В июле 1242 года татары, обремененные несметной добычей, выступили из Венгрии и долиной Дуная, через Валахию и Молдавию, передвинулись в южнорусские степи. Отсюда главная масса татар схлынула на нижнюю Волгу. Здесь и возникло тогда татарское царство, которое русские называют Золотой Ордой. Столицей его сделалось становище Сарай, превратившееся скоро в своеобразный полукочевой, полуоседлый город, очень многолюдный и богатый. Находился Сарай около нынешнего города Царева, в Астраханской губернии. До сих пор видны в окрестностях Царева насыпи, курганы, искусственные пруды, каналы – это все остатки разрушенной в 1395 году Тамерланом Батыевой столицы. Сюда, в Сарай, венецианцы через Крым доставляли предметы роскоши европейского Запада, византийские драгоценности, итальянские обои, французские ткани; подданные татарам болгары привозили им северной дорогой по Каме и Волге драгоценные меха и охотничьих кречетов; у армян они покупали редкости Багдада.
Владыкой всех татарских орд был великий хан. Столица его находилась в монгольских степях. По описанию Плано Карпини, «великий хан имел удивительную власть над всеми. Никто не смел жить нигде, кроме того места, которое он ему назначит. Что бы он ни приказывал, в какое бы время и где бы то ни было, идти на войну или на смерть, все это подданные его должны были исполнять беспрекословно». Великого хана выбирали князья и вельможи из потомков Чингисхана. Перед избранным на престол князья монгольские клали меч и говорили: «Мы хотим, просим, приказываем, чтобы ты владел всеми нами». – «Если вы хотите, чтобы я владел вами, – отвечал избранный хан, – то готов ли каждый из вас исполнять то, что я прикажу, приходить, когда я призову, идти туда, куда я пошлю, убивать того, кого я повелю?» – «Готовы!» – отвечали вельможи и князья. «Если так, – возглашал хан, – то да будет впредь слово уст моих мечом моим!» Одного только не мог делать хан – отменять или изменять «ясы», законы Чингисхана.
Русская земля была объявлена улусом, т. е. зависимой провинцией хана Золотой Орды. Батый потребовал, чтобы русские князья ехали на поклон к нему и к великому хану и везли ему дары. Первым откликнулся на этот призыв князь Ярослав, оставшийся старшим в княжеском роде по смерти убитого на Сити Юрия. Батый, по словам летописи, принял Ярослава с честью и сказал ему: «Ярославе! Будь ты старший между всеми князьями в русском народе».
После такого страшного погрома, какой перенесла Русская земля, никто из князей не смел и подумать о сопротивлении татарам. Уступил даже такой могущественный князь, как Даниил Галицкий – гроза венгров, ляхов и немцев. Татары потребовали у него сдачи городов его княжества. Даниил сказал: «Не дам. Сам поеду говорить с Батыем». По дороге в Орду Даниилу пришлось смириться. Он увидел, как разорена земля, как сильны татары. Даниилу рассказывали, каким унижениям подвергаются в Орде русские князья. Они должны были проходить между двух огней на пути к ханской ставке, чтобы очиститься огнем, как того требовала татарская вера, и поклониться изображениям предков хана. Сильно скорбел душой горячий и храбрый Даниил, но надо было смириться, чтобы не навлечь беды на свой народ. Даниил исполнил унизительный обычай и приблизился к хану.
– Данило, – встретил его Батый, – отчего ты не приходил до сих пор? Но хорошо, что пришел. Пьешь ли наше питье кумыс?
– До сих пор не пил, – ответил Даниил, – ныне же, если повелишь, выпью.
– Ты наш теперь, татарин, – сказал ему на это хан, – пей наше питье!
Даниил выпил, поклонился и сказал:
– Пойду теперь поклониться ханше!
– Иди! – сказал хан.
А надо знать, кто был для своего времени князь Даниил Галицкий, чтобы понять всю степень унижения, выпавшего ему на долю. Храбрый, неукротимый воин, он объединил под своей сильной рукой всю юго-западную Русь, Галицию, Киевскую землю. Даниила знали и уважали во всей Западной Европе. Папа заискивал его союза и прислал ему королевскую корону. И вот этот-то князь и герой стоял на коленях перед ханом, называл себя холопом, обещал дань платить хану.
Летописец, рассказывая об унижениях Даниила в Орде, не может сдержать своей скорби и негодования. Батый прислал Даниилу вина в знак особого уважения и велел сказать: «Не привыкли вы пить кумыс. Пей вино!» – «О, злее зла честь татарская! – со скорбным негодованием восклицает летописец, рассказав об этой любезности хана. – Данилови Романовичу, князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Киевом и Володимером и Галичем… ныне седить на колену и холопом называеться, и дани хотят, живота не чает и грозы приходят. О, злая честь татарская! Его же отец бе царь в Руской земли, иже покори землю половецкую и воева на иные страны все, сын того не прия чести: то иный кто может прияти? Злобе бо их и лести несть конца»…
Об обиде князя плакала вся страна, но сопротивляться было невозможно. По приказанию татар были срыты укрепления всех галицких и волынских городов, а люди обложены данью.
Покорился хану и Александр Невский, победитель шведов. Значит, не было возможности сопротивляться. Попытки же некоторых князей противиться татарам обходились дорого: таких смельчаков татары сажали в темницу, мучили, убивали.
Князь Михаил Черниговский отказался пройти в ханскую ставку на поклон Батыю между двух огней и почтить поклонением изображения умерших ханов. «Не достойно христианам кланяться идолам, которым кланяются язычники», – сказал князь. Батый велел сказать на это Михаилу: «Если исполнишь мою волю, то жив останешься и всю область свою получишь, если же не исполнишь, то погибнешь лютою смертью». – «Тебе, царю, кланяюсь, – ответил князь Михаил, – так как Бог дал тебе царство и славу мира сего, но тому, чему кланяются язычники, не поклонюсь». Князь приобщился Св. даров вместе с боярином своим Федором. Напрасно племянник, бывший с ним в Орде, и бояре уговаривали князя Михаила покориться ханской воле: «Все за тебя, князь, примем покаяние и эпитимию, всею областью, только покорись воле хана!» – умоляли приближенные. «Не хочу я, – ответил им князь, – быть только на словах христианином, а творить дела языческие; не погублю души своей!» – сорвал с плеч своих мантию княжескую, бросил ее и сказал: «Возьмите славу сего мира, хочу славы небесной». Татары бросились на князя Михаила и убили его.
Да и где было взять сил на сопротивление и борьбу с могущественным врагом? Страна была опустошена. Словно моровая язва прошла, словно землетрясение и лютые пожары свирепствовали неустанно.
Татары оставили русских князей владеть и управлять Русской землей, требовали только покорности и дани. Но князья должны были получать ярлыки, т. е. письменные указы от хана на княжение. В первые сто лет владычества татар ни один князь, ни великий ни удельный, не считался князем, не получив ярлыка. При каждой перемене хана князья должны были ездить в Орду испрашивать у нового владыки новый ярлык. Ярлыки должны были получать митрополиты и епископы. Все споры между князьями подчинялись ханскому суду или суду дароги, поставленного ханом над Русью. Дарога был как бы наместником хана для всей Русской земли. Он должен был перечислить все население, делать раскладку податей и принимать от подданных хана присягу на верность. По всем большим городам Руси были размещены татарские отряды под начальством баскаков. Баскаки должны были держать в повиновении народ и оказывать содействие сборщикам дани. Кроме баскаков первое время татарского владычества на Руси часто являлись сопровождаемые отрядами татарских войск ханские послы и гонцы. Затем в городах постоянно жили менее значительные чиновники. То были: данщики, т. е. собственно сборщики даней; писцы, которые производили перепись народа и согласно с нею раскладывали подати; таможники, сборщики пошлин таможенных или рыночных; заставщики и заказники, т. е. сборщики проездных пошлин по дорогам и по мостам. Кроме того, многочисленные служители ханской охоты имели право охотиться по всем лесам и рекам Русской земли и выгонять целые селения на охоту для облав.
Все эти чиновники кормились на счет русского народа, грабили его без пощады, жестоко расправлялись с непокорными, уводили в степи рабов и рабынь; не столько зла и горя причиняли Русской земле сами ханы, сколько их слуги, не знавшие границ для своего произвола; если где мог русский человек надеяться на защиту от ханских слуг, так именно у хана, но путь в Орду был далек и тяжел.
Дань, по-татарски ясак, которую они собирали с русских, была велика и тяжка. Кроме десятины со всего, татары брали особые сборы со всех промыслов и занятий, требовали подвод и корма для служителей и гонцов хана, наезжавших постоянно на Русскую землю и составлявших тем видимую связь русского улуса с Ордой. В этих целях устроены были особые почтовые станции – ямы, где проезжие должны были предъявлять свои подорожные и получали лошадей и подводы, доставлять которые обязано было окрестное население. Пошлина, собираемая на торгу от покупки и продажи товаров, называлась тамгой; отсюда наше слово таможня. Содержание ханских чиновников, обязательные дары им, работа на них, – все это порабощенное население должно было отбывать неукоснительно, в противном случае грозила карательная татарская экспедиция, после которой в округе не оставалось ни кола ни двора. Общее название дани было – «царева дань», или «ордынский выход».
Сбор дани и всех пошлин производился присланными из Орды чиновниками под их неослабным наблюдением. При исполнении своих обязанностей эти чиновники пускали в ход обычные в китайско-монгольском государстве приемы, одним из которых являлось тяжкое телесное наказание. Относительно устройства дани и ее сбора надобно сказать, что введенные татарами дани и сборы остались и после них; в финансовом хозяйстве Московского государства существовали такие подати, как мыт, мостовщина, или становое, въезжее и мимоходное должностным лицам, тамга – все это Москва унаследовала от татар.
Кроме дани, покоренные русские в первые сто лет ига должны были высылать хану вспомогательные отряды под командой князей или воевод, назначаемых ханом. До нас дошли известия, что у велико