У наместников великого князя искали управы и новгородцы, обиженные новгородским судом. «Новгородцы люди житии и молодшии, – пишет новгородский летописец, – сами его (московского великого князя Ивана III) призвали на тыя управы, что на них насилья держат: как посадники и великие бояре, никому их судити не мочи, тии насильники творили, то их также имет князь великий судом по их насильству по мзде судити»…
Это тяготение одной части новгородского населения к Москве вполне совпадало со стремлениями московских великих князей прибрать к рукам Новгород. Когда это стремление определилось вполне и стало действительно угрожать новгородской свободе, против Москвы поднялись и ее сторонники в Новгороде, но Новгород оказался не в силах противостоять Москве. Издавна существовавшая рознь у Новгорода с его пригородами, на почве насильственного захвата и пользования со стороны новгородцев богатствами и землями пригородов, конечно, не сплотила пригороды дружным оплотом вокруг Новгорода, когда ясно определилась конечная победа Москвы.
Военное устройство самого Новгорода было очень несовершенно. Оно состояло в том, что на время войны набирался полк «по розрубу», т. е. по разверстке, из обывателей самого Новгорода, его пригородов и сел. Новгородский архиепископ выставлял свой полк из населения своих многочисленных и многолюдных имений под командой своего «владычня боярина». Это народное ополчение было настолько несовершенно и слабо, что в 1456 году двести человек передового московского отряда опрокинули под Старой Русой 5000 отряд новгородцев. То же повторилось во дни решительной борьбы с Москвой в 1471 году, когда Новгород потерял одну за другой две армии, а собранная наспех из совсем неопытных воинов-ополченцев третья 40 000 армия была разбита на Шелони 4,5-тысячным московским отрядом, потеряв на месте боя 12 000 человек.
Борьба Новгорода с Москвой обострилась в то время, когда при Иване III произошло окончательное объединение около Москвы всей Великороссии, и Москва и Новгород стояли, как два соперника. Чувствуя свою гибель и гибель своих вольностей, которых Москва не хотела сохранять, потому что они совершенно не вязались со всем выработанным ею строем, новгородцы, преимущественно бояре и житьи люди, зная, какими преимуществами пользуются в Литве высшие классы общества, обратились за помощью к католической Литве. В 1471 году новгородцы заключили договор с литовским великим князем и польским королем Казимиром. По этому договору Казимир обязывался охранять вольности новгородские и защищать Новгород от Москвы, не вредить православию и не давать веры холопам и черным людям, если они будут жаловаться на господ и бояр. Последнее условие ясно говорит, кто были зачинщиками мысли присоединения Новгорода к Литве. В самом Новгороде были противники такого соединения с Литвой. Это был грех Новгорода против православия, национального объединения всей Руси и угроза ее самостоятельности, так как присоединение Новгорода усиливало Литву. Все великорусские области объединились против Новгорода, даже Псков выступил против своего брата старейшего, и последний поход на Новгород Ивана III, благодаря этому неудачному обращению новгородцев за помощью к чужеземцам, принял характер национального дела, от которого зависела будущность всей Великороссии. Отсюда и происходило то воодушевление, с каким московские полки шли на новгородцев.
Главнейшие пособия: Н.И. Костомаров «Северно-русские народоправства», тт. 1 и 2; В.И. Сергеевич «Вече и князь»; А.И. Никитский «История экономического быта Великого Новгорода»; его же «Очерки из жизни Великого Новгорода», Ж.М. Н. Пр., 1869 г., 10, и 1870 г., 8; В.О. Ключевский «Курс русской истории», ч. II.
Великий Государь Царь и Самодержец всея Руси
Московское удельное княжество счастливо расположилось по течению реки Москвы. Низовьями своими река Москва связывает город и край с областью Оки, а верховьями забирается в область верхней Волги. Это положение делало реку Москву большой и удобной дорогой с Новгородского края на Рязанский. По реке Москве новгородцы ездили в хлебородную Рязань за хлебом, которого им всегда не хватало. Москва стояла и на перепутье с киевского юга на ростовско-суздальский север; она была пограничным городом этой области; когда северные князья хотели видеться с южными, то выбирали местом свидания Москву; крайнее северное владение южных, черниговских князей, Лопасня, находилось всего верстах в шестидесяти от Москвы. Через Москву пролегали пути между Тверью, Рязанью и Суздалем. Таким образом в Московской области пересекались дороги с севера на юг и с запада на восток; здесь встречают друзей и отражают врагов, идущих с юга; враги Суздальской земли прорываются в ее пределы через Москву; суздальские князья спешат к Москве со своим войском для отражения неприятеля с юга.
Москва впервые и упоминается в летописи (под 1147 годом), как место, где свиделся князь Юрий Долгорукий, княживший в Суздальской области, с южным князем Святославом Ольговичем черниговским. В 1207 году великий князь Всеволод отправился в поход против черниговских князей; сын его Константин вел на соединение с отцовским войском новгородское ополчение и «дождася отца на Москве»; Всеволод, соединясь здесь с сыновьями, двинулся на юг с Москвы. Через Москву прошли и татары Батыя, направлявшиеся из Рязанской области в Суздальское княжество. Можно думать, что Москва возникла, как укрепленный оплот Суздальской земли с ее крайнего юга.
Когда с киевского юга, угрожаемого половцами и раздираемого княжескими усобицами, покатилась волна переселенцев, то первой большой остановкой их в новом краю была Московская область. Здесь многие и оставались жить, потому что река Москва давала заработок, почва края не могла быть названа бесплодной, а жилось сравнительно спокойно: со всех сторон этот уголок русской равнины укрывали от нападения врагов другие княжества – Рязанское, Тверское, Ростовское; на них на первых падали удары неприятеля, вторгавшегося в верхне-волжские страны. Пограничная со степью Рязанская область часто терпела от татарских налетов в течение XIV и XV веков, а Москва после разорения 1293 года не видела татар до самого Тохтамыша (1382). Тверь постоянно страдала от литовских нападений и от усобиц местных князей, Рязанский край опустошали татары, в Ростовской области шли непрестанные ссоры мелких князей-вотчинников, между которыми поделилась эта земля. Жить в Московской области было, следовательно, не только выгодно, но сравнительно спокойно и безопасно. Все это и заставляло население других областей переходить «на Московь».
Окраинный городок-крепость Суздальской земли, Москва с ее округой входила в состав земель великого княжения Владимирского. Великие князья сажали в Москву на княжение кого-либо из своих младших сыновей или родственников. Во время татарского нашествия княжил в Моске малолетний князь Владимир. Около половины XIII века в Москве сидит брат Александра Невского, Михаил, по прозванию Хоробрит, т. е. Забияка. Оправдывая свое прозвище, он сверг с великого княжения своего дядю, Святослава Всеволодовича. Но он недолго просидел в Москве и на великом княжении. Можно проследить, что и после Михаила бывали на Москве князья, но не по долгу, большею частью в военное время, покидая беспокойный окраинный город при всяком удобном случае.
Александр Невский отдал Москву в удел своему младшему сыну Даниилу. Старшие братья Даниила очень не ладили друг с другом, и Даниил принимал деятельное участие в междоусобице братьев. С 1283 года Даниил прочно сидит в Москве. Как младший брат, он не имел надежды когда-либо занять великое княжение по праву; он был слишком слаб и незначителен как владетель, чтобы попытаться силой захватить великое княжение. Тогда задачей жизни Даниил поставил себе расширить свой удел и тем усилить свое положение среди других князей. Он начал усиленно «собирать» земли вокруг Москвы. Все средства для этого казались ему одинаково хороши. В 1301 году напал он врасплох на рязанского князя Константина и «некоей хитростью» захватил его в плен. В следующем году умер бездетный племянник Даниила, переяславский князь Иван Димитриевич, и отказал Даниилу свой удел. Старшие князья были против этого распоряжения переяславского князя, но Даниил оружием отстоял завещанный ему удел. Счеты старшинства были безразличны Даниилу. Он знает только одно, что ему надо быть сильнее других, чтобы не затеряться среди мелких владельцев. Всю жизнь он боролся со старшими князьями, не уступая им ни в чем и ничего, а средствами были для него насилие, хитрость, изворотливость и сознание своих личных выгод превыше всего, выше права и старины. «Московский князь враг всякому великому князю, кто бы он ни был, враг старшинства в княжеском роде, ибо старшинство принадлежит не ему, а другим».
В 1303 году Даниил скончался. Старший сын его Юрий с помощью переяславцев отстоял Переяславль, который захотели присвоить старшие князья, напал врасплох на можайского князя и отнял у него Можайск, у Рязани отхватил Коломну и таким образом овладел всем течением реки Москвы. Так был положен первый камень грядущему могуществу Москвы. В сознании своей утверждавшейся силы Юрий заявил притязание на великое княжение Владимирское. Это втянуло его в кровавую борьбу с сильной Тверью и заставило пристально взяться за устройство добрых отношений с татарами, от которых в конце концов зависела возможность получить великое княжение. Назначаемый татарским ханом великий князь являлся в те времена ответственным перед Ордой сборщиком ордынского выхода со всей Руси; он собирал эту дань с русских князей и земель и вносил ее в ханскую казну; через великого князя шли все распоряжения хана, касавшиеся его русского улуса. Захват великого княжения сулил огромные выгоды московскому князю; с его небольшого княжества дань татарам шла невеликая, наибольшую часть доставляли другие крупные княжества, и в руках великого князя сосредоточивались огромные суммы, часть их можно было временно расходовать на свои нужды – на покупку земель, выкуп пленных для поселения их на своей земле, на устройство войска, на укрепление своего стольного города, на улучшение хозяйства в своих селах и деревнях. Во имя этих выгод Юрий пошел на все: женился на дочери хана, задарил всю татарскую знать, подвел под ханский гнев своего соперника, тверского князя Михаила, и взял на свою душу тяжкий грех смерти Михаила, убитого по его наущению в Орде. Хан дал ярлык на великое княжение Юрию. Но наследники Михаила тверского не хотели уступить свое старшинство московскому князю. Продолжалась борьба оружием на Руси, продолжались интриги, подходы, подкупы и взаимные обвинения соперников при ханском дворе. Юрий был убит в Орде сыном погубленного им Михаила тверского, когда они оба тягались в ханской ставке за старшинство.