у бояр, и они предпочитали получать кормленье от должностей, так и писалось в грамотах, например: «пожаловал есмя Ивана Григорьевича Рыла… волостью Лузою (т. е. волостелем в Лузу) за выезд к нам, в кормленье. И вы все люди тое волости, чтите их и слушайте, а они вас ведают и судити и ходили велят у вас тиуном своим»…
«Эти кормленья на Западе, – говорит проф. М.К. Любавский, – как известно, сделались наследственными ленами: там герцоги – наши воеводы, графы – наши наместники, вице-графы, или виконты – наши волостели, сделались наследственными обладателями своих должностей и сопряженных с ними доходов. Но у нас кормленья не сделались не только наследственными, но даже и пожизненными, давались обыкновенно на года и вообще на короткие сроки. Причиною этого была бедность наших князей, которые не имели возможности зараз кормить всех своих слуг, а должны были соблюдать в этом отношении известную очередь». То, что есть феодального во всех этих чертах русской жизни удельных времен, наблюдается не очень последовательно и определенно; по-видимому, это феодальное начало было совсем еще в зачатке своего развития, а развиться дальше и отвердеть в определенных формах не могло потому, что в условиях того времени было гораздо больше стремления к образованию крупного государства, а не к дроблению на мелкие владения. В довольно прочно сбитое целое связывала тогдашнюю удельную Русь татарская власть, которая не позволяла отдельным частям земли обосабливаться и все их вместе заставляла ощущать тяжесть ига, как общенародное бедствие. И князья и народ жили стремлением сбросить это иго. Народные восстания против татар, особенно в первое время их владычества, и постоянная оговорка в княжеских договорах: «оже ны Бог избавит от Орды», отчетливо говорят, насколько живо было это стремление; идейно оно должно было поддерживать чувство национального единения всей Руси.
Затем, все княжества удельного времени жили строго обособленной хозяйственной жизнью, но это не нарушало их связи, как русских княжений, составлявших одну Русскую землю. Собственностью князей была земля, а люди, жившие на их землях, были свободны, могли жить в каком княжестве хотели, легко переходя из одного в другое, ибо «путь между княжествами был чист, без рубежа». В чьем княжестве жил тогдашний русский человек, тому князю он и платил подати, у того и судился, все ведь князья были одного рода, все княжения были русскими княжениями, все говорили одним языком, исповедывали одну веру, а потому распадения великорусской земли на отдельные государства и не произошло.
Произошло другое. Удельные княжества, которые раздробились на слишком мелкие хозяйства, потеряли характер княжений и превратились в простые большие и малые имения; те же княжества, которые не дробились между многочисленными наследниками, а росли и собирались в одних руках, усиливались, вбирали в себя мелкие княжества, пуская для этого в ход и свою силу и свои богатства.
Между такими крупными княжествами возникало соперничество и столкновения. В конце концов жизнь привела к тому, что одолело все удельные княжества одно, оказавшееся самым сильным. То было московское княжение; силою и золотом оно вобрало в себя все удельные княжества великорусской земли и тем самым превратилось в Московское и всея Руси государство.
Главнейшие пособия: С.М. Соловьев «История России с древнейших времен», тт. II и III; В.О. Ключевский «Боярская дума Древней Руси»; его же «Курс русской истории», чч. I и II; Н.П. Павлов-Сильванский «Феодализм в удельной Руси»; Н.И. Кареев «В каком смысле можно говорить о существовании феодализма в России?»; М.К. Любавский «Лекции по древней русской истории до конца XVI века»; М.А. Дьяконов «Очерки общественного и государственного строя Древней Руси»; А.В. Экземплярский «Великие и удельные князья северной Руси в татарский период».
Татарское иго
«В 1223 г. явился около пределов Русской земли народ, которого никто хорошо не знает, откуда пришел, на каком языке говорит, какого племени, какой веры»… Так отметила летопись первое появление татар. Русские князья вышли навстречу незнаемой татарской силе и на реке Калке, после жестокого боя, были разбиты пришельцами. Неслыханное поражение повергло в печаль всю землю. Все ждали, что татары нападут на беззащитную страну и опустошат ее вконец. Но этого не случилось. Татарские рати дошли до Киевской земли, разорили несколько городов и повернули обратно в степь.
Кто же были татары? Как произошло завоевание ими Руси? Какое значение имели они в истории России, владея ею около двух с лишком веков?
Новейшие исследования монгольско-тюркской истории дают ясные и отчетливые ответы на вопрос о происхождении татар и о причинах их страшного могущества и успеха. Первые сведения о происхождении монголов дают нам китайские историки. За много лет до Рождества Христова Китай был сильной и цветущей империей. Но жизнь этой империи не могла назваться мирной. По огромной границе ее от Тихого океана до Байкала и отсюда на юг до области нынешнего Туркестана и Афганистана окраины Китайской империи были населены кочевыми и оседлыми народами, которые носили разные имена, но были одного происхождения, тюркского, и говорили на одном тюркском наречии. Китайцы называли их «чиунг-ну», что значит мятежные рабы.
Эти «мятежные рабы» страшно разоряли границы империи, и в защиту от них китайское правительство за двести с лишком лет до Р. X. построило знаменитую стену, которая должна была помогать китайским войскам сдерживать напор варваров, среди которых особенно выделялось племя «ту-киу», т. е. собственно тюрки. Страна этих ту-киу лежала к северу от пустыни Гоби. Это были воинственные люди. «Они стремятся часто к бою, – рассказывает о них китайский историк, – смерть от болезни считается у них позором». У них господствовало строгое подчинение младших старшим, и военная дисциплина их не знала жалости в своих требованиях строжайшего повиновения старшим. Знатные люди у ту-киу были воины по природе. Китайцам плохо приходилось от них, и великая стена с ее гарнизоном часто была не в силах задержать дикие набеги племени ту-киу.