К окладу поместному присоединялся обыкновенно еще и денежный. Люди высших чинов, постоянно занятые на службе, получали назначенные им денежные оклады полностью и постоянно, дети боярские городовые получали денежное жалованье в неопределенные сроки, большею частью только тогда, когда надо было подготовить их к походу. По Судебнику 1550 года видно, что полагалось выдавать денежное жалованье служилым людям через два года в третий, но часто выдавали только на четвертый год.
За людей, хорошо снаряженных, правительство выдавало денежное жалованье; «а кто землю держит, – гласит далее указ 1550 г., – а службы не служит, на тех на самих имати деньги за люди». Как шло увеличение поместного оклада и денежных дач – видно из челобитной жильца И.И. Голенищева-Кутузова, поданной им в 1614 году: после осады Москвы Болотниковым он за осадное сиденье был поверстан поместным окладом в 400 четей и денежным в 6 рублей; в сражении под Пчельной был убит его отец; по челобитью «об отца своего крови и смерти», жилец Голенищев-Кутузов получил прибавку поместного оклада – 50 четей и денег 3 р., за поход под Каширу он получил еще прибавку – 50 четей поместного оклада и 2 р. денег; за поход под Тулу – еще 50 четей оклада и 2 р.; наконец после взятия Тулы ему прибавили новых 50 четей и 3 р. денег. Таким образом, в короткий сравнительно срок Голенищев-Кутузов выслужил к прежнему своему окладу в 400 четей и 6 р. придачи 200 четей и 10 рублей[14]. Это была очень удачная служебная карьера, а обыкновенно считалось удачей, если человек выслужит к концу жизни 150–200 четей придачи к своему поместному окладу.
При царе Иване Грозном положено было начало разделению служилых людей на чины. Служилые чины Московского государства разделялись на служилых людей по отечеству и на служилых по прибору. Служилыми людьми по отечеству назывались те, которые несли службу наследственно. Они распадались на два разряда: на чины думные и чины служилые собственно. Думных чинов, т. е. таких, которые получали доступ в Боярскую Думу, было три: бояре, окольничие и думные дворяне. Чины служилые собственно разделялись также на два разряда: на чины московские и чины городовые. Указом 1550 года велено было набрать по уездам тысячу лучших детей боярских и наделить их поместьями в Московском уезде, в округе 140 верст от Москвы. Вместе с людьми знатных родов, потомками прежних удельных князей и родовитых московских бояр, эти избранные дети боярские составили особый отборный корпус – дворян московских. Всего было тогда поверстано поместьями кругом Москвы 1078 человек, из которых 28 были бояре и окольничие; роздано им было 151 200 четвертей земли, преимущественно из дворцовых угодий, т. е. из имений, принадлежавших лично государю.
Московские чины разделялись в нисходящем порядке так: стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы.
В стольниках начинали обыкновенно служить дети знатных людей; когда приходило время «сказать» знатному стольнику думу, он и вступал в ее ряды со званием прямо боярина или окольничьего, смотря по родовитости. Стольничество возникло из придворной должности, и стольники в торжественных случаях придворной жизни, «когда у царя бывают иных государств послы, или власти (высшее духовенство) и бояре на обедах, и они в то время пред царя и пред властей послов и бояр носят есть и пить; всех яств на стол вдруг не ставят, и с иными яствами блюда держат в руках стольники». Среди стольников был разряд постоянно состоявших при дворе и несших преимущественно дворцовую службу; они назывались комнатными стольниками; а все другие стольники носили название «площадных», по площадке лестницы в царские покои, где они имели право находиться; стольников назначали на самые разнообразные должности по военной и приказной службе, но редко на самостоятельные места, а чаще в «товарищи» к людям заслуженным и думным.
Стряпчие занимали второе место в московском списке, и с этого чина начинали свою службу молодые люди менее знатных фамилий; за заслуги их производили в стольники, а потом в думные чины. По происхождению стряпчие – тоже должность придворная; так назывались придворные, которым было поручено заведывание царской «стряпней», т. е. предметами личного царского обихода: царской мыльней, бельем, платьем и обувью и т. п.; на торжественных выходах царя стряпчие несли царскую «стряпню»: «стуло», шапку, рукавицы, полотенце; стряпчие тоже были «комнатные», несшие действительно придворную службу, и «площадные», т. е. только имевшие звание стряпчих; их тоже назначали на разные должности, но всегда ниже стольников.
Жильцы были низшее придворное звание; сменами по 40 человек несли они сторожевую службу по охране государева дворца, а в походе – царского шатра. Жилецкий список был устроен в XVII веке; в это звание стали жаловать заслуженных городовых служилых людей, и только пройдя звание жильца, городовой служилый человек мог рассчитывать получить в дальнейшем чины стряпчего, стольника, думного дворянина.
На военной службе, когда «был сказан поход» и сам царь отправлялся на бранное поле против «супротивных», покорять языцей и грады их разорять и забирать, служилые люди московского списка составляли особый «царев полк»; это был лучше других вооруженный корпус численностью иногда до 6000 человек, находившийся во время похода при самом царе, как бы составлявший его гвардию и телохранителей. В конце XVII века книжные люди называют царев полк соответствующим иностранным словом «драбанты».
Получая поместья под Москвой, люди московских чинов обязывались быть готовыми «для посылок» и, следовательно, должны были жить в своих подмосковных поместьях. В эту отборную тысячу вошли все знатные, родовитые люди и богатые, хорошего рода дети боярские со всех углов тогдашней России – и из Новгорода, и из Смоленска, и с Рязани, и с Ярославля, словом отовсюду. Прежних своих вотчин на родине они не теряли, и таким образом московское правительство собрало у себя под рукой знатоков местных нужд, к которым всегда можно было обратиться за справкой и скоро получить ответ относительно житья-бытья их родных уездов. Затеется ли непорядок в каком-либо из уездов Московского государства, где-нибудь в Пронске или Ряжске, – всего выгоднее было послать разузнать, в чем дело, и исправить несчастье знающего тамошние дела и обстоятельства человека, известного в то же время и правительству. Московский дворянин, переселенный под Москву из Ряжска или Пронска, владеющий там землей, имеющий там многочисленную родню, живущий всегда на виду у правительства, был самым пригодным для этого человеком.
Из этих-то дворян и детей боярских «московского списка» и выходили все дельцы-чиновники, исполнители предначертаний московского правительства. Наиболее родовитые и знатные из них, достигая на службе больших чинов, сами входили в состав правительства в чинах думных дворян, а позднее, в XVII веке, окольничьих и даже бояр.
Из менее знатных московских дворян набирались офицеры для командования мелкими частями войска – сотенные головы, становившиеся во главе сотен, составленных из уездных дворян. Московские дворяне назначались также воеводами в пограничные города, где требовалось постоянное присутствие военной силы.
Чинов служилых людей городовых было три: дворяне выборные, или выбор, дети боярские дворовые и дети боярские городовые собственно. По своей служебной способности, зависевшей от имущественной состоятельности, эти чины несли и разную службу. Дворяне выборные и дети боярские дворовые несли «службу государеву дальнюю», т. е. ходили в близкие и дальние походы; маломочные и пешие дети боярские городовые должны были отбывать гарнизонную службу в городах своих уездов; они являлись туда в случае возможности осады города со стороны врага и защищали крепость. К осадной службе в городе приписывали не всегда лиц, имевших поместья и вотчины в уезде данного города, а иногда и слабосильных и маломочных из других уездов.
Провинциальное дворянство, уездные дети боярские назывались по городам, например: дети боярские володимерцы, нижегородцы и т. п.
Служилые люди, испомещенные в разных уездах, несли службу по какому-либо одному; по тому городу, где они служили, они и писались; родство, соседство, хозяйственные и всякие другие соображения удерживали человека при одном городе; с служилыми людьми своего уезда он и шел на государеву службу. При нужде, после больших хлопот, можно было переписаться со службы «с одним городом» на службу с другим. В военном отношении служилые люди одного уезда составляли «сотню»; такая «сотня» не была счетной сотней, служилых в «сотне» всегда было наверное больше ста человек; во главе «сотни» стоял сотенный голова, большею частью из московских дворян, имевших землю и в округе данной сотни.
Уездное дворянство каждого города делилось на статьи – большую, среднюю и меньшую. Разделение это основывалось на достатке, заслугах и служебной годности отдельных помещиков. На нем основывалось и различие денежных и земельных дач служилым разных статей. Так, напр., в 1577 году по Коломне наделялись земельными и денежными дачами сначала выбор и дети боярские дворовые «по статьям», получая сообразно происхождению, заслуге и служебной годности от 400 до 200 четей земли и от 14 до 11 рублей деньгами; затем наделяли на тех же основаниях городовых – от 300 до 100 четей при 10–6 рублях каждого. Сообразно с дачами понижались и требования вооружения, снабжения, привода вооруженных своих людей.
Наивысший оклад для городового служилого человека был определен в 500 четей. Но этот наивысший оклад имели очень немногие служилые люди, потому что земли в раздачу не хватало, самые наделы происходили очень непланомерно, а когда происходили, то правительство смотрело больше за тем, чтобы у служилых не оказалось в поместье больше указанной нормы, нежели за тем, чтобы земли у всех было по норме.
Чинами служилыми по прибору назывались ратные люди, которые вербовались правительством из охотников; это были стрельцы – постоянная пехота устроенная в начале XVI века, пушкари – полевые артиллеристы, затинщики – артиллеристы при крепостных орудиях, по-тогдашнему затинных пищалях, пограничные казаки, наконец, рейтары и солдаты – полки иноземного строя, возникшие в начале XVII века. Сначала люди этих чинов зачислялись на службу из охотников временно, только на известный поход, но в XVII веке и приборные служилые люди становятся постоянными ратниками, служащими до смерти. Эти приборные чины отличались от служилых по отечеству тем, что считались равными между собой; переход казака городового в рейтары или стрельцы был переменой рода службы, а не служебным повышением, как, напр., переход выборного дворянина в жильцы или жильца в чин дворянина московского.